Андрей Саргаев - Е.И.В. Красная Гвардия (СИ) Страница 2

Опять что-то громко заревело. Подскочивший Ермолов вскинул винтовку к плечу, но не успел прицелиться в надвигающуюся чёрную громадину с горящими глазами, как с баржи зачастили выстрелы по меньшей мере троих часовых.

— Мать вашу! Ну сколько же можно? — исполненный тоски и отчаянья крик, а сразу за ним в темнеющее небо взлетела осветительная ракета. — Имейте совесть!

Повисший на крохотном шёлковом колпачке, называемом французским манером «parachute», плюющийся белыми искрами светлячок, тем не менее, позволил разглядеть необычного вида корабль. Назвать его судном язык не поворачивался, да и торчащие над фальшбортами орудийные стволы не оставляли сомнений в военном происхождении плавающего… плавающей… батареи? Пусть называется механизмом. А как ещё? Чего только в жизни не видывали, но такого не приходилось.

М-да… весь какой-то приплюснутый, по бокам мельничные колёса, и венчает всё это высокая коптящая труба. Срамота, не корабль.

— Алексей Петрович. Погоди стрелять.

— Да я гожу, — откликнулся Ермолов.

Тем временем ракета погасла, шлёпанье по воде прекратилось, и голос из темноты спросил:

— Тут мелей нет? Пристать можно?

Видимо ответа не требовалось, так как почти сразу же послышался скрип мокрого песка — неизвестный агрегат ткнулся носом в берег. Правый глаз чудовища моргнул, оказавшись обыкновенным фонарём, а снявший его с крюка человек ловко спрыгнул прямо с борта.

— Разрешите представиться! Лейтенант Императорского Пароходного Флота Денис Давыдов! С кем имею честь?

— Капитан Ермолов, — Алексей Петрович протянул руку в приветствии и переспросил: — Какого флота, простите?

Моряк (или речник?) смутился, что было заметно даже в неверном свете фонаря:

— Пароходного… Но вы не думайте, господин капитан, скоро таких кораблей станет много! Два или три, — тут лейтенант что-то вспомнил и удивлённо воскликнул: — Постойте, а не вы ли сопровождаете Его Высокопревосходительство?

— Нет, он меня сопровождает, — Беляков сделал шаг вперёд. — И никого более тут нет. Разве что… Ефим, признавайся, ты путешествующий инкогнито генерал?

— Кто инкогнито? — обиделся бурлацкий старшина. — Мы Мироновы будем. А по-уличному — Талалушкины.

— Вот видите, господин лейтенант, ошибка вышла. Так что извиняйте.

Не прошло и получаса, как недоразумение разрешилось к всеобщему удовлетворению. Денис Давыдов действительно был послан встречать баржу с золотом и министром — сведения об инциденте в Астрахани долетели до Петербурга на удивление быстро, и обеспокоенный случившимся император Павел Петрович отдал приказ о сопровождении груза. Как раз в селе Соромово, что чуть выше Нижнего Новгорода по течению Волги, заканчивали установку трофейной паровой машины на канонерскую лодку «Гусар». Лейтенант, получивший офицерский чин за храбрость при взятии Стокгольма, и стал её командиром.

— Да, отстали мы от жизни в дикой глуши, — посетовал Ермолов. — У вас там события происходят, войны, штурмы вражеских столиц, а тут чуть мхом не поросли.

— Действительно, — поддержал капитана Александр Фёдорович. — Вы уж нам, Денис Васильевич, расскажите, будьте любезны.

— Обо всём и расскажите. Время есть, пока уха по второму разу варится.

Лейтенант ненатурально поупирался, мол, какой из меня рассказчик, но было видно, что его распирает от желания поделиться новостями со свежими и благодарными слушателями. Долго уговаривать не пришлось — прокашлялся и… и посмотрел с ожиданием.

Алексей Петрович первым понял причину заминки:

— А не употребить ли нам малую толику во славу русского оружия?

Беляков не стал возражать:

— И монаси приемлют.

Денис Васильевич инициативу старших поддержал с энтузиазмом. Ну как же, ведь именно в таком возрасте жизнь кажется бесконечной чередой праздников и дружеских застолий, лишь изредка прерываемых войной. Да и сколько той войны? А возможная смерть огорчает лишь тем, что не сможешь никому похвастать совершёнными подвигами. Досадная мелочь, право слово!

— Вот когда англичане от Кронштадта удрали, — начал лейтенант и сразу же отвлёкся, передавая флягу по кругу. — Да, знатно драпали!

— Позвольте, но что же их так напугало? — удивился Ермолов.

— Как, вы не знаете?

— Кое-что донеслось до нашей глуши, но хотелось бы услышать из уст очевидца.

— Тогда…

И Давыдов поведал, с успехом заменяя живостью воображения недостаток фактов: о боях в городе, о кулибинских огнемётных машинах, героизме ополчения, уцелевшего едва ли на треть. Потом перешёл на подвиги военно-морские, отсчёт которым положила воздушная атака с помощью шара и змеев.

Да, англичане бежали, проявив в позорной трусости своей пример отчаянной храбрости. Британские моряки жертвовали собой, пробивая путь сквозь мины для спасения адмирала Нельсона. И хитрый лис улизнул из капкана, бросив на растерзание остатки эскадры. У короля много! Шведам повезло меньше. Или совсем не повезло, если сказать прямо — единственный их фрегат, прорвавшийся по фарватеру, попал в «братские» объятия датских линейных кораблей, спешивших на помощь к русскому союзнику. Боя как такового не случилось — избиение вряд ли можно назвать боем. А стрельба картечью по плавающим среди обломков… Ну мало ли какие традиции в просвещённых Европах?

Силы Балтийского флота, вышедшие через ставший безопасным проход, Нельсона не догнали, да и, собственно, не очень старались. Англичане подождут, есть хотя и менее важная, но более достойная цель — наказать предателей. Альбион враг давний и явный, а вот удары в спину прощать нельзя. Совсем нельзя. Никогда и никому.

Стокгольм захватили с минимальными потерями. Тут скорее сыграл свою роль не фактор неожиданности, а общее положение дел. Из когда-то грозного противника, Швеция превратилась в третьеразрядную страну, мнение и политика которой напрямую зависели от настроения и грозных окриков более сильных соседей. И на этот раз с выбором хозяина немножко ошиблись…

Экспедиция продолжалась ровно три недели, считая двое суток, потраченных на подавление любого сопротивления. Канонерки, пользуясь малой осадкой, чувствовали себя как дома в разделяющих вражескую столицу протоках и проливах Меларенского озера, и отвечали пушками на любой, даже пистолетный, выстрел. Не успевший бежать король Густав Четвёртый Адольф стал жертвой одной из таких бомбардировок, но перед смертью подписал полную и безоговорочную капитуляцию, заодно отрёкшись от престола.

— Целый час уговаривал! — коротко рассмеялся лейтенант, получивший свой чин после того случая. — У нас не забалуешь!

Остальное время потратили на справедливый раздел трофеев. Датчане удовлетворились остатками шведского флота, пошедшего в возмещение убытков, нанесённых англичанами Копенгагену, а русские забрали оставшуюся мелочь. В неё, то есть в мелочь, входила небольшая контрибуция и обязательство нового правительства о поставках добытых в течение последующих двенадцати лет железа и меди с наценкой не более десятой части.

— Однако! — покачал головой Ермолов. — Изрядная прибыль государству.

— Увы, Алексей Петрович, — ответил Давыдов. — Всё не так благостно, как представляется на первый взгляд. Мы вывезли с шахт не только паровые машины, но даже инструмент, включая металлические части оборудования. И плавильные печи… как они там называются… неважно, их теперь нет. Совсем нет.

— Так и до бунтов недолго, оголодает народишко…

— Ходят слухи, что государь что-то предпринимает в этом отношении. Но, сами понимаете, не в моих чинах о том ведать.

И тут же оба перевели взгляд на Белякова. Тот возмутился:

— Мне что, сороки на хвосте новости приносят? Не более вашего знаю. Да и министр-то я… игрушечный, что ли… Придём в Нижний, узнаем больше. Нашу баржу твой самовар потянет, Денис Васильевич?

— Пароход!

— Я и говорю, самовар.

Если Давыдов и обиделся на пренебрежительное отношение к своему кораблю, то виду не показал. Ну что могут понимать сухопутные? Сам император Павел Петрович, напутствуя лейтенанта, говорил о грандиозных перспективах, открывающихся при использовании силы пара. Когда-нибудь дымящие и пыхтящие, шлёпающие по воде плицами судёнышки с двадцатью человеками экипажа, превратятся в бронированных мастодонтов, перевозящих по нескольку дивизий и способных одним залпом сметать с лица земли целые города.

— Наш «Гусар» три таких баржи потянет, — подумал и поправился. — Против течения — только две.

— Слабовато, — отметил Беляков.

— Да у нас совсем другие задачи! Вот посмотрите на «Гусара» в баталии!

— Нет уж, спасибо за предложение, — отказался Александр Фёдорович.

Но Ермолов заинтересовался:

— А можете ли принять на борт десант, Денис Васильевич?