Андрей Завадский - Реванш Страница 2

Напряжение не отпускало изготовившихся к бою людей, готовых залить пространство вокруг себя морем огня, стоит только увидеть цель. Прошло несколько десятков секунд, прежде чем бывший полковник танковых войск Алексей Басов, ослабив хватку на цевье автомата АК-74М калибра 5,45 миллиметра с сорокамиллиметровым подствольным гранатометом ГП-30, обернулся, отыскав взглядом одного из своих бойцов и сделав приглашающий жест:

— Азамат, ко мне!

Сержант-танкист, укрывшийся в подлеске по левую руку от Бурцева, пригнувшись, чтобы представлять собой как можно меньшую мишень, бегом метнулся к командиру. Сменив танк Т-80У на переносной зенитно-ракетный комплекс FN-6 китайского производства – сейчас шестнадцатикилограммовый раструб со скрытой внутри управляемой ракетой лежал на пожухшей траве – Азамат Бердыев не перестал сражаться. Гвардии сержант остался в строю, хотя многие из тех, кто плечом к плечу с ним принял первый удар врага, смирились с поражением, пытаясь строить новую жизнь под чутким руководством заокеанских наставников.

— Где мы? — Басов требовательно взглянул на Бердыева, одновременно стараясь держать под наблюдением кромку леса, сумрак которого мог скрывать противника, мог скрывать смерть для всех пятерых.

Вопрос был не случаен – кроме зенитного ракетного комплекса Азамат Бердыев нес еще и приемник спутниковой навигационной системы "Бэйдоу-1", тоже китайской, но, несмотря на свое происхождение, почти не уступавшей в надежности и точности позиционирования американской системой NAVSTAR или безвременно почившей отечественной "Глонасс".

— По прямой два километра, — сообщил Бердыев, сверившись с навигатором, и добавил: – Без учета погрешности, разумеется.

Басов понимающе кивнул. Китайцы, конечно, молодцы, научились делать сложные вещи, выйдя в космос, утвердились там всерьез и надолго. И все же по точности их навигационной системе было далеко до российских и американских аналогов, да оно и понятно – всего четыре спутника не могли состязаться с целыми "эскадрами" американских сателлитов, и результат был вполне ожидаем. Ошибка в счислении координат могла составить и десять, и сто метров, но эти недостатки с лихвой покрывались главным ее достоинством – доступностью. И потому ни один, даже самый малочисленный партизанский отряд, не покидал свою базу без компактного навигатора. Никто старался не задавать лишний раз вопросы о том, как эти приборчики, точно такие же, какими пользовались солдаты Поднебесной Империи, попали сюда, на Урал и в Сибирь – все равно не стоило надеяться получить правдивый ответ.

— Группа, продолжаем движение, — чуть повысив голос, произнес Басов. — До цели два километра. Порядок прежний. Вперед!

Поднявшись с колен, Олег Бурцев привычным движением забросил за спину свой РПК-74М, не забыв поставить оружие на предохранитель – не хватало только случайным выстрелом выдать себя притаившемуся рядом врагу – и расположив пулемет так, чтобы в один миг можно было изготовить его к бою и открыть огонь. Совсем немного времени, и группа доберется до цели, нитки транзитного нефтепровода, ведущего к гавани Мурманска от нефтяных месторождений Сибири, артерии, питающей ненавистного врага. Возможно, их там ждет засада, а, возможно, и нет, это не важно. Они выйдут к цели, несмотря ни на что, и выполнят приказ.

Исполненный решимости и холодной ярости Бурцев сделал не больше сотни шагов, когда с небес раздался странный треск. Не сразу утомленное броском через лес сознание распознало этот звук, а когда все же распознало, замешкавшись на несколько драгоценных секунд, в один миг кровь застыла в жилах.

— Вертолет, — раздался встревоженный возглас Басова. — Воздух!

Шум винта, рубившего прозрачный, наполненный осенней свежестью воздух, нарастал, заглушая все прочие звуки. Вертолет, еще невидимый из-за древесных крон, приближался, возможно, неся смерть для пяти человек, с недобрыми намерениями явившихся в этот край. Каждый из них знал, на что идет, ни в ком не было страха, только готовность до конца исполнять свой долг, как делали это в прежние времена японские воины-камикадзе.

— В укрытие, — приказал полковник Басов, срывая с плеча автомат, словно тот мог помочь в схватке с винтокрылой машиной.

Одним движением полковник откинул складывающийся приклад "семьдесят четвертого", не "скелетный", как на обычном "десантном" варианте, а монолитный, из черного пластика, усиленный стальным стержнем, намного более удобный в рукопашном бою, но при движении по лесу, когда приходится продираться сквозь заросли, не создававший лишних помех. Прежнее деревянное цевье тоже заменили пластиковым, более удобным для удержания.

Вообще модернизированный "калашников" был вершиной развития своей конструкции, сочетая точность и устойчивость АК-74 и компактность АКС-74. Кроме того, усиленная крышка ствольной коробки не грозила выскочить при первом же выстреле из "подствольника", а крепление типа "ласточкин хвост" позволяло устанавливать любые типы оптических, ночных или коллиматорных прицелов. В прочем, последнее особого значения в бою накоротке не имело, а вот компактность Алексею Басову пришлась по душе, и потому на правах командира он взял себе лучшее из имевшегося у партизан арсенала.

— Все под деревья! — Басов первым метнулся под раскидистую крону, даром, что ветви уже были почти голые, но и так партизаны могли остаться незамеченными для взгляда, обращенного с небес на землю. — К бою!

Партизаны, взводя оружие, бросились врассыпную, укрываясь под ветвями, наполовину покрытыми листвой. Появление вертолета стало неприятным сюрпризом, но даже на миг не вызвало ни у кого из пятерки и тени замешательства. Каждый знал, что делать в этом случае, и сейчас все были готовы действовать.

— Замерли все, — приказал Басов, плотнее прижимаясь спиной к древесному стволу и отжимая скобу предохранителя своего "калашникова". — Никому не двигаться!

Вертолет, еще остававшийся невидимым, быстро приближался, и командиру группы уже приходилось почти кричать – в экстремальной ситуации бывший офицер-танкист, забыв о языке жестов, предпочитал по давней привычке отдавать приказы голосом. Олег Бурцев тоже старался будто бы слиться с деревом, укрывшим своей листвой партизана. Если даже вертолет появился именно здесь не случайно, оставался шанс, что пятерку диверсантов не смогут разглядеть среди зарослей.

— Все это чушь, — зло бросил Матвей Осипов, бывший боец ОМОНа, бросив под ноги раструбы реактивных огнеметов и возясь теперь со своим АКС-74, под цевье которого был прикреплен подствольный гранатомет ГП-25. – На их вертушках инфракрасные приборы наблюдения, они горящую спичку за километр могут обнаружить! — Партизан словно нарочно пытался разрушить надежды Бурцева, в груди которого все застывало при мысли, что в любой миг на их ненадежное укрытие с небес обрушится поток огня. — Мы как на ладони!

По земле, по напряженным лицам людей, обращенным к небу, скользнула нечеткая тень. Она появилась и пропала, и спустя несколько секунд треск лопастей начал затихать, отдаляясь куда-то, чтобы затем вовсе сойти на нет. Винтокрылая машина – самый ненавистный враг любого диверсанта, если не считать идущего по следу пса, с чутьем которого не сравнятся никакие приборы. Вертолет, летевший на малой высоте, с приличной скоростью промчался над лесом, исчезнув за горизонтом. Все пятеро разом, как один, облегченно выдохнули – судьба все-таки подарила им шанс исполнить задуманное.

— Убрался, кажется, — еще с некоторой неуверенностью почти прошептал Бурцев, позволив себе чуточку расслабиться. — Улетел!

— Суки, — глухо прорычал Осипов, уставившись куда-то в небо, а затем, переведя взгляд на Бурцева, с горечью произнес: – На своей земле от этих выродков прячемся! Какой позор!

Олег ничего не ответил – в этом не было нужды. Их страна проиграла войну, вернее, кажется, лидеры и не пытались ее выиграть, вообще не пытались сопротивляться. Враг победил, и теперь ему принадлежал этот лес, земля, что горела под ногами пяти отчаянных храбрецов, небо над головами безумцев – врагу отныне принадлежало все. Но сами они, эти пятеро – и не только – простые люди, много отдавшие свой стране, в отличие от тех, кто был облечен высшей властью, не были готовы признать поражение.

— Вперед, мужики, — приказал Алексей Басов, голос которого предательски дрогнул – никто не мог оставаться спокойным, встретившись с противником, вольно парящим над землей, вне досягаемости их огня. — Осталось всего ничего! Мы почти на месте! Пошли!

Они сорвались с места, перестав чувствовать усталость. У партизан, преодолевших не один десяток верст, словно открылось второе дыхание. Всего пятнадцать минут – и группа выбралась из зарослей, оказавшись на свежей просеке. Совсем недавно здесь кипела работа, было полно людей, валивших лес, расчищая путь для трубопровода, ведущего из сердца сибирской тайги к водам Баренцева моря. Теперь они ушли, сделав свое дело и оставив на память шрамы-следы тяжелой техники на земле, помнившей, наверное, еще мамонтов. Всюду торчали высокие, в половину человеческого роста, пни, а поодаль, в смятых наполовину зарослях низкого кустарника, желтела громада трактора "Комацу" – вышедшую из строя гусеничную машину просто бросили здесь, не тратя силы на эвакуацию и не размениваясь по мелочам.