Кирилл Бенедиктов - Новелла по мотивам серии «Миллиардер». Змея и Мангуст Страница 2

— Дэвид, — ледяным тоном спросил Барак Обама, — не вы ли советовали мне сделать упор на отмене пыток в Гуантанамо во время предвыборной кампании?

Аксельрод криво усмехнулся.

— Разумеется, сэр. Но вовсе не потому, что я чертов правозащитник. Просто тогда это принесло вам несколько лишних миллионов голосов избирателей. А сейчас у нас появился шанс покончить с самым страшным врагом нашей страны со времен Гитлера — а этот чистоплюй (он ткнул пальцем в Генерального прокурора) ставит мне палки в колеса.

— Вы не имеете права нарушать Конституцию и приказ президента даже ради самых благородных целей, — огрызнулся Холдер, одергивая пиджак. — Почему бы вам не заняться тем, за что вы получаете деньги, мистер Аксельрод? Или лавры дедушки покоя не дают?

Аксельрод сморщился, словно от зубной боли. Он никогда не афишировал своего близкого родства с неистовым революционером Леоном Троцким, погибшим в Мексике от ледоруба подосланного Сталиным убийцы, но Генеральному прокурору о таких вещах положено было знать по должности.

— Действительно, Дэвид, — президент испытующе посмотрел на своего доверенного помощника, — какого дьявола вы ввязались в эту историю? Насколько я помню, вы не имеете никакого отношения к разведывательному сообществу?

Воспользовавшись паузой, Эрик Холдер поспешил забить еще один гвоздь в гроб своего противника.

— Мы все помним, как Карл Роув пытался провести чистку министерства юстиции! Но это было при Буше-младшем, и тогда правили бал неоконы. Теперь подобные шутки у вас не пройдут, господин советник!

— Я тебе не Роув! — взревел Аксельрод, вновь хватая Генерального прокурора за лацканы пиджака. — Запомни это раз и навсегда, адвокатишка!

База Гуантанамо, Куба

Июль 2010 г.

— Держи ему ноги, — рявкнул сержант Терри Рейс по прозвищу Ти-Рекс. — И скотчем замотай, чтоб не рыпался!

Рядовой Энрике Ланда торопливо обматывал дергающиеся костлявые ноги Абу-Фараджа слоями прозрачной липкой ленты. С непривычки он нервничал и никак не мог справиться с этой пустяковой задачей. Стоявший в дверях камеры тип из ЦРУ, имени которого не знал никто, презрительно смотрел, как суетится Энрике, и за это Ти-Рекс ненавидел обоих — и тупого молокососа Ланду, и этого высокомерного хмыря в темных очках, похожего на агента Смита из «Матрицы». Только, в отличие от киношного, этот агент Смит выглядел так, словно беспробудно пил последний месяц. А может, и последний год.

Сержант легонько ткнул Абу-Фараджа пальцем за ухо — если бы не резинка во рту, араб взвыл бы на весь лагерь. А так он только зашипел и выгнулся дугой, словно хотел встать на мостик. Ланда воспользовался этим и быстренько прикрутил его лодыжки к доске, так, что террорист и шевельнуться не мог. Ти-Рекс ловко вытащил резиновый кляп и накрыл его лицо вонючей тряпкой (пять минут назад на глазах у Абу-Фараджа этой тряпкой обтирали заколотого к ужину поросенка).

— Счастливо искупаться, засранец, — напутствовал его сержант, поднимая пластиковую флягу с водой. Наклонил ее над лицом араба и начал поливать тряпку.

Абу-Фарадж сидел в Гуантанамо уже третий год и не раз подвергался водяной пытке. Разумом он прекрасно понимал, что его не утопят по-настоящему, но нервные импульсы, поступающие в мозг, вопили об обратном. Худое тело, привязанное к доске, забилось в агонии.

Тип из ЦРУ со скучающим выражением лица смотрел, как дергается Абу-Фарадж. Выждав минуту — больше, чем может выдержать даже очень хорошо подготовленный человек — агент Смит приблизился к хрипящему террористу и, лениво растягивая слова, о чем-то спросил его по-арабски.

Ти-Рекс приподнял горлышко фляги, струя воды перестала литься на лицо террориста. Тот, вздрагивая, со свистом втягивал в себя воздух — измученный, сбитый с толку организм торопился использовать неожиданную передышку. Цэрэушник повторил свой вопрос. Абу-Фарадж продолжал хрипеть и свис­теть.

— Сержант, — скучным голосом произнес агент Смит.

«Да пошел ты!» — огрызнулся про себя Терри, но все же наклонил флягу. Вода послушно потекла по лицу араба, и на этот раз Абу-Фарадж захлебнулся почти сразу. Агент Смит вновь заговорил с ним, и Ти-Рекс бросил почти опустевшую флягу Энрике. Пусть рядовой побегает, ему полезно.

Цэрэушник нес какую-то арабскую тарабарщину. Терри, который кроме своего родного английского знал три ругательства на испанском, откровенно томился. И вдруг Абу-Фарадж начал кричать.

Он кричал высоким, срывающимся голосом, постоянно повторяя то ли какое-то слово, то ли имя — маулави, маулави. Агент Смит, забыв о своем имидже невозмутимого парня, наклонился почти к самому лицу террориста, сорвал с него вонючую тряпку и быстро-быстро заговорил по-арабски.

Рядовой Ланда, поскальзываясь на бегу от усердия, прибежал с полной фляжкой. Опытный Ти-Рекс фляжку взял, но пускать ее в ход не спешил — пусть мистер Темные Очки и мистер Хренов Террорист себе воркуют. Глядишь, и доворкуются до чего-нибудь стоящего: вон как цэрэушника пробрало, даже тугой затылок налился кровью от волнения.

— Маулави? — переспросил в десятый раз агент Смит. И Абу-Фарадж, подергиваясь всем своим худым костлявым телом, в десятый раз подтвердил: — Маулави.

— Ну, все, — устало сказал агент Смит, отодвигаясь от заблеванной Абу-Фараджем доски. — Тащите этого парня обратно в камеру. Все, что мне было нужно, я от него уже услышал.

Белый дом

Ситуационная комната

Вашингтон, округ Колумбия

Август 2010 г.

— Маулави абд-Аль Халик Ян, — с некоторым усилием выговорил новый директор Национальной разведки, поднеся бумагу с донесением агента Смита к самому лицу. Директор был близорук, носил очки в тонкой стальной оправе, что в сочетании с аккуратно подстриженной седой бородкой придавало ему вид добродушного профессора из провинциального университета. — Курьер и особо доверенное лицо Усамы Бен Ладена. Если верить этому Абу-Фараджу, пятое или шестое лицо в организации.

— То есть мы можем, наконец, схватить сукина сына за задницу? — адмирал Майкл Маллен, председатель Объединенного комитета начальников штабов, подался вперед всем корпусом, и хищно выдвинул вперед нижнюю челюсть. — Это вы хотите сказать, Джеймс?

— Ну, в общем, да, — скромно ответил директор Национальной разведки, убирая бумагу в папку. — Как видите, самые... э-э... неприятные методы порой приводят к весьма неплохим результатам...

Глядя на улыбчивое лицо директора, слушая его вкрадчивый мягкий голос, сложно было представить, что этот человек три года возглавлял одну из самых засекреченных и неподконтрольных правительству спецслужб страны — Разведывательное управление министерства обороны и неоднократно приказывал ликвидировать врагов США по всему миру. Официально считается, что главная функция РУМО — анализ информации, иными словами, бумажная работа; но верят в это только те, кто не имеет никакого представления о работе военной разведки.

— И все же я остаюсь при своем мнении, — твердо сказал Обама. — Мы цивилизованный народ, и должны бороться с террористами цивилизованными методами. Каждый из тех, кого пытали в Гуантанамо, вернется домой, унося в своем сердце ненависть к американцам.

— Не говоря уже о том, что нашим врагам будет гораздо проще вербовать новых моджахедов, рассказывая о том, как в американских тюрьмах пытают их братьев по вере, — добавил Генеральный прокурор.

— Если бы не методы, которые вы называете нецивилизованными, мы до сих пор не знали бы, где искать Бен Ладена, — возразил директор ЦРУ Леон Панетта. — Я предпочитаю термин «альтернативные методы допроса». И должен согласиться с мистером Келлером — на этот раз они принесли сладкие и сочные плоды.

— Однако Бен Ладен все еще не у нас в руках, — напомнил президент. — И пока это так, я не отменяю своего приказа прекратить пытки. Те, кто нарушил приказ президента Соединенных Штатов, ответят перед законом.

Сидевший в уголке Аксельрод громко засопел. Генеральный прокурор послал ему торжествующий взгляд.

— Это касается не непосредственных исполнителей, — пояснил Обама, — а тех, кто организовывал допрос Абу-Фараджа. — Как вы сказали, его зовут?

— Мы называем его «агент Смит», — ответил директор ЦРУ. — Он глубоко законспирированный агент, много лет живущий на Ближнем Востоке, и его настоящее имя вряд ли вам что-либо скажет.

— Он должен быть уволен из ЦРУ, — холодно сказал президент, — и отдан под суд за нарушение присяги. Это ясно?

— Сэр, — примирительно заметил директор Национальной разведки, — это не слишком справедливо по отношению к человеку, который принес нам на блюдечке доверенного курьера Террориста Номер Один...

— Зато справедливо по отношению к офицеру, нарушившему приказ своего президента, — нахмурился Обама. — Впрочем, сделаем так. Если этот Маулави действительно приведет нас к Бен Ладену, я закрою глаза на преступление вашего Смита. В последний раз, прошу заметить. Но если след и на этот раз окажется пустышкой... церемониться с подобными типами я больше не намерен.