В. Бирюк - Косьбище Страница 2

– У вас в России про искусственное освещение не слышали? Сщас сделаем.

Одели мужику каску на манер шахтёрской — с фонариком во лбу.

– Ты теперь как американский вампир — «от заката до рассвета». Политкорректно говоря — трудиться будешь.

Приехали в третий раз — мужик увидел их и убежал. Насилу поймали.

– Ты чего от Совета Европы бегаешь?

– А догадался я, чего вы опять придумали. В задницу грабли всунете. Чтоб я и косил, и подгребал сразу. А чтобы ещё заодно и стога смётывал — спереди вилы навесите. Не скажу на что. Не дамся.

Хорошо думается, когда косой машешь. Тело само углы и дистанции выбирает, само темп задаёт. Но это когда один косишь, не в ряду. Я «в строю» косить не люблю. Когда задний переднему по пяткам попадает — переднему позор. Поэтому от заднего убегаешь. А переднего — догоняешь. Догнал — получи в морду. Чтоб не позорил.

У меня два парня работали — их вообще в общий ряд ставить нельзя было. Один из шахтёров, а косит как балерина без фуэте: вокруг носков ног. С косой идет — благородная барышня гуляет по бульвару под присмотром гувернантки: спинка прямая, головка поднята, глазки опущены. Только плечами чуть поводит. Здоровый парень, а прокос узкий. Но машет часто. Его поставить в ряду — вся команда через пять минут в мыле. Не поспевают остальные так быстро махать.

«Монмартр. Раннее воскресное летнее утро. На пустынную улочку выходит дворник с метлой.

– Вжик. Вжик.

На втором этаже распахивается окно и раздражённый мужской голос сообщает:

– Месье! Немедленно прекратите — вы сбиваете с ритма весь квартал!»

Пришлось этому шахтёру-танцору всегда отдельную делянку выделять.

А другой — из крестьян с Карпат. Ростом не велик. Мало того, что косу на всю руку выбрасывает, так ещё и сам чуть не в пояс кланяется. Сам метр с кепкой, а прокос под два метра. Я его потом спрашиваю:

– Так же тяжело. Весь день согнутым косу таскать.

– Знаю. Извини, это от жадности. У нас в деревне — кто накосил, тот и корову прокормил. Коровы уже давно нет, а привычка осталась.

Два Володи. Косари. Были. Будут. Не родились ещё.

Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха! Ш-ш-ш-ха!

«Коси косаПока роса.Роса долойИ мы домой»

Русская народная мудрость. Три вещи на Руси анонимные: мудрости, доносы и песни. Хотя у многих песен автор всё-таки есть.

«Ещё косою остроюВ лугах трава не скошена.Ещё не вся черёмухаТебе в окошко брошена».

Поэты-песенники, факеншит. «Хренниковы», извиняюсь за выражение. При всем моём уважении. Прав был Стендаль, когда нелицеприятно отзывался о поэзии: «Необходимость замены единственного точного нужного слова другим, подходящим по размеру или рифме, но не по смыслу — делает стихосложение занятием, на мой взгляд, абсолютно бессмысленным».

Цитата не точна, но суть отражает правильно: черёмуха цветёт в апреле-мае, а покос в конце июня, в июле. Толковать об «острой косе» в апреле… Хотя был у меня случай, когда покос сразу после майских праздников начинать пришлось. Но, во-первых, черёмуха тогда всё равно за месяц до этого отцвела. А во-вторых, времена были советские. Тогда не сено косили, а гектары.

Тут я с самого начала о покосе задумался. Как Храбрита зарезал, так сразу сенозаготовками и озаботился. Ну, если не сразу, то очень вскоре. Потому как упокойников можно хоть каждый день делать, а покос в году — один. И время ему не сдвинуть, не перенести. Ведь и ёжику понятно же: скоро Купала придёт. Иванов день. Летнее солнцестояние.

По всему миру к этим четырём дням в году обязательно праздники привязаны. Летнее и зимнее солнцестояния, весеннее и осеннее равноденствия. И рождество Христово и светлая Пасха — отсюда. Это уж потом всякие чиновники от того-сего конкретного культа начинают свои культовые праздники туда-сюда по календарю двигать. А люди-то живут не по писанному, а по солнышку. Не сходится ваш календарь с солнечным — ваша забота. А нам пахать-сеять надо, косить-скирдовать.

Это на асфальте про Купалу только и знают, что на него костры жгут, девки через костёр прыгают — кто выше подол задерёт. А по делу — с Купалы начинается косьба, сенокос, косоёбище…. По-разному называют.

Есть в крестьянской жизни много дел. И все важные, все — ни пропустить, ни отложить. Но главные из них: пахота да сев, жатва да молотьба. И — покос.

Вспоминается письмо зеку с воли от жены в «Один день Ивана Денисовича»: мужики-колхозники по стране катаются, большие деньги делают. А колхоз им справки выдаёт, что они не просто так, а при деле. При колхозном. За то, что один день в году мужички в деревню свою приезжают и в покос на колхоз работают.

Покос — это всё. Правильно Любэ поёт:

«Покосы, покосы, туманная гладьИ что-то заветное тянет да манитА что — до конца не понять»

Это и место, и процесс, и образ жизни, и способ существования. На покос мужики могут уйти из деревни и встать станом в удобном месте. На покос набирают работников. И живёт нынешняя «Святая Русь» с покоса больше, чем с нивы.

Русь нигде с хлеба не живёт. Русь живёт с реки. Оттуда рыба, оттуда и птица. И покосы — оттуда. Самые лучшие — на заливных лугах. Старцы, когда место для веси выбирают, дольше всего именно у лугов спорят: зарастёт ли луг лесом или наоборот — заболотится.

Есть сена вдоволь — будут доиться коровы, овцы перезимуют, свиньи опорос дадут. Только вдоволь — это на корову по восемь тонн сена. В нынешнем счёте — полтысячи пудов. Сухого и не сгнившего.

Пока коровка сыта и здорова — всё хорошо. И у бабы молоко есть — младенца выкормить, и малятам есть что пить-есть. И взрослым найдётся. А не накосил сена — смотри как твоя семья мучается.

Конечно, хлеб всему голова. Только одно дело органическую клетчатку этой «головы» своими зубами перетирать, а другое — уже готовый белок животного происхождения. Аминокислоты. Особенно, те восемь, которые в человеческом организме не образуются и должны поступать извне: триптофан, лейцин, изолейцин, валин, треонин, лизин, метионин, фенилаланин. Местные таких и слов не знают, но нутром чувствуют.

Так что покос — из важнейших и тяжелейших крестьянских дел. А как надо тяжкую работу делать? Правильно — с удовольствием и радостью. Как кот себе задницу вылизывает, если её горчицей намазать — добровольно и с песней. Поэтому покос с праздника и начинается — с Купалы.

Праздник я тут всем поломал. Какие пляски, когда покойничков хоронить не успевали. Но покос начали — не проспали. Собственного говоря, косить начинают сразу, как свежая трава появится. Подкашивать.

«Косил Ясь конюшину,Поглядав на дивчину.А дивчина жито жалаДа на Яся поглядала».

Жатва даже и озимой ржи — жита — с покосом по времени не совпадают — не разорваться крестьянину. А вот подкосить немножко…

Не во всякий день и не всю скотину можно на пастбище выгнать. В страду — кони в работе. Им-то и отдохнуть — только в ночном. А кормить когда? А другая скотина? Вот и подкашивают мужики. Особенно весной, по первой зелени. Скотинка отаву любит. Но по чуть-чуть: есть и другие дела в деревне. И главное — выкосишь луг рано, пока травы сами не отсеются — на следующий год имеешь проблемы.

Как там, у Тургенева в «Убежище Монрепо»:

– А скажи-ка мне, братец, чего это осинник мой не растёт?

– Дык эта, барин, мы по ём коровок пасём

И с лугами так же: пастбища — отдельно, покос — отдельно. Иначе не вырастет. Потоптаться по лугу, потравить покос, выкосить до времени… А в морду? А чем кормиться будем? А луга-то общие. Общинные. Мужики друг за другом следят — не ухватил ли сосед травки с общего луга? Ну не понять моим современникам-попаданцам как это можно соседа дубьём забить до смерти за охапку травы. Да ещё не той травки, которую в косяк себе забиваешь, а той, которую корове в кормушку кидаешь. Такая мотивация ни в чьей голове не укладывается, ни один суд её не примет. В моей России.

А здесь — запросто. Причина простая — на Руси кока не растёт. Боливийские индианки, когда у них за спиной младенец от голода плачет, дают дитятке кашицу из разжёванных листьев коки. Младенец отгребает кайф, кушать уже не хочет и помалкивает, родительницу криком не изводит. А у нас — только молоко.

«Кушай тюрю, Яша!Молочка-то нет!– Где ж коровка наша?– Увели, мой свет».

Этот Яша у Некрасова — уже большой, уже разговаривает-понимает. Ему можно и тюрю дать. А который гукает и пузыри пускает… Без молока… Могилку можно копать маленькую.

Так что, как на лугах трава в рост встанет — сам покос. Рано начнёшь — мало возьмёшь. Поздно начнёшь — трава подсыхать будет, вкус не тот. А там и ещё заковыка: «Дождь идет не когда просим, а когда сено косим». Опять же — русская народная, везде и всегда погодная… Затянул время — пошли июльские грозы. А сено надо не только скосить, траву на лугу положить, а ещё и высушить, да стога выложить. Проспал — не досушил. Сгнило. Приплод с привесом и удоем… соответственно. А это не цифирьки в газетке — поглядел да в магазин пошёл. Это то, что у тебя на столе — либо будет, либо нет.