Юрий Губин - Сталин злой гений (Восстановлен) Страница 2

Закономерным следствием такой отсталости служило то, что во второй половине 20-х годов доля сельских жителей составляла 82% против 18%, а доля крестьян и членов их семей в 6 – 7 раз выше доли рабочих. Примерно 75% против 11 – 12%. (Данные статистического сборника М. 1975 г. Численность, состав и движение населения). Думаю для справки необходимо отметить, что в то время, когда Пётр I начинал свои реформы, крестьянство составляло 94 % от всего населения страны потому, что оно в средней полосе России могло прокормить всего только 6 % населения, в которые входили: дворянство, чиновники, армия, научные и религиозные деятели, и ни как не больше.

После ликвидации разрухи нанесенной гражданской войной возник вопрос, каким образом сделать аграрную страну индустриальной державой и догнать в этом западные страны. Задача стояла перед новым правительством грандиозная и совершенно новая, поэтому для проведения индустриализации страны было разработано две стратегии.

Первым способом для решения данной проблемы была выдвинута стратегия предполагающая индустриализацию страны как продолжение новой экономической политики, т.е. НЭПа. Данная стратегия отождествляема с такими политическими деятелями как Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский и др.

В резолюции XV съезда ВКП (б) принятой по докладу Рыкова и Кржижановского в основу стратегии индустриализации было положено «наиболее благоприятное сочетание важнейших и взаимообусловленных целей»:

- индустриальная реконструкция экономики, обеспечивающая расширенное воспроизводство;

– постоянное увеличение удельного веса социалистического сектора экономики. Ведь все-таки это была НЭП и без силового давления со стороны власти, данная цель была не выполнима в принципе. Поэтому это была утопия чистейшей воды. Разработчики данной стратегии считали, что кооперирование на добровольных началах обеспечивало бы экономическое преимущество социалистического способа хозяйствования. Про это Н.И. Бухарин в начале 1929 года говорил, что переход к новому строю возможен лишь притом условии, что народ (имеется в виду в основном крестьянство) «идёт к социализму через кооперацию, руководствуясь собственной выгодой». И далее – Ленинская идея кооперации тем и ценна, что позволяет вовлечь крестьянство в социалистическое строительство наиболее доступным способом, без насилия.

– одновременно с хозяйственным ростом будет повышаться жизненный уровень и культура.

В общем, и целом предлагалось не проводить накопление капитала и расширения компонентов тяжёлой промышленности в течение нескольких лет, что в данной программе было не реально. При этом было необходимо прийти к такому соотношению элементов народного хозяйства, которые обеспечивали бы быстрый темп развития в течение длительного времени. Данная стратегия предполагала отказ от «сверхиндустриалистической» политики и принятия оптимальных, а не максимальных темпов промышленного строительства с признанием равной значимости компонентов хозяйственного роста, подъёма благосостояния и расширения социалистического уклада жизни на основе добровольного кооперирования бедняцких и середняцких групп населения, которых в стране было большинство.

Здесь необходимо уточнить, что в данной стратегии государственная и общественная поддержка применялась бы только к добровольным и экономически жизнеспособным формам коллективного хозяйствования – коммунам, колхозам, совхозам, артелям, производственным товариществам, коллективным заводам и т.д. Этим способом было бы экономическое наступление на кулаков, в отличие от силового метода, так называемого раскулачивания.

Сторонники данной стратегии считали, что добровольный переход большинства крестьянских масс к коллективному хозяйствованию открывал перспективу сокращения частнокапиталистических элементов в экономике и полного их вытеснения. Все это заняло бы большое количество времени и привело бы к обострению обстановки в стране так как кулачество оставаясь держателем большой доли сельскохозяйственной продукции противились бы хлебозаготовкам по устанавливаемым государством ценам и пытались бы ценовой политикой нажимать на государственную власть. При этом расширялась бы возможность бойкотирования мобилизации средств для индустриализации страны.

Положительным с точки зрения гуманизации внутригосударственных отношений было то, что там не было места методам внеэкономического принуждения, административному произволу, нарушению законности, методам продразвёрстки. Вместо этих мер предлагалось рыночное маневрирование, включая ввоз сельхозпродуктов из-за границы, применение кредитно-финансовых рычагов и т.д. Сторонники данной стратегии полагали, что сокращение при этом фонда накопления,* не слишком больших темпов увеличения промышленного роста будет перекрываться преимуществами здоровых отношений с деревней и расширением внутреннего рынка за счет увеличения роста легкой, потребительской промышленности. В связи с этим Н.И. Бухарин в статье «Политическое завещание Ленина» писал: «чтобы политика индустриализации не только не разрывала с крестьянством, а наоборот сплачивала союз с крестьянством…». (Журнал Коммунист 1988 №2 с. 98). Данный вариант экономической стратегии строился на том, что НЭП и есть тот путь, который и давал эффективную возможность социалистического преобразования народного хозяйства, который и позволил бы создать индустриальное государство.

Вот таким образом выглядел данный вариант стратегии индустриализации и строительства социализма, который был озвучен на XV съезде партии и хорошо просматривался во многих партийных документах 1927 – 1928 гг.

Одновременно в те же годы формировалась, а впоследствии и получила полное развитие другая стратегия, обоснование которой дано в решениях XVI и XVII съездов партии, а так же в докладах и выступлениях И.В. Сталина в 1928 – 1934 годах. Он уловил, увидел в идеях Марксизма-Ленинизма что-то такое, что позволило совершенно иначе отнестись к строительству нового государства и что осталось незамеченным для его товарищей и оппонентов. Это не гениальность, а способность, абстрагируясь от основных идей, сделать упор на самое главное в данный момент времени.

И. В. Сталин и его соратники исходили из убеждения, что параллельное и равномерное движение ко всем главным целям социалистического строительства нового государства практически не реально. Принцип равнозначности нескольких основных целей в стратегии И.В. Сталина заменялась идеей решающего значения одной цели – как можно быстрого роста промышленности и на её основе реконструкции народного хозяйства и создания индустриально развитого государства. «Быстрый темп развития индустрии вообще, производства средств производства в особенности, имеют основное начало и ключ индустриального преобразования экономики и социалистического строительства в целом». (Сталин И.В. Соч. т 11, 12).

Необходимость данной стратегии выводилась из оценки внутренних и внешних условий, в которых находилась страна. Внутренняя политика заключалась в том, что «быстрое, форсированное развитие промышленности создавало предпосылки к быстрой коллективизации крестьянства из-за того, что мелкотоварные хозяйства не могут в принципе подчиняться социалистическому укладу, что приведёт к сопротивлению в размерах опасных для самого существования советского строя». (Сталин И.В. Соч. т 11).

В вопросах международного положения Сталин справедливо считал, что первоочерёдное развитие промышленности необходимо в связи с приближением войны. Он говорил: «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Хотя необходимо отметить, что международная обстановка не выявляла в то время конкретной опасности для страны. Никто и не думал всерьёз о быстром возрождении агрессивной германской мощи. Даже наоборот интенсивно развивалось сотрудничество Красной Армии с вооружёнными силами Германии, а вооружённые инциденты на Дальнем Востоке в принципе не представляли серьёзной угрозы. Но атмосфера капиталистического окружения, в котором быстро развивалось антикоммунистическое движение поддерживаемое крупным капиталом и политиками, убеждала в неминуемости войны. Россия была слабой аграрной страной и сильные мира капитала не воспринимали ее серьезно. Европа пока зализывала раны, нанесенные первой мировой войной, и ей было не до какой-то дикой, лапотной России. Запад даже и помыслить не мог, что в кратчайшие сроки государство рабочих и крестьян превратится в могучую державу.

Сталинский вариант стратегии индустриализации страны предполагал не только добровольность и сознательность народа в данном великом деле. Кратчайшие сроки преодоления отсталости страны являлись оправданием принудительных и даже насильственных мер. «Репрессии социалистического строительства – признавался Сталин – являются необходимым элементом наступления». (Сталин И.В. Вопросы ленинизма). В данном контексте репрессии необходимо понимать как меры принуждения применяемые государством с целью принуждения масс следовать политическим курсом правительства. Но всё-таки отметим, что И.Сталин считал данные элементы вспомогательными, не главными. Другой вопрос как к ним относились на местах. Ведь русские чиновники с традициями, нарабатываемыми не одну сотню лет самый отвратительный контингент в структурах государственной власти России. Хоть до революции, хоть в советское время, хоть и сейчас. Наиглавнейшим считается отрапортовать наверх о выполненной работе и чем, скорее тем лучше и неважно какими способами были достигнуты результаты. Поэтому и сроки всегда ставились и ставятся сейчас как на производственных предприятиях, в военной службе и в муниципальных секторах деятельности всегда крайне завышенными и поэтому и качество выполненной работы невелико. Это постоянная беда русского народа, когда чиновники живут совсем в других временных рамках. Поэтому то, что в те годы репрессии превратились из вспомогательного в главный рычаг социалистического строительства виноваты чиновники на местах. И. Сталин же виноват данной неосторожной фразой, которой косвенно разрешил произвол сделать главным в управлении народным хозяйством.