Павел Градов - Белая доктрина. Правый взгляд на русскую идею Страница 2

Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и у себя благодаря насаждению в русском самосознании евразийской толерантности. При этом ситуация в толерантной мультикультурной Европе оказывается куда менее взрывоопасной, поскольку объединяющим принципом там постулируется светская либеральная этика, а не религиозные нормы жизни. В нашем же случае, при закреплении религиозной этики, ситуация в вопросах межконфессиональных отношений легко может выйти из-под контроля и до основания разрушить всю государственность.

Русский народ заманивается величественной имперской идеей, но ведут нас при этом невесть куда, в отсутствии какого-либо чёткого представления о конкретных социальных механизмах реализации евразийского проекта, а также о последствиях их применения. Как если бы человек шёл по ухабистой тропе и смотрел не на землю, опасаясь споткнуться, а всегда только в небо, задрав голову. Двигаясь таким образом, не видя реальной земной почвы, и направляя свой взор только на красивые небесные образы, можно с лёгкостью шагнуть в болото или канаву, оступиться, упасть и погибнуть. Именно таким путём и ведут нас идеологи евразийства. Созерцая возвышенные идеи, они не уделяют должного внимания детальной проработке своих теорий, не углубляются в вопросы практической жизни, в проблему реальных взаимоотношений между евразийскими этносами. Однако сложно винить указанных теоретиков, поскольку именно таков сам русский дух – мы видим идеальное духовное человечество во всей полноте, но не смотрим на земное в его конкретных деталях; не исследуем путей воплощения возвышенных идеалов в актуальной земной жизни, а вернее, просто не придаём должного значения прикладным вопросам, вожделеем эйфории от созерцания высоких и масштабных образов и не обращаем внимания на актуальное и приземлённое.

В практической плоскости, в формулировании теорий становления идеальной человеческой общности раскрывается как раз дух немецкого народа. Немцы не созерцают небесных идеалов, подобно нам, но при этом углубляются в процесс идеализации земной жизни, приближения к общественному и индивидуальному совершенству. Полнота и развитость социального организма выражены ими в идее «нация». В приложении к теории национал-социализма это не просто совокупность людей на основе этнического, либо гражданского признака; нация являет собой совершенство конкретного народа, воплощённое в идеальном государстве; предельное раскрытие всех созидательных качеств национальной общности. Понятия нации и государства неразрывно связаны друг с другом. В идеальном государственном образовании со всей полнотой явлен и национальный дух. Однако для достижения такого состояния необходимо органическое единение всех индивидов с общенациональным самосознанием.

Становление сознательных граждан возможно только при достаточном развитии самосознания нации. Каждый представитель народа является её индивидуальным лицом. В свою очередь, вся нация как цельность является единым и совершенным ликом народа. Абсолютизированная идея нации преисполняет всё общество жаждой идеального, устремляет его к совершенству, каждый индивид облагораживается, вдохновляется идеалами и чувством гражданского долга. Каждый гражданин начинает отождествлять своё индивидуальное Я с единым национальным ликом.

Таким образом, теория национал-социализма открывает всем народам реальный практический путь в построении совершенного общества. Последовав ему и приняв соответствующую концепцию, мы и обнаружим для себя те самые направления, которые поведут нас к столь желанным и возвышенным идиллическим состояниям всеобщего единства; к образам, доступным только нашему взору. Немцы, в отличие от русских, к сожалению, не видят истинного духовного совершенства человека, масштабные духовные идеи во всей их полноте и красоте для западного мыслителя сокрыты. Именно по этой причине концепция национал-социализма в интерпретации немецких идеологов обрела чрезмерный акцент на материальных и расовых аспектах, что в результате и привело их к фатальным ошибкам. Однако русский дух вполне способен объять всю полноту действительности, избегая идейных диспропорций. И теории, созданные немцами, в сочетании с русской философией и духовной культурой, открывают нам реальные пути для становления богоподобной человеческой цивилизации, богочеловечества или сверхчеловечества, обладающего безграничными творческими силами и невероятными технологическими возможностями.

Мы застрахованы от повторения ошибок немецкого варианта национальной теории, потому что русскому народу как раз и назначено явить собой богоподобие. Мы бессознательно и неотступно следуем за светом истины, страшась потерять его и лишиться внутреннего космизма, масштаба и широты мышления, возвышенности сознания. Все чаяния настоящего русского духа связаны с насаждением в несовершенном земном мире истинного порядка, сообразно идеальному Закону.

Дух Нации

Русский народ весьма противоречив в своих воззрениях, наше национальное самосознание, как некая цельность, неведомым образом умудряется сочетать в себе абсолютно разношёрстные, подчас диаметрально противоположные идеи, крайне нетерпимые в отношении друг друга. Сторонники различных идеологических течений непрестанно спорят между собой, каждая группа претендует на манифестацию окончательной истины. Одни культивируют социалистические взгляды и грезят о воссоздании советской империи; иные пропагандируют идеи о дореволюционном монархизме; третьи заявляют о необходимости утверждения в обществе либеральных свобод; а в последние десятилетия набирает обороты и националистическая волна, выразители которой в свою очередь также демонстрируют крайнюю нетерпимость к вышеперечисленным идеологическим направлениям.

При такой, казалось бы, всеобщей идейной вражде и дроблении национального духа на столь несовместимые части мы умудряемся оставаться единым и цельным народом. Вряд ли найдётся другая нация, живущая в состоянии подобной мировоззренческой неоднородности. В западных обществах безусловно присутствует идейное разнообразие, однако там все течения, кроме господствующего либерализма, являются маргинальными и не находят значительной социальной опоры. У нас же в этом отношении нет столь однозначной градации взглядов на безусловно правильные или маргинальные. Наше коллективное самосознание в той или иной мере допускает любое мировоззрение, всем теоретическим концепциям оно оставляет определённое место и даёт им право на существование.

К примеру, тот же коммунизм, уже доказавший свою практическую несостоятельность, далеко не отвергнут массовым сознанием как безусловно ложная доктрина. Аналогичную ситуацию можно проследить и в отношении любой другой идеологии. Все имевшие место мировоззрения, идейные системы, с помощью которых мы пытались утвердиться и реализовать себя в прошлом, не забыты и не признаны нашей национальной ментальностью неверными или однозначно ошибочными. Многие русские интеллектуалы, да и обыватели, удивляются и пребывают в недоумении относительно того, что же в конце концов объединяет народ, каким образом мы умудряемся сохранять единство при такой тотальной идейной вражде, на чём основана наша общность.

Ложные и безосновательные идеи неизбежно подвергаются оспариванию и обличаются с достаточной лёгкостью. Однако истинное зерно тех или иных воззрений, их рациональную основу, если таковая имеется, отвергнуть невозможно. В ходе бесконечных идеологических споров сторонники противоборствующих взглядов оказываются не в силах окончательно совладать друг с другом, что в свою очередь демонстрирует факт присутствия рационального фундамента во всех имеющихся мировоззрениях. Если ни одна идеологическая система не побеждена окончательно, значит истина в той или иной мере имеется во всех идеологиях. И действительно, среди трёх базовых теорий – либерализма, коммунизма и национализма, невозможно со всей уверенностью идентифицировать истинную, либо ошибочную. Как левые, так и правые идеи имеют свои вполне разумные основания; и в то же время все указанные направления грешат и своими заблуждениями.

Сама по себе истина неоспорима, однако проблема в том, что в нашем несовершенном мире истинный порядок вещей нигде не присутствует во всей своей полноте. Ни одна идеология не может быть законченной, всецело органической и непротиворечивой. Для человека, чьё сознание пребывает на земном уровне миропонимания и не наблюдает возвышенных духовных образов, полнота действительности многогранна; истина словно дробится при нисхождении на землю, распределяет себя по тем или иным идейным течениям. Поэтому каждая идеология может быть в меру истинна, но в меру и ложна.