Татьяна Хмельницкая - Перехлестье веков. Не Этот Мир Страница 2

Когда отец вошел в дом, между нами состоялся разговор. Его исход меня радовал – я оставалась под присмотром Вирта и на папином попечении. Сосед согласился, что обеспечение для такой девушки, как я, вещь необходимая, и тут же сделал предложение отцу на моё участие в первом его крупном проекте по реставрации одного ветхого дома. Так, собственно, всё и закрутилось.

На следующий день молодожены отбыли, а Вирт нагрузил меня работой, явившись с эскизом глиняной таблички в стиле древних биритов. Сосед объяснил, что получил подряд и ему нужны глиняные таблички с изображением события из Трудных времен для чистовой отделки. Хозяевам виделось что-то необычное, цивилизованное, но без подражательства современному дизайну.

Я хорошо помню тот проект, ведь для меня он стал первым. По задумке Вирта, внутреннее убранство помещений должно было отделываться камнем, и лишь одна стена в кабинете хозяина полностью выкладывалась глиняными табличками с рассказом о днях Сурового Противостояния и обретении суверенитета.

Житие биритов, зарисовки из Трудных времен и Противостояния – всегда модно и патриотично. Отчасти это заслуга Вирта, ведь он стал открыто применять и культивировать напоминание об ошибках древности и давал возможность привнести в обычную жизнь немного истории, пусть крохотной, семейной, но вплетенной в общее полотно времён.

Бириты – это первые чародеи, рождённые на Джакке. Легенда умалчивает, каким образом произошел генезис, мутация или превращение некоторых людей в магов и как попали на планету древние камни, заряженные волшебством. Достоверно известно одно: сила выбрала джаккайцев, доверилась, пропитала их изнутри, соединившись с кровью, текущей по жилам. Дала возможность касаться её неисчерпаемого пространства.

Тот, кто родился биритом, в семье биритов считался урождённым и носил фамилию, начинающуюся с буквы «Р» – общего символа, которому поклонялись древние маги. Других магия выбирала сама. Их назвали одарёнными. Сила – затейница, и куда она качнёт свои качели, чтобы посвятить кого-то в чародеи, предположить трудно. В семьях урождённых могли появиться люди без Дара, а среди людей – появиться малыш с магической силой.

Волшебникам Мирсы, моей родины, выпала честь стать первыми владельцами самого сильного артефакта на Джакке, и они неправильно им распорядились. Объявили войну соседнему государству, Хиссе, и проиграли. Победителей не судят, но как быть побеждённым?

Наступили Трудные времена, сменившиеся Суровым Противостоянием. Нет, это не была новая военная компания, скорее согласие с навязанными страной – победителем, Хиссой, условиями. Биритам пришлось отказаться от собственного языка, традиций, земли. Они стали арендаторами просторов, которые когда-то принадлежали им. Рента за пользование землёй переправлялась в Хиссу.

Суровое Противостояние – испытание трудностями и унижением, рабским положением. Оно длилось без малого три века, пока однажды за биритов не вступилась Судьба. Был объявлен «Брачный Фол» для наследника Хиссы, и девушки из всех колониальных стран могли принимать в нём участие.

Вот тогда-то урождённой биритке из древнего рода удалось изменить ход истории, поднять свой народ с колен, просто выйдя замуж. Дальше – больше. Она так очаровала наследника державы-победительницы, что тот разрешил нашей стране стать независимой, почти, но всё-таки независимой. В знак получения суверенитета, правителя страны стали называть Сувереном, а отобранные королём Хиссы в давней войне артефакты вернулись на свои места в храмы.

Вирт показал заказчикам таблички, сделанные мной к первому проекту, компонуя их на собственных дизайнерских макетах, и получил подряд. Потом уже заказы сыпались как из рога изобилия, и я перестала успевать лепить таблички. Вирт открыл собственный салон, что и привело не только к обогащению, но и славе.

М-да, приятно быть частью большого искусства, но забывать про сон, еду и романтику не собиралась. Долго думала, как мне быть, пока идея сама собой не посетила мою голову. Я изобрела резак, который назвала ширитом.

Билась над инструментом длительное время, но результат превзошел все ожидания. Ни одна Магическая экспертиза, оценивая стартовую стоимость таблички, не могла определить, что рисунок нанесен ширитом, а не выполнен вручную с вложением в них чародейства. Мне работаться стало веселее и быстрее. Лепила таблички без малого четыре года и могла бы ещё долго продолжать в том же духе, радуясь жизни и не задумываясь о будущем, если бы не разговоры, что стал вести Вирт.

На днях, зайдя ко мне вечерком по-соседски на бокальчик крепкой настойки от переутомления, Вирт попросил показать новые таблички для очередного проекта. Я, словно школьница, стояла рядом с креслом, в котором устроился мужчина, и подавала глиняные прямоугольники. Работодатель, которого включал Вирт внутри себя в такие моменты, придирчиво вглядывался в рисунки, водил над каждым прямоугольником рукой, прислушиваясь к ощущениям, и откладывал проверенный.

Когда пересмотрел все, улыбнулся и сказал:

– Ох, и жулик ты, Мина! Удивительно, что до сих пор каждая твоя работа признана индивидуальной по исполнению, с содержанием прикладной магии.

– Хочешь подать на меня иск в Харукку за мошенничество? – бурчала я в ответ.

– Уж скорее подам прошение о скорейшем твоем замужестве, чтобы сняли с тебя Наложение.

– Ага, хочешь от меня избавиться? И чем я тебе так насолила?

– Послушай, у тебя способности, – начал мужчина, – и грех зарывать их в землю. К сожалению, пока не проявился твой основной талант из-за Наложения, но мозги людям пудрить ты умеешь. По моим размышлениям, очень успешно. Придумать такое, что даже экспертиза не может отличить подделку от оригинального полотна, не каждому удаётся! Я подозреваю, что твой Дар очень силён, раз проявляется такими выплесками через инструменты. Есть возможность ускорить обряд снятия Наложения через замужество.

– И о таланте мне говорит человек, именем которого названо целое направление в дизайне. Замечу, что всё это при жизни мастера.

– Перестань, Мина, – махнул рукой Вирт. – Но знаешь, в чём-то ты права. Я потратил много сил, чтобы менять мир, преобразуя домашнее пространство человека, а тебе удаётся поменять всё, не прилагая особых усилий.

– Ну почему? Сложность при такой работе – в создании своеобразного изначального плетения заклинаний для ширита. Сюжеты из времен Противостояния или Трудных не отличаются большим разнообразием. Я придумала наполнение общего, признаться, длинного заклинания для резака, которое стало основой для ряда табличек, которые участвуют во всех твоих работах. Остальное дело техники, истории отдельной семьи или клана. К слову сказать, дела семейные тоже повторяются, и копировать их удаётся с успехом, немного изменяя общие черты.

Я прошла к плетёному любимому креслу, которое стояло напротив кресла Вирта, уселась в него, увязнув в горе подушек. Взяв в руки бокал с настойкой, отхлебнула. По гортани потекла приятная тягучая жидкость. Я чувствовала, как она медленно проникает в желудок и по жилам начинает струиться жизненная сила.

Да, Вирт прав, тот Дар, что покоился внутри моего существа, давал возможность наполнять бытовые вещи особой силой. Вот как сейчас это происходило с настойкой, которую я приготовила месяц назад. Во время варки я непрерывно читала заклинание, написанное мною. Оно простенькое по звучанию, но какой эффект! Буквально горы хочется свернуть.

– Ключевое слово в этом объяснении – «длинного», – хмыкнул Вирт, напомнив о себе, наблюдая за мной. – Зато любимое – «копировать».

– Ну тебя! – отмахнулась я.

Пухлые губы мужчины раздвинулись в улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. Вообще господин Вольный красавец в самом истинном смысле этого слова. Огромные глаза, прямой нос, скулы высокие и такие острые, что порезаться можно. Преувеличение, конечно, меня занесло с остротой скул, но уж очень красиво они выглядели. Всегда одет с иголочки, по последнему писку столичной моды.

Странно, что такой гений мужской красоты и стати ходил в холостяках. Но как по мне, это придавало его облику ореол пикантности. Девушки, наверное, с ума сходили, пытаясь понять, какой должна быть его будущая избранница. Мне тоже интересно, но уже столько лет прошло, а ожидание знакомства с дамой сердца маара Вольного затягивалось.

– Ты очень талантлива… в будущем.

– Скажешь тоже… Да хоть бы и так, дело в другом: кому это нужно? Никому. Я останусь здесь и буду вечно прозябать, рисуя для богатеев истории их семей.

– Замужество с магом могло бы исправить ситуацию. А если этот маг ещё и с репутацией, то…

Вирт прав, для меня это лучший исход и возможность попасть в касту, для которой я рождена, а заодно и попрощаться с ненавистным ремеслом. Вирта жалко, но мне кажется, он быстро подберет себе кого-нибудь для работы по глине. Я своему преемнику готова подарить ширит.