Фредди Ромм - Время решать Страница 2

– Надеюсь, твой пистолет заряжен, – негромко произносит Дюшатле. – Удачи!

Повернуться к нему, другу-противнику. Между нами всего пять метров… и честь. Выстрел будет один, но в упор, наверняка смертельный. Лишь бы не мучиться – ни мне, ни ему. Поднять пистолет…

Выстрел.

Невыносимая огненная боль вонзается в живот, мгновенно задавливает дыхание, разливается по всему телу, превращает его в один комок мучений. Земля уходит из-под ног, окружающий мир меркнет. Сквозь наваливающуюся темноту откуда-то издали звучат голоса:

– Он мёртв, господа.

– Господи, почему он? Совсем мальчик… Я ведь просил Тебя, Господи! Я хотел попасть в землю у его ног – просто чтоб проучить…

– Как жаль… Такой молодой, талантливый…

– Ладно, господа, ничего не поделать. Как говорили в Древнем Риме: любимцы богов умирают молодыми. Он многое сделал для истины и Родины, а жизнь была ему в тягость.

– Эй, хватит разговоров! Вон идут жандармы! Быстрее – прочь отсюда! Ему мы уже ничем не поможем, а нас арестуют.

– Уходим! Если спросят, мы просто прогуливались! Девушку хорошенькую заметили, но она от нас убежала!

– Да, господа, пойдёмте скорее прочь…

Боль внутри немного утихает, всё вокруг исчезает… Тишина, покой… Как это хорошо…

– Эй, сударь! Что с вами? Вам плохо?

Чьё-то прикосновение к плечу – и снова взрыв боли. Стон вырывается сам. Я ещё жив? Зачем?

– Держитесь, сударь, я сейчас приведу людей! Эй, кто-нибудь! На помощь! Тут парнишка раненный! В живот!

Шаги… Это люди, они хотят помочь мне… Я ещё смогу жить?

– Берите его, осторожнее! Кладите на телегу!

Господи, какая боль – прямо выворачивает. Зачем я только пришёл в себя? Смерть была так хороша и спокойна…

– Сударь, постарайтесь разогнуться, мне нужно осмотреть вашу рану!

Смотреть мою рану? Не надо… Мне и так очень больно… Лучше дайте мне уйти…

– Сударь, боюсь, что ваша рана смертельна. Не желаете ли исповедаться?

Исповедаться? Зачем? Что я сделал, то сделал, этого исповедью не изменить.

– Н-нет… Оставьте меня…

– Да упокоит Господь твою душу, сын мой…

Голос священника уплывает куда-то вдаль… Боль снова уходит… Тишина, покой… Свет… Запах роз… Откуда? Это потусторонний мир? Рай? Что за штуковина у меня на лице? Она мешает дышать, сниму её. Я могу спокойно дышать, двигать рукой, боль не скручивает меня? Да… Всё хорошо… Открыть глаза… Я жив… Не знаю, радоваться ли этому. Вокруг всё белое… Я в больнице? Какая странная больница… Странный белый стул в углу… Что это за большой агрегат справа от меня? Почему моё левое запястье привязано к какому-то диковинному приспособлению? Я могу шевелиться, боли нет. Дотронуться до живота… Немного побаливает – видимо, мне сделали операцию. Наверное, очень дорогая больница. Неужели они думают, что я смогу заплатить им?

Что это – шаги за дверью? Они приближаются? Сейчас этот человек войдёт сюда. Неудобно перед ним, ведь придётся начать разговор с того, что я неплатёжеспособен.

Вот шаги совсем приблизились, дверь открывается… Какая хорошенькая девушка в белом халате! Высокая, стройная, большеглазая блондинка… Почему она так смущённо улыбается?

– Добрый день, мадмуазель! Вы очень хорошо выглядите!

– Здравствуйте, сударь. Спасибо вам за добрые слова.

Странное у неё произношение. Она из провинции, не парижанка? И всё же её приняли на работу в такую дорогую больницу? Удивительно.

– Простите, сударь! Мне известно ваше имя, но его трудновато произносить. Вы позволите называть вас – Эвар?

Я невольно улыбаюсь. Конечно, такой милой девушке разрешу. Да, она точно провинциалка. Но очень хорошо, что она работает здесь. Видеть её – лучший подарок после всего, что случилось. Пожалуй, хорошо, что я жив.

– Конечно, мадмуазель, позволю. Для вас я Эвар. Можно спросить, как зовут вас?

– Жюли. Как вы себя чувствуете, Эвар?

Я ещё раз дотрагиваюсь до своего живота.

– Побаливает. Но, скажу честно, я ожидал худшего.

Пора, наконец, сознаться, какой из меня плательщик. Ну, была-не была:

– Простите, Жюли! Мне очень неудобно, но я не смогу заплатить вашей больнице за лечение. Понимаю, что операция была очень дорогая…

Взгляд Жюли становится очень удивлённым, и она вдруг начинает смеяться. Что такого забавного я ей сказал? Может, это благотворительная больница – с таким великолепным оборудованием?

– Сударь… Эвар, простите мне этот смех! Дело в том, что вам не придётся платить вообще ничего!

Значит, эта роскошная больница всё-таки благотворительная. Невероятно!

– Эвар, я должна объяснить, наконец, что произошло и почему вы находитесь здесь.

Я киваю. Мне и самому интересно узнать это. Жюли вынимает из кармана халата какую-то плоскую коробочку, нажимает что-то пальцем… и раздаётся странный звук – нет, не из коробочки, а откуда-то слева. А, окно закрывается шторкой. Неужели само? Нет, наверное, кто-то закрывает его снаружи, дёргает шторку за верёвочку. А зачем нужна коробочка? Не понимаю… Неужели Жюли хочет мистифицировать меня? И у неё есть сообщник? Зачем им это? Наверное, меня всё-таки приняли за богача инкогнито, а рана была не так опасна, как я сначала подумал. Жаль, если эта Жюли мошенница, она мне очень понравилась – ещё красивее, чем Стефани.

Вот уже окно закрыто до конца шторкой, в комнате становится темно, и Жюли садится на стул. Что это? Рядом с дверью появляются две фигуры… Это я и Дюшатле… Куда исчезла стена? Это поле? Вот Дюшатле стреляет, я падаю…

– Простите, Эвар, можно дальше пропустить? Вы можете посмотреть, что с вами происходило после ранения, но так ли это необходимо?

Меня сотрясает озноб. Это из-за ранения, операции или того, что мне сейчас показывает Жюли?

– Д-да… пропустите… Вообще не надо, т-так расскажите…

Что со мной? Я ведь всегда интересовался разоблачением мистификаций. Но на сей раз у меня ощущение, что это не мистификация. Мне показывают то, что было на самом деле? Откуда они узнали – от Дюшатле, секундантов? Как это делают? Ничего не понимаю… Сдаюсь…

– Эвар, я, конечно, могу вам рассказать обо всём, но мне бы хотелось, чтобы вы догадались сами. Вы можете, я знаю. Попробуйте! Пожалуйста!

Жюли смотрит умоляюще. Я пытаюсь взять себя в руки. Мистификация… тогда почему её прервали в самом начале? Мистификаторы обычно стараются раздавить психику жертвы, чтобы она потом на всё соглашалась. А если это не мистификация, то что? Моя рана… Я был уверен, что она смертельна… И вот она почти не ощущается. Эта странная больница, такая богатая – а лечит бесплатно… Провинциальное произношение Жюли… Или – провинциальность ни при чём? То, что мне сейчас показали… Я схожу с ума…

– Жюли, скажите, какое сегодня число?

За окнами уже темнеет. Как долго продолжался наш разговор с Жюли! Впрочем, не без перерывов – врачи приходили, осматривали меня, затем мы с Жюли ходили обедать, выяснилось, что мне почти ничего нельзя пока есть, а потом… Голова кружится, всего не вспомнить. Однако самое главное никогда не забуду: я не в тысяча восемьсот тридцать втором году. И вообще не в девятнадцатом веке. Сейчас две тысячи пятьсот тридцатый год… Невероятно! Они создали аппарат, который позволяет проходить сквозь время! Да и через пространство тоже – и вот я не в Париже, а на берегу далёкой южноамериканской реки Амазонки. При этом погоду они установили в моей палате такую же, как летом в Париже…

Однако не это главное. Самое главное – то, как они используют своё могущество. Они спасают людей! Тех, которые погибли безвинно в разные времена… Заменяют их в прошлом на какие-то матрицы, а самих людей забирают сюда, лечат, помогают найти себя в новом мире. Они называют эту программу Эксодус, что значит «исход»… И первой, кого спасли в рамках этого проекта, была Жанна Дарк! Вот здорово! Я так хотел всегда, чтобы она осталась жива, не погибла на костре инквизиции в средневековом Руане! М-да, неудобно перед ними – не такой уж я невинный: дуэлянт, мог убить Дюшатле – и убил бы его, если бы мой пистолет оказался заряжен. Как жаль – Дюшатле давно нет в живых, и умер он с мыслью, что застрелил меня. Глупая, бессмысленная наша дуэль… Я, математик, участвовал в этой глупости! Как стыдно думать об этом сейчас, семь веков спустя… Впрочем, не стыдиться надо, а за ум браться. Мне уже двадцать лет, а чем я занимался до сих пор? Попойки с друзьями-студентами, политические беспорядки, драки… Зачем? Кому всё это нужно сейчас? Во Франции давно нет королей, да и её самой в прежнем виде нет тоже. Зато есть галактическая держава Галлия, но она далеко, среди звёзд, а не на Земле – как, впрочем, и другие государства, которые мне известны. Туда не добраться без того корабля, который способен быстрее света летать среди звёзд.

Приятно: Жюли сказала, что мои работы по алгебре пригодились человечеству. Их даже преподают! Правда, не совсем так, как я писал. Мне предстоит учиться всему, что известно сейчас – вот и узнаю, где использованы мои труды. Приятно, что не с пустым багажом я прибыл в этот двадцать шестой век, не только драки и скандалы за душой…