Метели, в них тени и серебряная булава (СИ) - Евтушенко Мария Страница 2

Женщина склонила голову в почтении и плотно закрыла за собой дверь.

— Господин... — Ева решилась нарушить молчание.

— Я не твой господин, — резко прервал он, оставляя в покое её волосы и отклоняясь. — Уверен, моё имя тебе известно.

— Варриэн, — выговорила Ева. — Так как вы знаете цель моего пребывания здесь, то, может быть, просто назовёте свою цену?

— А тебе есть что предложить? — насмешливо приподнял бровь. — Можешь дать что-то, чего у меня нет?

— Просто назовите цену, и я подумаю, — процедила Ева сквозь зубы.

— Ты пытаешься мне дерзить? — На мгновение он широко улыбнулся.

Обычной реакцией на эту улыбку был страх. Но Ева не шелохнулась. Это вызвало у Варриэна интерес. Слабый, едва ощутимый, но всё-таки...

— Я хочу договориться, — сказала девушка ровным голосом.

Она сидела, вытянувшись струной, сложив руки на коленях.

— Почему ты решила, что я стану тебе помогать?

— Потому, что вы можете. — Ева пожала плечами. — Я обращаюсь к вам как авторитету в этом городе. Но если вы не станете содействовать, значит, я трачу время впустую. Прошу прощения...

Ева встала, чтобы уйти, но её остановили.

— Сядь, — сказал он мягко, но голос его был холоден, как лёд.

Девушка не стала искушать судьбу и медленно опустилась на диван.

— Если я посодействую в твоих изысканиях, ты угостишь меня?

Видя, что собеседница не понимает его, Варриэн протянул руку к её шее. Единым прикосновением он нащупал на её коже бьющийся сосуд и слегка нажал. Ева сконфузилась, но отстраняться не стала.

— Это исключено...

— Твои предшественники были посговорчивее. — Он со вздохом убрал руку.

— И все они мертвы, — напомнила она.

— И то верно, — согласился Варриэн. — И ты решила, что тебе удастся выжить?

— Я не решила, — призналась она. — А просто делаю то, что должна.

Дверь открылась. В комнату внесли тяжёлый, но не большой круглый стол. На него взгромоздили поднос с фруктами и графин с красным напитком. Так же молча, как и зашли, прислужники покинули помещение.

— Ты знаешь, почему Странники так боятся отправлять вас к нам? — спросил он, не глядя на гостью. — Знаешь, почему Ловцы погибают в Нифелеме?

— Потому что тут опасно? — предположила Ева.

— Потому что этот мир контролируют представители моей расы, — пояснил Варриэн. — А для нас кровь Ловцов подобна нектару. Так что ты, милая, деликатес. Ловцами становятся только те, у кого есть определённые способности. И вот из-за этих способностей твоя кровь отличается от крови обычных людей. Ты меня понимаешь? — Он посмотрел на девушку. Дождался кивка и продолжил: — Ты, конечно, сильнее и быстрее человека, но если я решу испить тебя против воли, то сделаю это, и ты не сможешь помешать. Не помогут даже зачарованные клинки, которые ты прячешь за спиной. — Ева подавила желание проверить, на месте ли оружие. — Заключая со мной договор, ты должна осознавать возможность такого исхода. Ведь, благодаря своим навыкам, ты знаешь, о чем я думаю, что чувствую и чего жажду.

Он повернулся к ней и одной рукой взял за шею, поглаживая и удерживая. Другая его ладонь скользнула по её ноге. Ева с силой сжала колени, но его это не остановило. Казалось, для него нет ничего легче, чем силой раздвинуть ей ноги, преодолевая сопротивление мышц, поглаживая её по внутренней стороне бедра. Ева поймала себя на мысли, что никогда и представить не могла, что насильственные действия могут быть столь мягкими и нежными. Она с трудом отогнала от себя эти умозаключения и, вцепившись в руку, удерживающую ее за шею, попыталась освободиться. Не получилось. Его пальцы крепко сжимали её горло, но не причиняли боли. Она должна была освободиться до того, как хозяин решит её испить. Но нечего было и пытаться вырваться. Девушка на собственном опыте убедилась, насколько может быть силён вампир. Одно неловкое движение, и у неё треснут кости, а кожа порвётся под давлением пальцев, которые проникнут в мышечные ткани, как в тёплое масло.

В дверь тихонько поскреблись. И к облегчению Евы, Варриэн отпустил её. Девушка отсела дальше, пытаясь отдышаться. Варриэн лишь скользнул по ней боковым зрением и еле заметно хмыкнул, после чего всё внимание обратил на вошедшую женщину. Она была одета в строгие чёрные брюки и белую блузу с длинными рукавами. Волосы яркого малинового цвета, уложенные в высокий хвост, выглядели ещё более броско на фоне одежды. Ева узнала её. Не было никого в Нифелеме, кто бы не знал этой женщины.

— Мавэй, — поприветствовал её хозяин.

— Я думала, ты уже одет. — Она не обратила ни малейшего внимания на тяжело дышащую девушку. — К тебе вот-вот заявятся дипломаты Валени. — Она упёрлась руками в бока.

— Я и забыл о них. — Варриэн примирительно улыбнулся. — Дай мне пару минут.

Мавэй кивнула и удалилась.

— Теперь ты можешь уйти, — бросил Варриэн через плечо и встал.

— Вы не поможете мне? — Ева ещё таила надежду.

— Как мы уже выяснили, тебе нечего предложить взамен. А я благотворительностью не занимаюсь. — Он открыл дверь и на мгновение застыл. — Этой ночью тебя никто не тронет, потому что на тебе мой запах. Так что спокойно уходи.

И он ушёл, оставив дверь открытой.

Остаток ночи Ева провела на лавочке в парке. Понимая, что никаких тонизирующих напитков в это время суток ей не сыскать, она изо всех сил старалась не уснуть. Ночные жители Нифелема проходили мимо, гуляли, общались между собой. Еву же обходили стороной, хоть и поглядывали на неё. Тысячи голодных глаз оценивающе её осматривали, сверкали в темноте хищными огоньками. Должно быть, в ней видели фаворитку правителя города, раз на девушке был его запах, что неудивительно, ведь тот прикасался к ней не единожды. «Практически облапал, — злобно думала Ева. — Совсем обнаглел от власти!» Она не хотела представлять, что было бы, если бы Мавэй не прервала их уединение. Еве было ясно, что именно это её и спасло. В то же время она теперь была ещё дальше от своей цели, чем до этого.

К рассвету Ева пришла к выводу, что, возможно, вмешательство в отдых Варриэна его первой помощницы скорее помешало. Ведь тогда, вероятно, он не отказал бы в помощи.

Хэйри встретили её с восторгом. Они не ожидали, что девушка сможет пережить ночь. Любой человек, находящийся после заката вне своего дома, рисковал стать обедом.

Нифелем — город контрастов. Днём в нем жили люди. Активно занимались своими делами. Трудились на производствах и в офисах. Торговали в бутиках и на рынках. Дети ходили в садики и школы. Но когда день подходил к концу, все они закрывались в своих укреплённых домах. А город продолжал жить уже для других его обитателей. Вампиры всех видов и мастей стекались в Нифелем и подобные ему мегаполисы, которых в этом мире было немало. Но лишь в Нифелеме существовали Хэйри, смертные, помогающие Странникам в их нелёгкой миссии. Это одна из причин, почему Еву отправили именно сюда. Но не главная.

Днём в этом городе для Евы были открыты все двери. Но ночью она превращалась в добычу, как и любой другой человек. Имелись, конечно, и посредники. Вроде Николая, которые служили связными между двумя расами. Ева успела изучить краткую историю этого мира. Устав от кровопролитных войн, люди и вампиры заключили мирный договор. Они совместными усилиями воздвигли города и поделили сутки поровну. Согласно договорённостям, вампиры оказывали людям помощь там, где требовался тяжёлый физический труд, усовершенствовали медицину. Неоспоримым был их вклад и в озеленение планеты после военной разрухи. Высшие вампиры имели власть над растениями, и применение их способностей позволяло выращивать урожаи три раза в год с минимальными вложениями. Взамен люди четырежды выплачивали кровавую дань. В зависимости от количества населения, проживающего в том или ином городе, определялось, сколько человек пойдет на убой. В первую очередь это были преступники, что помогло искоренить бандитизм в человеческом обществе. А потом жертв стало не хватать, и четыре раза в год каждый гражданин проходил ряд испытаний, тестов, по которым правящая верхушка оценивала, насколько он достоин жить дальше. Эта жестокость была ценой за мир и безопасность человеческой расы. Ведь какие бы защитные сооружения ни воздвигали люди, всегда находились вампиры, способные их обойти или разрушить.