Статский советник - Валерий Пылаев Страница 2

И тем удивительнее мне было вдруг услышат раздавшееся в тишине неровное рычание мотора. А когда через несколько мгновений вдалеке за воротами показались фары, я и вовсе замер, не донеся до рта кружку с кофе. Машину узнал без труда даже в утреннем полумраке: на древнем “назике” шестьдесят седьмой модели во всем Петербурге ездил, пожалуй, только Судаев.

Толковый, опытный и до тошноты аккуратный во всем, что касалось оружия, конструктор относился к собственному транспортному средству не только безалаберно, но еще и без малейшего уважения: ругался, пинал колесо, однако менять на что-нибудь поновее почему-то не желал. И машина отвечала взаимностью: выкрашенная в серый цвет развалюха выглядела чуть ли не ровесницей владельца, каждый раз заводилась с немыслимым усилием, плевалась сизым дымом — и все же по какой-то неизвестной мне причине еще ездила. Так что в ее способности добраться до Елизаветино я ничуть н сомневался.

Оставался только вопрос — зачем?

Но искать здесь — да еще и в такое время — Судаев мог только меня. И едва ли пожаловал без уважительной причины… он вообще не слишком-то любил покидать свою святая святых на оружейном заводе. Видимо, стряслось что-то из ряда вон выходящее — осталось выяснить, хорошее или все-таки плохое.

Я вздохнул, поправил рубашку и направился к воротам — делать было, в общем, больше нечего. А без моего личного присутствия разгоравшийся на въезде в усадьбу спор определенно грозил перерасти в драку. Охранник — рослый парень в форме — уже успел выйти за забор и теперь сурово нависал над выбравшимся из машины Судаевым. Тот был вдвое старше и смотрелся куда менее внушительно, но я прекрасно помнил, что оружейник вытворял со своими железками на заводе безо всякого Дара. В жилистых руках скрывалась такая силища, что я, в случае чего, и сам бы поостерегся лезть на рожон.

— А я вам говорю — их сиятельства еще спят! — Охранник сердито стукнул о землю прикладом винтовки. — Не велено!

— Да мне на твое не велено… — огрызнулся Судаев. — Зови, кому сказано!

— Доброго утра, милостивые судари. — Я на всякий случай подал голос еще издалека. — Чего такого у вас тут стряслось?

— Да вот, ваше сиятельство…

Охранник растерялся — явно не ожидал увидеть меня здесь, да еще и в такую рань. А вот Судаева пронять оказалось куда сложнее: он просто смолк, сложил руки на груди и терпеливо дожидался, пока я выйду за ворота.

— Не ожидал увидеть вас здесь, Алексей Иванович. — Я шагнул Судаеву навстречу. — Да еще и в такой час. Но, видимо, у вас была особая причина приехать из города лично… Что-то случилось?

— Нет. Пока еще нет, к счастью, — отозвался оружейник. — Но я хотел бы побеседовать с вами… с глазу на глаз. Если, конечно, это возможно.

По сравнению с обычным Судаевым этот — появившийся на рассвете в клубах сизого дыма от древней машины — проявлял чуть ли не чудеса учтивости. Что само по себе казалось чем-то из ряда вон выходящим — так что возражать я, конечно же, не стал. Завидев мой жест, охранник послушно кивнул и через мгновение прикрыл за собой ворота.

Но Судаеву и этого показалось недостаточно: он зачем-то дождался, пока тот уйдет еще дальше, к караулке — и только потом развернулся ко мне спиной и зашагал к машине — похоже, предмет нашей будущей беседы находился как раз там. Замок на двери багажника негромко щелкнул, и через мгновение передо мной появился увесистый сверток. Тускло блеснул вороненый металл, и я скорее догадался, чем разглядел в утренней дымке, что именно было под толстой зеленой тканью: оружие. Очередная винтовка, судя по всему, и весьма занятной конструкции.

— Вот, ваше сиятельство, — тихо проговорил Судаев. — Не люблю говорить громких слов, но эта штуковина, возможно, способна повернуть ход войны.

Глава 2

— Действительно, громкие слова. — Я осторожно взял в руки винтовку. — Но давайте посмотрим.

Вопросов все еще было куда больше, чем ответов, но любопытство победило. Судаев смог подцепить меня на крючок, и первым делом я принялся изучать, что же он привез с собой.

Новое творение напоминало одновременно и привычную “трехлинейку”, и то, что я уже опробовал в Зеленой Роще, и даже скорострельный пистолет — но определенно не было ни тем, ни другим, ни уж тем более третьим.

Деревянный приклад и цевье с ручкой, но сам корпус — из стали. Из-за него-то винтовка и казалась непривычно-угловатой и плоской. Заметно короче “трехлинейки”, полегче, будто Судаев почему-то пожалел металла на ее изготовление… и все-таки довольно увесистая. Скорее всего, из-за длинного изогнутого магазина. Чересчур массивного для такой конструкции — во всяком случае, на первый взгляд. Туда помещался явно не десяток патронов и даже два, а, пожалуй, все тридцать или даже больше. Впрочем, это не так уж портило баланс оружия и наверняка не помешало бы стрелять лежа.

Часть деталей остались без воронения, кое-где по краям торчали металлические заусенцы, а лак на дереве еще немного прилипал к пальцам. Да и в целом винтовка выглядела так, будто ее собрали из того, что попало под руку, а в завершение еще и от души обработали напильником. Судаев явно заканчивал свое очередное детище в спешке — и в спешке же вез сюда, в Елизаветино, чтобы показать мне лично.

Только — зачем?

— Я много беседовал с теми, кто вернулся живым из Зеленой Рощи. И все говорили примерно одно и то же: винтовка тяжелая, сильная отдача. Патрон слишком мощный для стрельбы очередями. Фактически, приходится работать одиночными, — принялся объяснять Судаев. — Можно сказать, я создал скорее что-то вроде легкого пулемета. Для Одаренного это не так важно, но если нужно вооружить рядовых солдат, такое не имеет смысла.

— Пожалуй. — Я вспомнил собственные ощущения. — Вы сделали неплохое оружие. Крупный и сильный человек вполне с ним справится, но…

— Именно! — закивал Судаев. — Армии нужно что-то полегче и попроще, пусть даже ценой дальности боя и дульной энергии. В реальном бою редко приходится стрелять на сотни метров — зато куда важнее возможность выпустить побольше пуль. А еще — носить с собой патроны, перезаряжать… Этот образец сделан под японский патрон.

— Винтовка “Арисака” — Я на мгновение задумался, вспоминая классы покойного Мамы-и-Папы. — Калибр шесть с половиной миллиметров, масса пули…