Изгоняющий демонов - Виталий Дмитриевич Гладкий Страница 2

Земли Ашшур[2], названной по имени бога — покровителя страны, часто шли дожди, и горные массивы все еще носили пышные зеленые одежды. Но в приближении виды скальных отрогов, нависавших над неширокой тропой, поневоле вызывали душевный трепет своей мрачной непредсказуемостью. Казалось, что они могут в любой момент обрушить каменный град на небольшой отряд конных воинов, которые сопровождали Кисир-Ашура, ашипу — лекаря-жреца при храме Ашшура и колдуна, как считали многие, и тогда их не спасет даже богатая жертва, принесенная перед дальней дорогой богу земли и магии Энки.

Иногда где-то далеко раздавался грохот сходящей вниз лавины, и испуганные лошади, прядая ушами, упрямо не желали продолжать движение, пятились назад, и только плети воинов заставляли их продвигаться дальше по неизвестно кем протоптанной тропе, которая становилась все уже и уже.

Земля Ашшур поначалу занимала небольшую территорию вдоль верхнего течения Идигна[3] и его восточных притоков. К западу от нее открывалась обширная степь, издавна населенная кочевыми племенами, а на севере Ашшур незаметно переходила в нагорье. Но затем эти границы значительно расширились благодаря завоеваниям.

Степи и горные районы, окружавшие страну, были покрыты скудной растительностью. Население здесь с давних времен занималось скотоводством. Только в долинах рек, несущих весною много воды после таяния горных снегов, было развито земледелие. Земледелием занимались и в долине Идигна, хорошо орошаемой периодическими разливами великой реки.

Осенью, когда открывались врата небесного океана (так считали жрецы Ашшур), шли дожди, зима держалась недолго, но земля нередко покрывалась снегом, и становилось морозно. Ранней весной, которая наступала уже в месяце аддару[4], долина и степь покрывались сочной травой — прекрасным кормом для многочисленных стад домашнего скота. Однако жаркое солнце уже в начале лета сжигало всю растительность. Хлеб обычно снимали в месяце дуузу[5], а затем жара становилась нестерпимой. Даже в орошаемых садах сохли сочные растения.

Горы покрывали леса и кустарники, изобилующие дичью. Здесь с древних времен люди находили различные сорта камня и металлическую руду, необходимые для развития ремесел. Местами горные кряжи были изрыты норами древних рудокопов, — превосходными убежищами — которые облюбовали не только звери, но и разбойники. Поэтому воины отряда, охранявшие ашипу, были бдительны и держали оружие наготове.

У Кисир-Ашура не выходил из головы колдовской обряд, из-за которого ему пришлось просить совет жрецов отпустить его в длительное путешествие. В тот момент он занимался изгнанием демона из наложницы повелителя Ашшура, за которой неусыпно следил благообразный евнух (мало ли что может взбрести в голову достаточно молодому лекарю).

Болезнь юной девицы явно была навеяна колдовскими чарами, это ашипу определил сразу. Жители Земли Ашшур полагали, что все болезни происходят от богов, демонов и призраков в наказание за грехи и пороки. Человек может также заболеть от колдовства. А гарем царя — правителя Земли Ашшур — представлял собой змеиное гнездо; уж это придворному лекарю Кисир-Ашуру было хорошо известно.

У царя было три жены, помимо множества наложниц; главной считалась та, которая первая родила ему сына. Она носила почетный титул царицы, который оставался за ней даже после смерти царя. Ее жизнь в гареме не была похожа на скучное прозябание менее счастливых товарок. Те были навсегда заперты в гареме и вели тоскливый, однообразный образ жизни. Им оставалось только примерять новые платья да прихорашиваться: румянить лицо, красить брови, ресницы и глаза, целыми днями вертеться перед бронзовым зеркалом.

Положение царицы было иным. Она могла показываться вместе с царем на пирах и торжественных приемах и видеть не только надоевших ей евнухов и рабынь гарема. Кроме нарядов и туалета у нее были и другие заботы — царь дарил ей большие поместья, которыми она управляла лично с помощью великого визиря. Он часто приходил к царице с докладами, и она беседовала с ним даже о государственных делах и политических новостях.

Царица иногда оказывала немалое влияние на своего супруга. Поэтому к ней обращались обиженные или ищущие выгодных должностей просители, добивающиеся милости у царя. Она могла свободно принимать просителей на своем дворе и иногда удовлетворяла их просьбы, что, впрочем, не исключало тайного надзора со стороны евнухов и служанок.

У каждой из трех жен царя имелись свои особые покои, состоящие из залы, передней и спальни. Стены в покоях выложили разноцветными кирпичами, а у входа в спальню были изображены роскошные гирлянды из пальмовых ветвей, считавшихся эмблемой плодовитости. Все три покоя располагались один около другого в южном углу дворца, примыкая к двум маленьким дворикам. Весь этот комплекс составлял особую изолированную часть дворца. Доступ сюда тщательно охранялся.

Царица и другие жены царя редко жили в мире друг с другом. Постоянные ссоры и интриги, вечная забота об этикете — все это раньше времени старило затворниц гарема. Тупая злоба, хитрость, ревность, мстительность были характерными чертами гаремных затворниц и порождали иногда страшные преступления. А уж про наложниц и говорить нечего. Их жизнь ничего не стоила.

Кисир-Ашур, несмотря на молодость, давно закончил обучение в жреческой медицинской школе при храме Ашшура и считался не просто опытным, а талантливым лекарем, успешным специалистом по изгнанию из человека демонов, которые приносили тяжелые болезни и смерть. Учился он долго и во время обучения сначала лечил животных, а позже — детей. Ашипу-ученику не разрешалось излечивать взрослых до окончания учебы. Дела Кисир-Ашура пошли вверх, когда он вылечил царицу, одну из жен царя, от какого-то неизвестного недуга, над которым безуспешно бились лучшие врачеватели и колдуны Земли Ашшур.

Возможно, это был просто миг удачи (так считали многие его завистники), но, скорее всего, ему помог особый дар, унаследованный от отца — тоже ашипу. Он мог определить болезнь и способ ее лечения некими манипуляциями. А точнее — просто возложив руки сначала на чело больного, а затем медленно оглаживая тело с головы до ног. В этот момент перед его внутренним взором открывалась истинная картина заболевания, и тогда излечить недуг не составляло особого труда. Конечно, если за болезнью не стоял какой-нибудь страшный демон, изгнать которого из тела заболевшего могли только боги.