Сделай и живи спокойно 4 - Вадим Николаевич Демидов Страница 2

— С Вилором всё ещё хуже, — тут же добавила интриги помощница Раиса, — он никого не подпускает к своему, чего он там изобрёл. Так и объясняет, что кругом английские шпионы и американские либерасты — которые прямо-таки спят и видят, как бы им украсть важную информацию у бедного инвалида. Для этого эти голубые нелюди создали экономическую разведсеть по всему земному шарику и тянут секреты различных изобретений к себе в страну. При этом незаконно обогащаются, на чужих успехах. Поэтому он будет сам охранять свой сарай и что доверяет он только Ерасылу, с которым давно знаком и успел узнать его, как настоящего, верного друга и убеждённого комсомольца. В общем — это все новости, что мне удалось узнать. Как мне кажется, что эти ребята действительно, что-то изобрели или, что скорее всего, Вилор что изобрёл, а Ерасыл, теперь, ему помогает это довести до ума. Ну и, наверное, пока не доведут дело до конца — мы их не увидим. Так же я думаю, что мы скоро обо всем узнаем. Надо просто немного подождать.

— Ладно, я всё понял, — произнёс первый секретарь Московского горкома комсомола, — сегодня я еду на доклад к Михайлову в ЦК ВЛКСМ, там как всегда вопросов куча и не только про воскресники, а на завтра оформите мне командировку в Калугу. Придётся самому съездить и разобраться на месте, во всех этих непонятных перетрубациях. Вот ведь два неугомонных товарища, опять куда-то влезли. Ничего, я наведу порядок. Они все у меня живенько в Москве окажутся. Такие люди постоянно должны находиться на виду, а иначе результаты могут быть непредсказуемыми. И вообще — они мне тут нужны! Работаем!

Глава 1

27 января 1950 года, пятница; Калуга, дом Вилора.

Надоела эта зима. Сижу на кухне и изредка посматриваю в окошко, наблюдая, как Ерасыл с Витасом носятся по двору. А мне неохота там появляться и даже просто выйти для меня мука, не то что бегать. Мороз — не мороз, а градусов пять ниже нуля — не меньше. Это конечно не минус тридцать, как было десятого января 1950 года. Марго, тогда, всё что могла, на себя надела, чтобы в техникум дойти и не замёрзнуть. Сейчас, даже вспомнить и то холодно становится. Но это тогда, а сегодня получше. Мороз не тот, но и желания погулять нету. Ещё и ветер этот надоел до глубины души. У нас же дом на берегу реки, да и ещё на небольшой возвышенности, так что никаких естественных преград для ветра нету. Вот и задувает со всех сторон в любой день. Надо будет весной каких-нибудь кустов понавтыкивать по периметру, а особенно вдоль обрыва. Тут самое открытое место. Может не будет так сильно задувать со стороны речки.

У меня сегодня выходной — впервые за последние три месяца. Марго в техникуме, по комсомольским делам. Вообще-то у неё каникулы, но — комсомольцы это отдельная история. Так что у неё активный отдых. А я сегодня просто отдыхаю. Раскладываю пасьянсы из костяшек домино, на кухонном столе и, в процессе, вспоминаю всё, что произошло после моего последнего возвращения из Москвы. Делать всё равно нечего. А так хоть мысли в порядок приведу. Да и вообще, мне самому интересно: с какого такого фига, я, как проклятый, вкалывал почти три месяца без остановки? Про себя, конечно, понимаю, что просто как всегда увлёкся процессом. Такое у меня бывало и раньше. Но, чтобы вот так, прямо совсем выпасть из жизни, как-то не могу припомнить. Может когда писал пояснительную записку к диплому? Нет. Точно нет! Тогда, я всего неделю зависал в читальном зале и до трёх-четырёх часов ночи, писал как заведённый дома на кухне. Или когда коттедж строили директору ликёро-водочного завода? Тогда, по моему, я даже спать не ложился. За месяц коробку здания возвели. Не, не то. А и ладно. Чего старое вспоминать? Там совсем другая тема была, а тут…

Всё началось 4 ноября 1949 года…

После возвращения из Москвы я думал, что заживу жизнью обычного человека: жена, дом, хозяйство и изготовление кирпичей. Но — не получилось. То ли откат организма какой-то произошёл из-за всего случившегося, то ли чего-то там, в голове у меня перестраивалось и устраивалось поудобнее — не знаю. Короче: у меня случилась жуткая депрессия это если по научному, а если по простому, то мне было пофиг на всё и вся, вдобавок мне совершенно неохота что бы то ни было делать. Что там говорить — мне даже Марго было лень с утра провожать в техникум и уж тем более встречать. Но — я всё равно её и провожал, и встречал, хоть, и через силу. А так, в промежутках между этими прогулками, валялся на кровати целый день и вставал только покушать. Ничего в жизни не радовало. Совсем. Жуть, короче. Даже вспоминать страшно.

Всё изменилось после того, как Конкордия Прохоровна попросила меня ей помочь. Пришла, где-то ближе к обеду и кричит, с первого этажа:

— Вилор! Иди помоги маненько!

Встал я с кровати и почапал неспеша вниз. Там мне быстро обрисовали ситуацию. Оказывается, в воскресенье, у тёщи запланирован капустник. Ну, то есть, будем весь день рубить капусту и трамбовать её в бочки. А для этого нужно достать из подвала две дубовые бочки и подготовить их к предстоящей работе — помыть, почистить и запарить. Да и по мелочам много всяких работ: деревянное корыто надо почистить и залить водой на ночь, сечки — которыми рубят капусту, надо наточить и тоже замочить, капусту перебрать, морковку помыть, яблоки в воде замочить, за солью сбегать. В общем — дел много, а мне делать ничего не охота. К тому же сегодня пятница, а вся основная работа будет происходить в воскресенье. Так какого фига, я должен раньше времени напрягаться? Не понимаю.

Тёща видя, что я не горю энтузиазмом, пошла на крайние меры. Она накрыла на стол. Да и время было обеденное, так что не стал отказываться. Ну, а во время приёма пищи, начала второй этап вербовки в передовики производства. Оказывается, Конкордия Прохоровна инспектируя наш подвал, обнаружила там несколько вполне себе нормальных бочек. Вот и решила она приспособить эти ёмкости в дело. А так как этим бочкам было как минимум лет сорок, то и обслуживать их нужно было намного заранее, чем за сутки. В общем — мне предстояло привести в порядок два бочонка как