Легионер. Дорога в Помпеи – 2 - Валерий Александрович Гуров Страница 2

двух метров, что, по сути, исключало любую коммуникацию. Кандалы были у каждого отдельные… осмотревшись, я понял, что ни одного из присутствующих здесь пленников я не видел раньше. Неужели никого с корабля Голува? Одно объединяло рабов — все они были ребятами с хорошей, развитой мускулатурой, скорее всего, на их питании никто не экономил. Работенка у гребцов была, как ни крути, жутко энергозатратной. А ещё я заметил потухшие, мёртвые взгляды. Вот она, давно поломанная воля. Так… стоп, а слона-то мы и не заметили!..

Я увидел лежащего на полу капитана. У триерарха были широко открыты глаза, он лежал на спине ни жив ни мертв. Но все же, судя по вздымающемся изредка груди, жизнь его не оставила. Выглядел мужик крайне скверно, но кровь растекшаяся по тунике, засохла, и значит — у него оставались шансы.

Горбун уселся на пол, взял глиняную чашу с какой-то похлебкой и начал есть.

— Эй, ты как? — шепнул я, незаметно легонько толкнув ногой капитана.

Тот не ответил.

— Недолго ему осталось мучаться, — раздался шепот из-за моей спины.

Я медленно повернул голову, но не увидел говорившего, он сидел прямо за моей спиной. Привлекать к себе внимание только успокоившегося горбуна не хотелось, поэтому я повернулся обратно, все же спросив сквозь зубы:

— Куда плывем?

С секунду мой собеседник помолчал, я думал, он не расслышал, но затем все же последовал ответ.

— На невольничий рынок. Нас продадут за бесценок каким-нибудь хозяевам для пахоты в поле…

Теперь уже я промолчал. Даже так. Новости сегодня — одна отвратительнее другой. Но если на рынке нас собирались продать за бесценок, почему тогда горбун так печется о моей сохранности? Вернее, не он сам, а главарь пиратов. Подумать было над чем.

Я снова заглянул в отверстие для весла, высматривая пейзаж. Берег медленно подползал.

— А где мы? — снова спросил я у невидимого собеседника.

— Это Киликия, — последовал ответ.

Я едва не поперхнулся от этих слов. Это же сколько времени я провел без сознания? Выходит, мне тогда очень крепко досталось, но молодой организм все-таки выкарабкался. Киликия находилась в Малой Азии и прямо сейчас контролировалась царем Великой Армении Тиграном вторым. Рим потерял контроль над этими землями как раз незадолго до моего появления здесь. На равнинной Киликии жили весьма свободолюбивые люди, ну а на море властвовали морские разбойники, которые и везли меня в свою вотчину.

Мне даже вспомнилась старая как мир поговорка: «три худших слова на букву К — каппадокийцы, критяне и киликийцы».

Ясно все, в общем-то. Я мог вскрыть кандалы уже сейчас, обезвредить охранника-горбуна точно не будет сложной закачкой. Ну а потом? С корабля посреди моря мне не уйти, даже если вооружиться ножом горбуна. На палубе — целая орда пиратов. Так что с побегом придется немного подождать. Я посмотрел на заплёванные доски пола, в сердце, несмотря на привычку из любого дерьма искать — и находить — выход, закралась тоска.

— Эй, римлянин, — снова послышался голос из-за спины. — У меня к тебе предложение…

Глава 2

Предложение, от которого невозможно отказаться? Явно не тот случай. Не обращая внимания на соседа, я попытался сообразить и почувствовать, сколько дней был без сознания. Именно дней, потому что если мы приплыли в Киликию, то прошло не меньше недели.

А по ощущениям, прошло максимум пару суток в бессознанке. Точно не больше, но гадать куда мы могли плыть я не стал. Неблагородное это дело — оставим все эти «кофейные гущи» женщинам.

Хотелось есть и пить, а от духоты наваливалась дурнота. Да и посетить местный аналог гальюна было бы неплохо. Впрочем, судя по запаху и прикованным рабам к лавкам, никто никуда не ходил в принципе. Нужду справляли прямо под себя, а потом горбун брал бочку с морской водой, и выплескивал на пол, чтобы смыть нечистоты. Бочка кстати, стояла рядом с Квазимодо, обмотанная веревкой.

Ладно, разберемся. И не из таких ситуаций выбирался. Пока жив — надо бороться. Тем более, что в Древнем Риме ничего другого мне жизнь не предлагала пока что. Только бежать и сражаться за свою жизнь, цепляясь зубами.

Устроившись как можно было удобнее в данной ситуации, я медленно вдохнул и выдохнул, снова разглядывая небольшие картинки в отверстии для весла, пытаясь понять куда меня занесло. Никогда особо не увлекался географией, но на береговой линии я видел горы, покрытые растительностью, а вблизи берега скалы. В принципе, очень похоже на ландшафт малой Азии…

— Заходим в гавань! Всем приготовиться!

От мыслей отвлекли шум и резкие приказы — я так понял, мы прибыли в порт, где бы он ни находился.

Широко распахнулся люк, ослепив привыкшие к полумраку глаза, и в трюм посыпались пираты. Их действия выдавали большой опыт и привычку — слишком играюче каждый разбирались с кандалами и на пинках выводили ближних к выходу гребцов.

Через несколько минут дело дошло до едва дышащего капитана.

— Э! Вставай, урод! — один из пиратов зло пнул триерарха сандалиям.

Тот только застонал.

— На горбу что ли его тащить? — процедил второй.

— Так поволочем!

И двое матросов, крякнув от натуги, не особо бережно выволокли за руки и за ноги триерарха. Из его груди снова раздался тихий стон, что внушило мне некий оптимизм — видимо, не помер еще. Возможно, что на берегу, куда бы мы не приплыли, капитану окажут помощь. Не быстро, но он поднимется на ноги.

Следующим на очереди оказался я, и пока меня расковывали от лавки, с руганью и поминанием дерьма Марса, я успел услышать разговор пирата с моим недавним собеседником, чье предложение я так и не смог выслушать. Или не захотел. И так уже этих «горячих, действующих только сегодня» по самые уши. Не знаешь, куда бежать и кем представляться.

— Ну, вспомнил? Пора бы уже! — тряхнул будущего раба пират, но тот только покачал головой, разведя руками в межнациональном языке жестов «я тебя не понимаю».

— Ты что, забыл, что он немой? Хватит время тратить, капитан этого не любит, пошевеливайся давай! — осадил напарника тот, что возился с моей цепью и замком. Видимо, заржавела или покрылась патиной из-за морской соли.

Я не вмешивался, отметив лишь три момента: на кой-хрен притворяться немым, если потом начинаешь беседы с первым встречным — это слишком странно; эта цепь ужасно гремит и наделала бы много шуму;