Роман Злотников - Разговор с Вождем Страница 20

Перехватив мой взгляд на напарника и, видимо, что-то такое по выражению на лице уловив, Миша, деликатно ухватив меня под локоток, повлек в сторону цитадели, пояснив на ходу, только когда мы отошли метров на тридцать:

– Вы… внимания не обращайте! Он парень хороший, знающий, эрудированный, но не боец…

– Понятно! – многозначительно сказал я.

– Вы не думайте, у нас не все такие! Ой, то есть все не такие! – смутился Миша. – Простите, а как мне к вам обращаться?

– Виталий!

– А отчество?

– Просто Виталий! – улыбнулся я. – Я себя еще настолько старым не ощущаю, чтобы допускать обращение по отчеству. Куда мы, кстати, идем?

– В Цитадель, в Инженерную казарму. Мы там место под склад и офис снимаем.

– В музее? – удивился я.

– Почему в музее? – тоже удивился Михаил.

– Музей обороны Крепости разве не в Инженерной казарме располагается?

– Нет, что вы! – покачал головой Михаил. – Основные фонды в Белом дворце.

– А он разве уцелел? В смысле, не уцелел, конечно… Его уже восстановили? Ничего об этом не читал…

– Именно что уцелел! – Миша от удивления даже остановился. – А вам сказали, что он разрушен?

– Так… что-то я пока ничего не понимаю! – признался я. – Может, и здание девятой погранзаставы уцелело?

– Нет, вот как раз его почти полностью уничтожили при артобстреле.

– Впрочем, что мы гадаем: уцелело – не уцелело! Сейчас войдем в Цитадель и увидим! – сказал я и решительно зашагал к Цитадели. Но не успел пройти и полусотни шагов, как увидел Брестские, они же Трехарочные ворота. Они не были такими известными, как Холмские, вид которых растиражирован на тысячах фотографий, но все же я видел в рунете их изображения. Те, перед которыми я стоял, выглядели как новенькие – без щербин от пуль и осколков.

– Это что же? И здесь ремонт провели?

– Да вы, Виталий, не волнуйтесь так! – участливо сказал Миша. – В Крепости постоянно ремонт разных объектов идет.

Я только рукой махнул – не смогу объяснить этому улыбчивому парню, что ТАК ремонт на территории мемориального комплекса не проводят. Явно что-то не так – либо с моей памятью, либо с Крепостью. Да еще и стометровый обелиск куда-то пропал…

Мы молча прошли внутрь Цитадели, и я уже без особого удивления увидел, что кольцевая казарма почти целехонька. Всё, пипец, похоже, приплыли – я совершенно точно не в своей тарелке… Это какой-то другой мир, где по Брестской крепости не долбили из тяжелых орудий типа «Тор» и не сбрасывали полутонные бомбы.

– А скажите-ка мне, Миша, сколько дней продолжалась оборона Крепости? – задаю вопрос, а сам внутренне сжимаюсь.

– Двое суток! – растерянно говорит Миша. – В смысле, на вторые сутки наши части деблокировали Крепость.

– Что?! – кирпичная стена Кольцевой казармы поплыла перед глазами. Чтобы не упасть от приступа головокружения, пришлось опереться о руку Михаила.

– Что с вами, Виталий? – озабоченно спросил парень. – Вы как-то побледнели… Вам нехорошо? Может, ну его на фиг, эту реконструкцию?

– Нет-нет! – торопливо сказал я. – Теперь-то я точно не пропущу ваше замечательное мероприятие! Сейчас оклемаюсь, просто здесь мой…

– Дед погиб, да? – попытался угадать Михаил.

– Да, можно считать, что дед…

Черт возьми, но КАК?! Похоже, что я попал в измененную реальность. Измененную благодаря моему предупреждению. Здесь, наверное, успели вывести из ловушки все войска, оставив только гарнизон для прикрытия и пограничников. Соответственно, и бои в Брестской крепости не носили такого ожесточенного характера – гарнизон оборонялся всего лишь сутки. Мне сейчас нужно осторожно выяснить, как именно происходили события 22 июня 1941 года, и лучший способ – примкнуть к реконструкторам. И тогда по ходу «пьесы» всё станет понятно.

– Пойдем, Михаил! Где тут ваш склад?

– Да уже недалеко!

Склад не впечатлял – небольшое помещение со сводчатым потолком на первом этаже Инженерного корпуса. За обшарпанным канцелярским столом под тусклой лампочкой спала пухлая девушка, положив голову на раскрытую книгу.

– Олеся, подъем! – бодро скомандовал Михаил.

Девушка подняла на нас лицо с ярко-красной полоской – отпечатком обреза корешка книги. Похлопав заспанными глазами, Олеся сконцентрировала взгляд на посетителях своей скромной обители.

– Мишка, засранец, ты у меня получишь за свои шуточки!

– Олеся, ты потише – со мной клиент! – сказал Миша и почему-то смутился. – То есть я хотел сказать, кандидат на участие. Его нужно соответственно обмундировать, сделать удостоверение…

– Вип-клиент? – деловито уточнила Олеся, проигнорировав ремарку о «кандидате на участие». – Иначе с чего бы ты сам приперся?

– Ну… – Михаил окончательно смутился.

– Да вы, Михаил, не переживайте – терминологию я оспаривать не буду! – улыбнулся я. – Раз вы предоставляете услугу за вознаграждение, то я действительно ваш клиент, милая девушка совершенно права!

– Хорошо, пусть будет так! – парень взял себя в руки. – Пусть будет вип-клиент. Олеся, у нас набор «Особист» остался?

Олеся медленно кивнула, окидывая меня «измеряющим» взглядом.

– Гимнастерка и шаровары, пожалуй, подойдут – ваш размерчик. А вот сапоги…

– Сорок третий! – с ходу врубился я.

– Бинго! – обрадовалась девушка. – Есть отличные хромовые сапоги! Почти новые! Что еще?.. Портупея, кобура, фуражка… Подберем! Нательное белье?

– Думаю, что не стоит! – мотнул я головой. – Быть настолько аутентичным я не планирую! А вот командирский кожаный планшет у вас есть?

– Документы, деньги и телефон положить? – догадалась Олеся. – Камере хранения не доверяете?

– А она у вас есть? – удивился я.

– Нет, конечно! – рассмеялась Олеся. – Свои вещички клиенты просто в коробки укладывают и здесь на складе оставляют.

– И деньги с документами? – усмехнулся я.

– Нет, с собой берут! – ответил Михаил.

– И куда девают? – заинтересовался я.

– Не знаю! – пожал плечами Миша. – Или по карманам распихивают, или родным и друзьям отдают. У нас, как правило, целыми компаниями гости приезжают. Одиночек почти нет. Найдем мы для вас планшет – это из образа не выбьется. Что из оружия возьмете, «Наган» или «ТТ»?

– Какая разница, все равно ведь игрушки…

– «ТТ» у меня не осталось! – отрезала Олеся. – Ты ведь последний на прошлой неделе забрал, вроде бы в мастерскую…

– Да, точно! – ударил себе ладонью по лбу Михаил. – Вот вопрос сам собой и решился…

– Ну, так я собираю комплект? – вставая с места, спросила Олеся.

– Конечно, солнышко, приступай! – поощрил Миша. – А мы пока документом займемся.

Усадив меня на табурет возле побеленной известкой стены, Миша сделал несколько снимков цифровым фотоаппаратом.

– Я надеюсь, что в удостоверении не цветное фото будет? – пошутил я.

– Нет, конечно! – рассмеялся Михаил. – Сейчас в фотошопе поколдую, вырежу голову, приставлю к нему шаблон с формой, добавлю эффект «сепия»…

С этими словами Миша подключил фотик к ноутбуку и занялся подгонкой изображения. А вернувшаяся из короткой прогулки по складу Олеся протянула мне два целлофановых пакета.

– Здесь гимнастерка и шаровары. Чистая шерсть, без всякой синтетики… Примерочная вот там, в дальнем углу, за занавеской. Там же и зеркало есть. Сейчас принесу сапоги и портупею.

Минут через десять, надев форму, сапоги и фуражку, перепоясавшись ремнем, я взглянул на себя в зеркало и не узнал. Старинного покроя гимнастерка с отложным воротником, синие бриджи, высокие сапоги… На петлицах две рубиновых «шпалы», на рукавах – красные комиссарские звезды.

Олеся и Михаил нарезали вокруг меня пару кругов, проверяя на аутентичность. И остались довольны результатом.

– А вам идет! – стрельнула глазками Олеся. – Вы такой авантажный стали… И почему-то чувствуется – вы умеете форму носить. А то некоторые мужчины одевают… И как на корове седло!

– Виталий – офицер! – пояснил Михаил. При этом в его голосе почему-то чувствовалась некая гордость. Словно он каким-то образом имеет к моей службе какое-то отношение.

– Бывший! – добавил я.

– Бывших офицеров не… – начал Миша, но я его прервал:

– Это только слова. Не стоит об этом!

– Хорошо, как скажете, Виталий! – кивнул Михаил, протягивая мне удостоверение.

– Ого! – сказал я, перелистав книжицу и внимательно рассматривая печати, штампы и написанное.

На первый взгляд, я держал в руках самый настоящий ДОКУМЕНТ. На черно-белой, слегка потускневшей фотке – мое лицо. Скрепки, как и обещано, слегка тронуты ржавчиной, оставившей следы на бумаге. Есть записи о постановке на вещевой учет и прочие уставные записи.

– Ну? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, как школьник, решивший на доске сложную задачку и ждущий одобрения учителя, спросил реконструктор.