Алексей Федорочев - Начало (СИ) Страница 20

— Все равно, так все равно. Объясните, Евгений Александрович, как получилось, что у вас на руках оказались материалы, пропавшие при разгроме "дома смерти" в Кишиневе 30 лет назад?

— Я уже объяснял вашим коллегам.

— И все же повторите еще раз, мы никуда не спешим.

— Мой отец, как и его отец до этого, всю жизнь занимался изучением механизма появления и изменения дара. Ведь источники проявляются у детей не сразу и у всех работают по-разному. Пытался выявить причины, закономерности, кроме уже известных. На каком-то этапе потребовалось провести серию опытов, но в институте, где он работал, ему отказали. Хуже того, кто-то пустил слухи, разразился скандал. Его изгнали с кафедры, обвинив в бесчеловечности, и запретили заниматься научной деятельностью. После этого отец исчез. Мать, опасаясь, что скандал отразится на ее и моей судьбе, развелась с ним и вернулась в род своего отца. Незадолго до своей поимки и смерти отец разыскал меня и передал документы по экспериментам мне на сохранение. После истории с "домом смерти", я решил перебраться подальше от тех мест. Переехал в центральную часть России. Женился, войдя в род жены, взял ее фамилию.

— Скажите, а вы знали, какие именно проводились опыты?

— Я не поддерживал связь с отцом, о его деятельности узнал только из газет.

Следователь вынимает из папки и раскладывает на столе фотографии, скопированные из нашумевшего дела. 47 одаренных детей и взрослых и 34 неодаренных было похищено и замучено в жуткой лаборатории на одной из окраин города Кишинева. Бесчеловечные опыты над беременными женщинами. Препарированные дети. Пересадка органов от одаренных к простым людям и наоборот. От увиденного блевали даже видавшие виды матерые следователи. Но все лабораторные журналы, бумаги и записи бесследно исчезли. А теперь, спустя 30 лет, всплыли в другом, не менее вонючем деле.

— Можете как-то прокомментировать?

Подследственный равнодушно смотрит на снимки.

— Вот эта девочка жила в двух кварталах от нас. Владела огнем на приличном уровне. Этих двоих встречал в школе, водники. Больше не знаю никого.

— Какова дальнейшая судьба архива?

— Потерялся.

— Как он выглядел?

— Как большой серый чемодан с бумагами.

— Вы его изучали?

— Да.

Вопросы идут по кругу в который раз. Следователь пытается поймать на нестыковках, подследственный отбивается.

— Хорошо продолжим с этим вопросом позже.

— Можно покурить? И воды?

— Сейчас распоряжусь.

Пока Залесский, он же Суханов, перекуривал, безликий ПГБ-шник обдумывал дальнейший план допроса. Дело о "доме смерти" раскручено давно, интересны только лабораторные журналы, но он дожмет этого живого покойника. Пора переходить к нынешним дням.

— Чем вы занялись, женившись?

— Тесть пристроил меня в свиту Потемкина-младшего.

— Наследника клана?

— Да.

— Каковы были ваши обязанности?

— Подай-принеси.

— Почему вы ушли из свиты Павла Александровича?

— Меня невзлюбил Потемкин-старший, глава клана.

Опять по кругу. Это уже пятый следователь. Вопросы-ответы, вопросы-ответы…

— От кого исходила инициатива, назначить вас в интернат для одаренных?

— На меня вышел представитель клана Болквадзе. Предложил два миллиона рублей за подготовку любых нескольких детей для исполнения роли двойников после запланированных терактов. И столько же по представлению результата. Они же подготовили мне легенду и биографию, провели назначение в императорской канцелярии

— У вас был опыт преподавательской деятельности?

— Нет, но учебный процесс, как мне сказали, уже налажен. Надо было только выбивать финансирование и не мешать учителям. С первым обещали помочь.

Следователь раскладывает перед подследственным с десяток фотографий.

— Объясните, кого и как вы готовили.

— Вот этого — на двойника сына Лебедева. У него нестандартный источник, для сходства требовалось только увеличить резерв. Вот этого — на роль младшего царевича, вода и молния вместе с землей. Редкое сочетание. Требовалось развить молнию и землю до приемлемого уровня. Скинкис и я проводили индивидуальные тренировки, накачивая источник недостающей стихией. Если проводить такой процесс регулярно, то источник показывает рост, раздуваясь от полученной энергии.

— Но ведь позже энергия утекает обратно.

— Ну и что. Нам ведь надо было добиться только временного сходства. Чтобы добавить неразберихи.

— Как вы собирались добиться внешнего сходства?

— Дети должны были пострадать при взрыве и получить ожоги.

— А этот мальчик?

Молчание.

Вся следственная бригада уже четвертый месяц ломала головы, на чьего двойника годился Егор Васильев. Ни по возрасту, ни по источнику выдать его за кого-то не получалось.

— А вы знаете, что если б не этот мальчик, вас бы не взяли?

На лице подследственного впервые появляются чувства. Ненависть и злоба.

— Он позвонил Милославскому прямо из вашего кабинета. По правительственной связи. Кстати, откуда у вас правительственная связь?

— Союзнички провели для связи с ними… Так это он навел ПГБ? — в голосе Залесского появляется такая жажда крови, что следователю хочется проверить, работает ли артефакт блокировки силы.

— Он-он, вам разве еще не говорили?

— Нет…

— Ну же, Залесский, объясните! — старается дожать следователь.

И Залесского прорывает:

— Гаденыш, ублюдок! Гнилая кровь! — бывший завуч почти шипит еще пару нецензурных эпитетов, а потом внезапно, словно решившись на что-то, начинает торопливо рассказывать. — Меня Потемкины на первый же день вычислили, гады. Я еще устроиться в усадьбе не успел, а меня сразу в подвалы бросили. И тоже спрашивали… Хорошо спрашивали… Спрашивать они умеют… Все отцовскими экспериментами интересовались. Архив сразу отобрали. Только их одно интересовало — как вывести человека с определенным набором свойств источника. Несколько месяцев мурыжили, а потом отпустили. Лабораторию дали. Сначала просто с одаренными работал, а когда результаты пошли, велели с источником наследника работать на предмет прокачки. Под присмотром, конечно. Там целый штат врачей и ученых был. Только он баран полный… точнее кролик… Его от лекарств на блуд пробивало. В усадьбе-то ладно, ему баб быстро организовали, а вот на выездах дерьмо полное было… Не везде же можно девку с собой таскать. А курс препарата и тренировок на года рассчитан. Случалось, что прямо на улице ловили, когда ему припрет.

— А потом, что с девками делали? — от неожиданности рассказа у унылого следователя тоже проснулись эмоции.

— Что-что? Денег давали, да выпинывали. Кто им поверит-то? — Залесский даже усмехнулся. — Два года прошло, курс закончился, а этот кроль во вкус вошел. Отец его женить собрался, а этот болван уперся. Ну, Потемкин-старший на нас всех и взъелся, что плохо с Павлом работаем. Разогнал всех к чертям собачьим, а к нему новых людей приставил.

— И вас вот так просто всех отпустили?

— Нет, конечно. Всем блокировку поставили, да на другую работу в клане перевели. Меня в лабораторию обратно. А архив и наработки, конечно, не вернули. Потемкин, гад, еще так ухмыляясь, при мне все в родовую сокровищницу унес и демонстративно на личный замок закрыл.

— А дальше?

— А что дальше?.. Наследник женился, детки пошли, вроде даже что-то у них получилось, чего хотели. Так что через несколько лет эксперименты и лабораторию свернули, а меня заговорщикам подставили.

— И вы согласились?

— А кто меня спрашивал? Жена и дети у них, лаборатория и материалы тоже. Куда мне деваться-то? Только у меня, как этого мальчишку увидел, прямо все перемкнуло. Вылитый Пашка в молодости. Ну и решил, что верну господам Потемкиным за все хорошее. Под шумок с парнем в клановую сокровищницу проберусь. Только у мальчишки источник в целительство перекошен был, вот Скинкис и пытался его прокачать по старой отцовской методике, препаратов-то мне взять неоткуда было. Те, что выдавали, все под счет были.

— Начальник, дай покурить, а? — внезапно прерывает рассказ Залесский.

ПГБ-шнику не хочется останавливать так удачно пошедший допрос, но в голосе заключенного такая мольба… Мужчина жадно затягивается, а следователю внезапно приходит в голову вопрос, которым стоило поинтересоваться раньше:

— А как же вы блокировку-то сломали?

Залесский безумно улыбается, приканчивая сигарету.

— Никак. Просто обошел на время…

И так и валится с табурета на пол с застывшим оскалом на лице.

Глава 6

Заметка в "Московском вестнике" от 30 августа 2017 года на 3-й странице.

"… необычайно повезло жительнице Москвы Наталье N*. Купив в селе Воздвиженском участок под строительство, при рытье колодца ей посчастливилось обнаружить клад из почти двух тысяч золотых и серебряных монет с двуглавым орлом начала XVIII века. Монеты находились в двух плотно окованных железом сундуках на глубине примерно 4-х метров. Счастливая хозяйка уже сдала найденные ценности в казну и ожидает вознаграждения. От интервью с нашим и другими изданиями женщина отказалась, опасаясь огласки. По оценкам экспертов, это самый крупный найденный клад в Подмосковье за последние 50 лет…"