Юрий Валин - «Мы одной крови». Десант из будущего Страница 20

За столом сидел немец. В смысле не фашист, а вполне современный колбасник. Oberleutnant[41] в повседневной форме бундесвера, с модными очками на носу. Воспитанно прихлебывал из знакомой кружки с изображением старинных замковых развалин и просматривал графики, аккуратно подшитые в пластиковую папку.

Женька как-то мигом почувствовал пустоту под локтем. ТТ, дважды «прыгавший», железка еще та, но…

Оберлейтенант поднял глаза, моргнул. Видимо, вид у рядового Землякова был странный, потому что колбасник осторожно поставил кружку, поднялся и представился:

– Отто Хольт. Оберлейтенант, прикомандирофан из исследовательского центра «Грасберг-3».

Немец ткнул пальцем в гостевой бейджик на своем кителе.

У Женьки мелькнула мысль, что с обратным Прыжком непорядок вышел – явно чужая «калька». С другой стороны, Коршунов, кружка…

Догадливый колбасник посмотрел на кружку:

– Ваша? Изфините. Сказали брать что понрафится.

– Ничего страшного. Кофе еще остался?

Вообще кофе уже не хотелось. Сидеть напротив чисто выбритого современного немца было странно. Немцу, наверное, тоже было не по себе – глянул на галифе и пыльные сапоги:

– Полефая группа? Ефгений Землякофф?

– Простите, герр Хольт, не уполномочен я служебные разговоры вести в столовой. Для пищеварения крайне вредно.

– Изфините, – немец улыбнулся и вежливо поинтересовался, откуда воду лучше брать: из кулера или чайника? По-русски он говорил неплохо. Женька подавил желание немедленно сходить к Сергеичу и поменять запоротый «Токарев» на, пусть и не пристрелянный, но надежный. Ну, майор Попутный такую нервозность определенно бы высмеял…

Сначала прибыло снаряжение – Женьке пришлось бежать на КПП, принимать брезентовый баул, расписываться. Рядовому груз оставлять не хотели, созванивались двадцать минут. Потом лейтенант объяснял, что «15-литровых «Аквалунгов»[42] не было, заменили, раз такая срочность на 18-литровые, зато гидрокостюм совсем новый, размер подойдет…». Тут, наконец, приехало начальство – мрачный Варшавин, за ним Филиков, как оказалось, бывший на срочном совещании на Знаменке.

Начальник Отдела запер дверь кабинета:

– Излагай.

Женька излагал, майор слушал и одновременно читал записку Попутного. Когда Земляков дошел до эпизода с наглыми бродячими финнами, майор пробормотал:

– Думаешь, случайно?

– Кажется, да.

– Вот почему вы всегда с кем-то сцепитесь? Риск неоправданный и глупый. В данных обстоятельствах, вообще непростительный.

– Так точно.

Майор вздохнул:

– Брось. Отчеты писать некогда. Ты в наши обстоятельства вник?

– Поверхностно, Сан Саныч. Честно говоря, недопонял. Тут еще какой-то немец сидит…

– Да, порученец от коллег. Собственно, по твою душу заявился. Заменить бы тебя, ты сейчас здесь позарез нужен…

– Так невозможно же…

– Понимаю. О немце и прочем потом. Тебе придется возвращаться к оперативной группе, и как можно быстрее.

– Но если я через три часа там буду, то подозрение вызовет. Не могу же я так быстро с оборудованием управиться. Мы же не одни там…

– Пойдешь с коррекцией. Расчетную группу мы озадачили – спланируют перебросить тебя в 20 июня, к 18.00. Но вы должны вернуться с результатом, и как можно быстрее. Уловил?

– Так точно. Но нельзя ли хотя бы в общих чертах…

– Обстановку поясню. Чуть позже. Давай пока личные догадки: как думаешь, шифровку нам сама Шведова скинула? Или за ней кто-то есть?

– Честно говоря, как-то не думал об этом, – признался Женька.

– А вот Попутный исчерпывающее досье на ваших новых знакомых требует. И прежде всего на девушку. Она вообще-то как? Симпатичная? – с неожиданным любопытством спросил Варшавин.

– Ну, она не совсем в форме, – дипломатично сказал Женька. – Обстоятельства..

– Да уж. Хм, от Сереги я не ожидал, – Варшавин поскреб пальцем клавиатуру. – Ладно, вернемся к делам насущным. Попутному и Коваленко я напишу, но тебя уведомляю лично. Дела я сдаю, собственно, со вчерашнего дня И.О. начальника Отдела назначен Коваленко В. С. Поздравишь Валеру с повышением.

Очевидно, вид у рядового Землякова был офигевший, потому как бывший начальник хмыкнул:

– Нет, под суд меня еще не отдали. Скорее наоборот. Создается новая структура. Наш «К» я продолжу курировать, но, так сказать, на расстоянии. Впрочем, пока следственная операция продолжается, доклады идут непосредственно мне. Сейчас пойди отдохни. Специалисты подъедут, груз упакуют, персоналии нам АЧА пробьет, и сразу стартуешь. Извини, отоспаться не дам.

– Да мы там и не очень-то пока упрели.

– Иди-иди, Евгений. Да, и с немцем нам нужно переговорить. Он полезный. Даже весьма. Что вам там еще по мелочам требуется?

Отдыхать Женька, конечно, не стал. И не хотелось, да и времени не было. Бегло просмотрел материалы по Выборгской операции. Варшавин обещал дать подробную карту, но она, естественно, по датам ограничена, а ведь теперь непонятно сколько там сидеть. По коридору топотали берцами, что-то таскали – Варшавин сказал, что штат увеличат вчетверо, это не считая охраны. Видать, и те мордовороты теперь к Отделу приписаны. Что ж это творится-то? Ладно, позже будем думать. Сейчас к Иха-ярви, судя по всему, отыскать следы гадских истребителей нужно позарез. Что там на земле-то противник творил?

«…минируя дороги и оставляя заслоны, финские части отходили на Линию ВКТ (Выборг – Купарсаари – Тайпале) – последнюю линию обороны на Карельском перешейке…

…для обороны города была срочно переброшена 20-я пехотная бригада. К 20 июня Линия ВКТ должна быть занята войсками и полностью готова к обороне…

…деморализованные солдаты, отступающие через город, кричали, что «русских не остановить и 20-я бригада оставлена на верную гибель»…

…панцерфаустов было достаточно, но почти никто из солдат бригады не умел ими пользоваться…»

Женька сходил в пищеблок, нашел в холодильнике йогурт и половину лаваша. Немец сидел в форменной рубашке, уже без кителя, и энергично стучал по клавишам ноутбука. Не отрываясь, сказал:

– Есть колбас. Съедобный.

– Так давайте.

В молчании жевали. Женька вытащил из загашника конфеты, высыпал в пиалу. Колбасник, не отрываясь от компьютера, вежливо поблагодарил.

Заглянул Варшавин, налил себе кофе:

– Общаетесь?

– Жуем.

– Это тоже правильно. – Майор сел. – Значит, в общих чертах вот что происходит, Евгений. Отто, дай-ка чистый листочек. Так, Земляков, ты не косись. У оберлейтенанта Хольта есть допуск, и на данный момент мы союзники. Это не обсуждается.

– Так точно.

– Тогда смотри сюда. – Майор нарисовал несколько увеличивающихся окружностей, отдаленно похожих на спортивную мишень, только не очень аккуратную. – Некто бросил камень, в наше «темпоральное болото». Произошло это ориентировочно где-то в наших рабочих «кальках» или рядом с ними. Воздействие мощное, грубое. Цель пока непонятна. Дату, относительно координат «Ноля», мы тоже пока можем лишь предполагать. Наши немецкие коллеги вели определенные разработки в Бременской лаборатории. Согласно конвенции наши интересы не пересекаются и пересекаться не могут.

– Сугубо науфные исследования – пояснил немец. – Две «кальки» – 1871 и 1932 годы. Бранденбург и Берлин.

– У наших коллег потери, – сказал Варшавин. – Шесть «двухсотых». Это была мирная лаборатория.

– Да. И я призфан в армию неделю назад – Отто подергал форменный галстук. – Служил перефодчиком, учился, теперь снофа…

Варшавин обводил, дорисовывал круги, расходящиеся, захлестывающие друг друга:

– Там кинули камень. И не один, пошла волна, чем дальше, тем выше. Сбивает, прогибает «переборки» между «кальками»…

Женька понимал. В общих чертах. Это, конечно, не камни. Это взрывные устройства, глубинные бомбы непомерной мощности, грубо рвущие, разметающие сложную, кружевную плоть физической сущности. Бессмысленное вмешательство, несущее катастрофические последствия. Отдел «К», коллеги из иных стран, проводившие или еще ведущие исследования в том, что вульгарно именуется «калькой», неизменно работали тонкими инструментами. Точечное воздействие, а в большей степени просто наблюдение, анализ, так сказать, «непосредственно на месте событий». Давно доказано: прямое давление, кардинальные изменения и насильственный технический прогресс практических результатов не дают – вектор неизменно возвращается на место. Можно волевым усилием поставить во главе правительства или ключевого ведомства умного, талантливого, прогрессивного человека. Он справится, революционный прорыв и восторг народных масс обеспечен. Но как только тот человек уйдет (а люди смертны, с этим даже всезнающие послезнанцы-корректировщики ничего поделать не могут), его место займет антипод – упорный, работоспособный, возможно честный и бескорыстный, он примется целеустремленно уничтожать плоды недавних побед. Из лучших побуждений, естественно… Равновесие векторов… Этакая сложная и пока необъяснимая штука. С форсированным техническим прогрессом еще понятнее. Ядерное оружие к середине 40-х? Не проблема. Чем расплачиваться желаете? Сеть орбитальных станций со звездно-матрацным флагом на борту вас устроит? Хотите первенство в кибернетике? А Африку и Ближний Восток, в едином порыве строящих поганое кока-кольное будущее, получить не угодно?