Ольга Денисова - Вечный колокол Страница 20

Теперь чужак не мог заткнуть ему рот: он бы опустился в глазах студентов, несмотря на свою potentia sacra и умение звать за собой.

- Обманутые, запуганные люди! - незнакомец не посмел оттолкнуть Млада. - Они не ведают, что творят. Профессора не враги нам, а лишь те, кто не успел разобраться, понять, кто враг, а кто друг! И наше дело донести до них нашу Правду!

- Млад Мстиславич - тоже профессор! Слушайте Млада Мстиславича! - прокричал Ширяй, но его уронили на пол и заткнули рот.

Млад впивался глазами в толпу и чувствовал каждого, кто смотрел сейчас на него. Рук не хватало, бубна не хватало, но огонь, освещавший его лицо, делал свое дело.

- Правда - одна на всех! Нет Правды моей и вашей! Тушите огонь! Завтра мы соберем вече и решим - по-честному решим, - что нам делать. Вы пришли сюда ночью не от силы, а от слабости! Что же это за сила, которая действует исподтишка? Тушите огонь! Завтра вы донесете до всего университета то, что хотите сказать, завтра вам дадут слово и вы в открытую скажете, что надо делать. Тушите огонь!

- Тушите огонь, ребята! - выкрикнули сзади: профессора подоспели вовремя. - Скорей! Пока не разгорелось, тушите огонь!

- Тушите огонь, безобразники!

- Пока стены не занялись, тушите! Снегом, снегом!

Дана остановилась чуть в стороне - в ее осанке снова появилось что-то от княгини: она сверху вниз смотрела на суету и не двигалась с места, и Младу показалось, что он видит легкую улыбку, игравшую на ее губах.

Студенты растерянно смотрели друг на друга: толпа исчезла, они перестали быть единым целым, стоило только посеять в их душах легкое сомнение в правоте.

- Смерть татарам! - неуверенно прозвучало перед крыльцом.

- Да что ж вы стоите! - крикнул кто-то из профессоров сзади. - Шевелитесь! Займутся стены - не остановите!

- Быстрей, ребята! - двое профессоров протиснулись вперед, подталкивая студентов, и первыми принялись забрасывать пламя снегом.

А Млад смотрел студентам в глаза и боялся моргнуть, чтоб не потерять с ними связи. Огонь начинал припекать с обеих сторон, клуб дыма влетел под крышу крыльца, и двое студентов за его спиной закашлялись. Млад привык к дыму, и слезы, выступившие на глазах, лишь придали его взгляду силы: дрожащая, прозрачная пелена смешала всех вместе - и студентов, и профессоров. Он словно смотрел на всех одновременно и чувствовал всех одновременно, единым целым, и это было совсем не то единое целое, что пять минут назад. Только одна тень отделилась от остальных и ушла в сторону: мимо охваченных огнем стен, мимо домов профессорской слободы, по глубокому снегу - в лес.

А от факультетских теремов к ним бежали студенты, тысяча студентов: с лопатами и ведрами.

Пока не потушили занимавшийся пожар, Млад стоял на крыльце, хотя в этом не было необходимости. Он и сам не знал, боится ли чего, перестраховывается ли, и не хотел признаваться самому себе, что не может выйти из того состояния, в котором оказался, - а это губительно для шамана. Шаман должен уметь войти и выйти из любого состояния сам, по своей воле. Этому он и учил Ширяя с Добробоем.

Запах гари еще стелился по земле, когда Млад сел на ступеньки крыльца и прислонился головой к перилам, ощутив, что связанные руки затекли и не чувствуют мороза. Люди потихоньку начали расходиться, татарчата так и не рискнули отпереть дверь. После битвы с огнем наступало умиротворение - голоса стали тише, спокойней.

- Младик? - услышал он голос Даны и тут же почувствовал ее прикосновение к волосам.

Глаза открывать не хотелось - даже на то, чтоб поднять веки, не осталось сил. Но это была Дана, и перед ней Млад не мог показаться слабым и беспомощным. Ему вдруг стало неловко из-за связанных за спиной рук. Он поднял голову и хотел встать, но Дана присела на корточки за его спиной и начала возиться с кожаным ремешком, стягивавшим его запястья.

- Руки отморозил, - проворчала она, нагибаясь еще ниже и хватая узел зубами, - и без шапки…

- Я… я сам…

- Что «ты сам»? - засмеялась она. - Руки себе развяжешь? Сиди! Чудушко…

Узел ослаб, и через полминуты Млад уже тер затекшие запястья негнувшимися пальцами.

- Ты идти-то можешь? - спросила Дана, накрывая теплыми руками его уши.

- Могу, - Млад схватился рукой за перила, но замерзшие, распухшие пальцы соскользнули, и от напряжения внутри все затряслось и разъехалось.

- Давай-ка я тебе помогу, герой… - Дана закинула его руку себе на плечо, - а то ты совсем замерзнешь.

Млад не чувствовал холода, - наверное, и вправду начал замерзать. И только поднявшись на дрожавшие ноги, вдруг подумал: а где же Ширяй? У него ведь тоже связаны руки! Млад оглянулся по сторонам, но шаманенка нигде не заметил.

- О твоем подвиге кощуны сложат песню, - Дана обхватила его за пояс, не давая ему осесть на землю.

- Ты опять шутишь? - Млад не хотел опираться на нее всей тяжестью, но подгибались колени, и земля уходила из-под ног.

- Почему я обязательно должна шутить? Ну ты хотя бы ноги переставляй!

- Да, я стараюсь, - Млад улыбнулся.

- И ты еще удивляешься тому, что студенты тебя боготворят? Если ты вкладываешь в лекции хотя бы сотую долю своей силы, они должны испытывать священный трепет! Я сама едва не кинулась тушить огонь вместе со всеми!

- Я не смог выйти из этого по своей воле… Мой дед вздул бы меня за это. Это напрасная трата сил.

- Ты поэтому не можешь идти? - спросила Дана, и Младу послышалась нежность в ее голосе.

- Так бывает всегда. Мне надо настойки глотнуть, и все пройдет. Если бы не гадание в Городище, я бы не так устал. Так часто нельзя, нужно время на восстановление.

- Сейчас дойдем до тебя, ты глотнешь своей настойки, и я уложу тебя спать, хорошо?

Дана умывала Младу лицо. Драка со студентами не прошла даром: кроме ссадин и синяков, в тепле у него пошла кровь носом. Прикосновения ее пальцев - нежные и осторожные - Млад находил необыкновенно приятными. Он перестал испытывать неловкость, настолько хорошо ему было в ее руках. И усталость сменилась расслабленностью и успокоением.

Дана вскипятила самовар, заварила чай, и это оказалось как нельзя кстати: Ширяй вернулся без шапки, промерзший до костей и весь в снегу.

- Ушел он от меня… - выдохнул шаманенок с порога.

- Кто? - не понял Млад.

- Кто-кто! Градята!

Млад сидел на лавке запрокинув голову, с подушкой под спиной, а Дана суетилась вокруг него с мокрым полотенцем в руках.

- Градята - это ваш верховод? - спросил Млад, скосив глаза на Ширяя.

- Да, - буркнул тот, снимая обледеневший полушубок.

- Откуда он взялся?

- Я не знаю… Он давно приходит. Я думал, он в Сычёвке живет, хотел узнать, у кого, - Ширяй повесил полушубок на гвоздь и скинул валенки, зябко поводя плечами, - а он через лес ушел, по тропинке…

Дана покачала головой, положила мокрое полотенце Младу на переносицу и подошла к двери: встряхнуть полушубок Ширяя. Млад вспомнил, что так делала его мама, когда он в детстве возвращался домой весь в снегу.

- В темноте я его быстро потерял, - продолжил Ширяй, - не увидел, где он сошел с тропинки… А может, он на Волхов вышел сразу. А может, и затаился где.

- Погоди, - сообразил Млад, опустив запрокинутую голову, - ты что, ходил за ним по лесу? Следил за ним?

- Ну да, - Ширяй сел за стол и придвинул руки к кипящему самовару, как к печке.

- Младик, голову подними, - строго сказала Дана, - сейчас я снег приложу.

- Знаешь, мне показалось, что этот человек опасен… - Млад испугался, представив себе жесткое лицо незнакомца и семнадцатилетнего юнца, вздумавшего за ним следить. - Зачем тебе это понадобилось?

- Ну… Я захотел понять, кто он на самом деле.

- Лучше бы ты захотел это понять вчера. А еще лучше - неделю назад, - проворчал Млад.

Дана вернулась с крыльца, зачерпнув пригоршню снега, и сказала Ширяю, прикладывая смятую ледышку Младу к переносице:

- Стыдно должно быть.

- Млад Мстиславич уже дал мне в зубы, - Ширяй налил себе чаю и раскрыл книгу.

- Мало дал, - покачала головой Дана.

Ширяй посмотрел на нее недовольно, словно надеялся, что она поскорей уйдет, уткнулся в книгу, но не выдержал и спросил:

- Млад Мстиславич, а я, когда научусь сам шаманить, так смогу, как ты?

Млад пожал плечами: он на самом деле не очень хорошо понял, что с ним произошло и как у него это получилось.

- Во всяком случае, ты мне очень помог.

- Да ну? - Ширяй приоткрыл рот.

- Конечно. Твои слова посеяли первые сомнения. И у меня появилось время подумать.

- Это было так здорово! Ты когда заговорил, они все обалдели, у них рожи вытянулись! А Градята как испугался! Я сначала не верил, я думал - сожгут нас сейчас вместе с татарами! А Млад Мстиславич стоит и ничего не делает! Как дурак!

- Язык придержи! - фыркнула Дана. - Ты с кем разговариваешь, а? Кто это у тебя «как дурак»?

Ширяй ничуть не смутился:

- А что еще я должен был думать? Если честно, я испугался. А ты, Млад Мстиславич?

Млад снова пожал плечами и глянул на Дану: