Спасти СССР. Часть 4 - Александр Афанасьев Страница 20

— Та-та-та. Тормози лаптем, деревня близко. Я в отличие от тебя, не подкаблук, по свистку на задние лапки не встаю.

— Вот дай мне только до тебя добраться... я тебя... расстреляю!

— Диалог из провинциального театра. Ты мне лучше скажи, чего она так брыкнула то? Ты с ней под три десятка лет прожил, лучше меня знаешь.

— А ты когда ей подарки дарил?

— Ну, дарил...

— Когда звонил ей? Я тебе говорил, а ты все — занят, занят.

— Звонить — зачем? Ты не видишь, работы сколько? Это еще. Подруга подкинула проблем, твою мать...

— Позвони, скажи чем занимаешься. Совета спроси.

— Чего?! Михал Сергеич, я часом не ослышался? Какого, б... совета. Я у нее мало спрашивал? Я ей институт сделал — работай!

— Да ты без Раисы Максимовны вообще ноль!

— Что? Я не ослышался?

— Иди, звони.

— Не... вот теперь уж точно — нет. Я как ты подкаблучником жить не буду

— Тогда я тебе помогать не буду! Ни в чем! Посмотрим, сколько протянешь...

— Ну, смотри. Ты бы лучше ее к порядку вовремя призвал, чем на меня сейчас наезжать.

...

— Молчишь? Ну, смотри...

Вот такая вот жизнь — не жизнь, а шиза настоящая. С женой я поругаться не успел и не сумел — она просто ушла. Зато я поругался с собственным alter ego, со вторым «я» в моей голове. Точнее, с первым — это я тут тот самый незваный гость, что хуже татарина. Сказать, что такой человек еще и управляет ядерной сверхдержавой — и крыша поедет у всех, от Вашингтона до Бонна, от Лондона до Токио.

Интересный вопрос — а кто такой Михаил Сергеевич? Настоящий, тот, который пообещал мне больше ничего не подсказывать? Он хоть понимает, что если все, так как он говорит, то он — ноль без палочки? Как там... раз мужчинка, два мужчинка. Пузо, лысина, ширинка...

Ладно, идем спать. Утро вечера мудренее

У Горбачевых — была квартира в «Брежневском» доме, они получили ее когда Михаил Сергеевич стал членом Политбюро и она осталась за ними, просто сейчас жили на даче. Квартира огромная, пустая. Совсем пустая. Утром придет домработница, но сейчас в ней нет никого. Только машины, проезжая по улице — рисовали фарами мимолетные узоры на потолке...

На кухне в полной темноте сидела Раиса Максимовна Горбачева. Охрану она отослала, оставшись в квартире одна. Подруг у нее не было, позвонить некому — да и не принято так. У супруги Генерального секретаря ЦК КПСС подруг быть не может.

Она сидела и думала.

Прорываться во власть любой ценой она решила еще со студенчества. За Михаила Сергеевича она вышла во многом вынужденно. Она любила Толю Зарецкого, сына директора Прибалтийской железной дороги — но не глянулась матери, а отец категорически запретил жениться на дочери репрессированных. Тогда были пятидесятые, никто не знал, что будет дальше. А Михаил Сергеевич просто подвернулся — влюбленный в нее телок. Хотя биография правильная — русский, сын комбайнера, с орденом.

К власти вела его она. Хотя на должность Генерального понятно не рассчитывала — верхом ей казался пост секретаря обкома партии. К нему она его и вела — целенаправленно и настойчиво. Следила за его одеждой, заставляла читать нужные книги. Перед каждой встречей с нужными людьми — они прорабатывали, что он должен сказать, подбирали (точнее она подбирала) цитаты из классиков. Ради власти она была готова на всё...

Ее вдруг посетила мысль — может, Миша знал, что было между ней и Кулаковым? Знал, но молчал, а теперь — отдалился, потому что всегда хранил в душе обиду? Но ведь она ради него на это пошла! Иначе бы его выгнали!

Она же отговорила его от двух постов, которые предлагал Андропов. Сначала ему предлагали пост заместителя председателя КГБ — это было обычной практикой, перевод на посты зампредов региональных партсекретарей с зачетом партийного стажа за выслугу лет[10]. Перевести послушного и молодого ставропольского Первого, да еще с профильным для КГБ юридическим образованием в зампреды — а почему нет то? Потом, когда умер Роман Руденко — ему, уже перебравшемуся в Москву предложили пост Генерального прокурора СССР. И там и там — она отговорила его. Расчеты ее были просты и циничны. С одной стороны — она не сможет влиять на него, так как ничего не понимает в этом. Второе — инстинктивно она понимала, что Михаил должен оставаться на партийной и законодательной (в Верховном совете) работе, поскольку работа в прокуратуре и КГБ предполагает, что надо реально работать, и отвечать за сделанное. Работа по партийной