Александр Прозоров - Ганнибал великий Страница 21

— Вместе поведем, — добавил неожиданно для себя Федор, — У меня к Марцеллу есть разговор.

Карталон не стал спорить. Он повернулся к своему помощнику и, отдав короткий приказ, двинулся сквозь строй спейры, еще не вступившей в бой. Федор устремился за ним. Быстро обсудив атаку с командиром спейры, Карталон развернул солдат в сторону склона, и, вскинув фалькату, первым бросился в бой. Эта атака не огласилась криками, как обязательно бы произошло в любом другом случае. Карталон приказал солдатам молчать. Их в любом случае заметят, — бой шел на открытом пространстве, — но заметят чуть позже. И у них будет несколько мгновений, чтобы за строем атакующих добежать до склона, на котором были установлены «Скорпионы», прикрытые с флангов манипулой римлян.

Подняв щит и фалькату, Карталон бежал справа от строя. Федор бежал рядом. Они действительно смогли достигнуть подножия холма в тот момент, как римляне только заметили атаку во фланг. Но дальше путь вел только наверх, — прямиком под стрелометы. Хранить молчание уже не было смысла.

— Наверх! — заорал Федор, отбивая щитом брошенный в него пилум, который, со звоном отскочив от умбона, к счастью прошел вскользь, — кто первым взберется на склон и уничтожит «Скорпион», тому награда! Десять золотых «слонов»![17]

И солдаты стали карабкаться вверх по камням, выскальзывавшим у них из-под ног, стремясь первыми заработать золотые монеты, полагавшиеся за смерть римлян. Но на краю каменистого холма их встретили плотные шеренги легионеров. А на головы обрушился град пилумов. Двоих солдат, карабкавшихся верх рядом с Федором, легионеры мгновенно поразили дротиками. Одному копье вошло в шею сверху, второму в грудь, когда он поднял голову, чтобы взглянуть наверх. Услышав стоны и предсмертные крики рядом с собой, Федор на секунду замешкался и чуть сам не был убит, — пилум вошел и застрял меж больших камней прямо перед ним. Но отвлекаться было нельзя, смерть танцевала вокруг, собирая свою жатву. И Федор, подняв щит над головой, продолжал прыгать с камня на камень, пока не умудрился одним из первых добраться до шеренги римлян. К счастью, атака карфагенян была столь стремительной, что Марцелл не успел перейти в контратаку, бросив легионеров вниз по откосу, а лишь оборонял выгодную позицию. Римляне быстро израсходовали запас пилумов, но успели нанести финикийцам большой урон. Однако, выжившие после этого были уже на самом верху.

Увидев прямо над собой разъяренные и раскрасневшиеся рожи римских солдат, зажатые в металл шлемов и ощетинившиеся мечами, Федор отбил удар одного из них и пнул его щит, поставленный на землю. Но скутум устоял, подпертый телом легионера, который прикрывал щитом свои ноги. Федор отступил на шаг, чуть переместился вбок и снова прыгнул вперед, ударив в образовавшуюся щель между двумя щитами. На этот раз его длинная фальката нашла цель, — он ранил соседнего легионера в ногу. Римлянин взвыл, отпустив щит. Чайке этого хватило, он молниеносно выбил ногой скутум, который с грохотом упал на камни и полетел вниз по откосу, а затем вонзил фалькату в бок раненому легионеру. Следующим движением Чайка отразил римский меч, направленный ему в голову справа, а в ответ нанес свой колющий удар в грудь и опять достиг цели. Кровь брызнула из рассеченного панциря римского солдата. Нейтрализовав сразу двоих легионеров из первой шеренги, Федор взобрался на вершину гребня и врубился в образовавшуюся брешь, яростно вращая фалькатой вокруг себя. За ним прорвалось уже пятеро карфагенян, развивавших успех своего командира.

Начало было положено. Рядом, чуть в стороне, то же самое проделал и Карталон. Он с десятью людьми уже вклинился на позицию римлян почти на пять метров. А еще дальше финикийцам удалось потеснить весь левый фланг легионеров и прорваться к «Скорпионам».

Федор Чайка рубил и колол фалькатой, вспарывая римские панцири и уклоняясь от встречных ударов, но все время следил за Марцеллом, который никуда не уходил от стрелометов. Даже наоборот, бравый сенатор, который сначала только орал на своих отступающих солдат, вдруг выхватил меч и сам бросился в гущу сражения, стремясь своим присутствием поддержать отступающий левый фланг. Увидев это, Федор стал прорываться к нему на встречу, но до сенатора было далеко, их разделяло несколько шеренг римских легионеров. Карталон был к нему ближе. Он тоже заметил Марцелла и, выполняя приказ, бросил в бой всех своих людей, которые уже почти прорвали оборону на левом фланге.

«Жаль будет, если не я его захвачу», — думал Федор, методично работая фалькатой: нанес удар, отбил щитом римский меч, пригнулся, ушел в сторону на полшага, нанес еще удар. Все, легионер мертв. Кто следующий?

Опыта в ближнем бою Федору было не занимать, но он чувствовал, что и римским солдатам тоже. Здесь были не юнцы, а видимо те самые солдаты Марцелла, отправленные им из Остии сюда в качестве подкрепления павшим духом легионерам. И были это не просто пехотинцы, а римские морпехи, к которым Федор испытывал заочное уважение.

Расправившись с очередным врагом, Чайка на мгновение поднял взгляд в небо, и заметил, что сумерки уже начали сгущаться над долиной Санта-Кроче. Надо было сбросить отсюда римлян и захватить сенатора еще до темноты, иначе сделать это будет гораздо труднее. Он здесь знает все тропы, а укрепленный Теан недалеко.

Но римляне, несмотря на присутствие великого Марцелла, который на глазах Федора собственноручно заколол трех солдат Ганнибала, все же отступали. Карфагенянам удалось оттеснить их с позиции «Скорпионов», захватив орудия, а затем начать теснить дальше, вниз по склону в сторону Теана. И вскоре отряды Федора и Карталона, врубившиеся в шеренги легионеров с разных сторон, соединились, уничтожив всех римлян, что оказались между ними. Оставшиеся легионеры, не ожидавшие такого яростного натиска загнанных в ловушку врагов, стали отступать и кое-где даже обратили тыл.

— Трусы! — орал Марцелл, в бешенстве вращая мечом, — вы позорите великий Рим!

И на глазах у своих солдат заколол одного из тех, кто попытался сбежать, бросив оружие. Оставшиеся легионеры воспарили духом и стали собираться за спиной Марцелла, перестраивая шеренги под крики своих центурионов.

Федор Чайка бегло осмотрел поле боя: позиция стрелометов была захвачена и осталась за ними, но эта атака стоила карфагенянам почти половины всех людей, которых Карталон взял с собой. Сейчас за спинами командиров собралось около полусотни пехотинцев. Примерно столько же спешно перестраивалось позади Марцелла. Остальные римляне и финикийцы растеклись по склону, с правого и левого флангов, где бой продолжался, распавшись на поединки. Между центральными отрядами, отстоявшими друг от друга не больше чем на сорок метров, ненадолго образовалось пустое пространство.

На направлении главного удара финикийцы также добились победы. Заслон был прорван. Этому немало поспособствовала атака Карталона и Федора. Римляне увидели, что сам Марцелл отступает, и уверенность в победе стала быстро покидать их. Часть солдат, прибывших сюда по дороге из Теана, теперь спешно отступало по ней же. Остальные сдерживали натиск карфагенян.

Поредевшая хилиархия Адгерона также была уже рядом, но на нее наседали римляне, стремясь своей атакой спасти положение, ставшее уже почти безнадежным. А по дороге снизу, как разглядел Федор, утерев пот, катившийся градом из-под шлема, поднимались, спеша на выручку, какие-то карфагенские части. Возможно, это был Урбал с остатками двадцатой хилиархии, остававшейся в лагере.

— Отлично, путь вниз свободен, — сообщил Федор Карталону, построившему своих солдат для новой атаки, — осталось захватить Марцелла и спуститься в низ до темноты.

— Вперед! — приказал Карталон.

И африканские пехотинцы, подняв щиты, бросились в последнюю атаку на римские порядки. Марцелл, несмотря ни на что тоже не хотел отступать. Его легионеры не стали ожидать, а также устремились навстречу врагу, повинуясь приказу командиров. Но, этот бой был недолгим. Финикийцы быстро остановили римлян, смяв их строй, и стали теснить вниз. И скоро всем солдатам стало ясно, что бой проигран Марцеллом окончательно. Пойманный зверь выскользнул из клетки и поразил охотника.

Выбив щит из рук противника, Федор рубанул фалькатой легионера по плечу, но изогнутый клинок соскользнул с панциря и разрубил вены на шее солдата. Обливаясь кровью, римлянин упал на камни. А Федор увидел, что стоит в нескольких метрах от самого Марцелла, который только что заколол, одного за другим, четырех финикийских пехотинцев, пытавшихся окружить и пленить его. Старый сенатор прыгал меж камней с ловкостью обезьяны, ни в чем не уступая ни более молодым солдатам своей армии, ни солдатам противника. Это был опытный боец, сила которого не растратилась с возрастом. Встряхнувшись, Чайка вскинул фалькату и бросился вперед.