Тимур Рымжанов - Руны грома Страница 21

Достаю из чехла на поясе медвежьи лапы. Неспешно креплю к подошве сапог. Не раз испытанное средство. След, который оставляет эта накладка, раза в три больше обычного медвежьего, так что даже если заметит опытный охотник, то сразу посчитает такую отметину на снегу как минимум опасной.

Пешком по глубокому снегу догнать всадника невозможно. Тем более что мне приходится держаться в стороне от дороги. Я лишь могу определить направление. Мальчишка посыльный уже минут двадцать как покинул крепость и миновал по льду переправу. Направился он вовсе не в сторону Новой Рязани. Жгучее подозрение, вспыхнувшее в голове, с сожалением подтвердилось. Посыльный уверенно шел на юг, огибая по неприметной тропинке пологие холмы. Я шел уверенно и ровно, четко видя след. Старался не сбивать дыхание и был максимально осмотрителен. Уже через три часа после довольно резвой пробежки вдоль конского следа я почуял запах костров.

На краю того самого черного болота, где я когда-то коротал время с киевлянином Петром, расположились сотни две монгольских юрт и около полусотни землянок, накрытых шкурами.

Я удобно устроился у поваленного дерева, как раз в паре сотен метров от того места, где был похоронен Петр. Достав винтовку, стал разглядывать в оптику стан, судя по всему, устроенный уже недели две назад. Здесь было куда больше семи тысяч, о которых сказал посыльный. Да и не посыльным он был вовсе, а разведчиком, которому, судя по всему, дано было указание выяснить, нахожусь ли я в крепости и как поставлены дозоры на башне.

Караулы по периметру лагеря стояли довольно плотно. Просочиться между ними будет не просто. Да я и не собирался. В стане никто не спал. Мальчишка, видать, уже передал сообщение, и теперь все многотысячное войско готовилось к тому, чтобы спешно покинуть лагерь. Времени примерно четыре утра. Если выступят ближайшие час-полтора, то уже через пару часов будут у стен Змеигорки. Ворота настежь, охраняющих крепость стрелков — сущий минимум. Крепость обречена, даже если я сейчас брошусь обратно и подниму тревогу.

Оптика позволяла разглядеть только силуэты, суетящиеся на фоне костра. На таком расстоянии пуля даже не долетит до врага. Остается лишь наблюдать и ни в коем случае не приближаться. В этом не будет никакого смысла. Ну убью я пару часовых, а дальше что? Сдаться на милость победителя?

Словно бы камень с души свалился. Вдруг стало легко, свободно. Невыносимый, чудовищный груз упал с плеч. Не знаю почему, но я как-то очень спокойно отнесся к происходящему. Будто знал, что подобное рано или поздно должно было произойти.

У ближайшей ко мне юрты собрались трое. Судя по их действиям, они седлали лошадей. Делали все неспешно, без суеты. Очередная группа разведчиков или авангард? Не имеет значения. Я не собирался ждать и упускать удобный момент. Не боясь, что буду замечен, почти скатился с холма и, перепрыгнув тропу, затаился у подножья большого сугроба. Взведя поршень винтовки, я зарядил круглую стальную пулю в восковой оболочке. Развязал боковую прорезь маскхалата, где крепились ножи. Пока готовил удобное место для стрельбы, чуть не упустил момент, когда троица всадников появилась на тропинке. Еще немного, и было бы поздно. В сумрачном свете не просто прицелиться. Плохая оптика, холод, да и руки трясутся, как с похмелья. Я лишь угадывал очертания всадника, не говоря уже о том, чтобы попасть ему в голову. Придется пропустить и выстрелить в спину, почти в упор. Очень близко от лагеря, рискую поднять шум. Звук выстрела могут услышать собаки или часовые, но другого шанса не будет.

Разведчики медленно, осторожно проехали мимо меня, ведя негромкую беседу. Крайняя лошадь было фыркнула, почуяв запах чужака в неподвижном воздухе, но похоже, что на ее беспокойство никто не обратил внимания.

Хлопок. И меховая шапка всадника улетает в сторону вместе с осколками черепа. Отбрасываю винтовку и бросаюсь вперед, вынимая из ножен кривые ножи. Ордынские лошади очень небольшие, коротконогие, поэтому я легко могу дотянуться до оставшихся двоих разведчиков. Одним движением бью в спину второму всаднику, так еще толком и не сообразившему, что произошло. Длинный нож легко пробивает овчинный тулуп и застревает между ребер. Вторым ножом бью точно в горло последнего всадника, опасаясь, что тот поднимет шум. Перепуганные лошади не убегают, но сторонятся меня, фыркают, поворачиваются крупом. Со вторым пришлось еще повозиться. Выдернув нож из горла последнего, быстро разворачиваюсь, хватаю за руку всадника и буквально сдергиваю с седла. Прижимая коленом, бью кинжалом прямо в темя. Рука всадника мертвой хваткой вцепилась в поводья коня, так что мне пришлось еще и надрезать сухожилия, чтобы вырвать их.

Сипло вдыхая холодный и влажный воздух, спихиваю тела убитых с тропинки. Скрыть следы не получится, и даже сильно поредевший снегопад здесь не поможет. Сейчас главное — выиграть время. Я переступил черту, ударил первым, но никаких чувств, кроме брезгливости, это не вызывает. Прежде чем поднять винтовку, набираю в руки ком снега, чтобы смыть кровь. Все, что мне сказал посыльный мальчишка, либо дезинформация, либо расчет на то, что я, как дурак, буду ждать завтрашнего вечера, пока к стенам крепости подойдет названное войско. Подойдут они уже сегодня, и очень скоро, как мне кажется.

В первый момент лошадь вздумала воспротивиться тому, что на нее верхом лезет здоровенный детина. Но после того как я сильно натянул удила — успокоилась и смирилась с неизбежным. Не жалея ордынской клячи, подгоняя нагайкой и ударами каблуков по бокам, я промчался по льду реки до развалин деревни. Снегопад к этому времени совершенно прекратился. Сквозь редкие облака стало видно колючие крупинки звезд и бледное пятно луны. Обиженная на меня за такое обращение лошадь резво умчалась в обратном направлении. Я уже не скрывался. На ходу сбросив маскхалат, взобрался на пологий берег, перекатился через заметенный снегом сеновал и оказался возле омшаника, где был колодец в мое подземелье.

Мысли роились в голове как встревоженные пчелы. События ночи держали нервы в напряжении, на пределе. Ситуация требовала срочных, незамедлительных действий.

Из подземелий я поднялся, уже когда рассветало. Сизый свет сумерек сочился в пыльные окна мастерской. Горн давно погас, наполнив помещение едким угаром. Я распахнул окна и двери. Выглянув во двор, заметил, что все тихо, и тут же поспешил вниз по лестнице.

Объявленная тревога буквально всколыхнула все дозоры в крепости. Меньше чем через минуту после моей негромкой команды, отданной начальнику караула, ворота гостиного двора стали закрываться. Стрелки не задавали вопросов, они четко выполняли приказы, не позволяя себе и секунды на промедление. Короткая перекличка показала, что готовых к бою стрелков всего около пяти сотен человек. Этого совершенно недостаточно для того, чтобы удержать оборону даже до конца дня. Возможно, кто-то из мастеров возьмет в руки оружие, но это будет слабая подмога. Олай бежал по пандусу среднего уровня бойниц, успевая на ходу взнуздывать сонную стражу.

— Что случилось?! — спросил черемис, подбегая ко мне.

— На черном болоте стоит не меньше десяти тысяч войска. Ордынцы. Но похоже, что не они одни. Руку дам на отсечение, что среди того войска и ратники соседних князей, и боярские дружины, которые недавно вручали нам грамоты мирных договоров. Иначе не смогли бы они пробраться незамеченными мимо моих партизан. А еще там наши стрелки. Сколько — не знаю, но поверь мне, это очень плохо. Сам выстави все посты, Олай. Найди Ирмека и Рашида. Я пойду склады проверю.

— Вчера разведка не вернулась в срок, — вдруг вспомнил Олай, запахивая полы шубы. — Я пока не беспокоился, только полдня прошло, думал, может, в обход пошли.

— Думать поздно, Олай, забудь о них. Крепость нам не удержать, так что вскоре для тебя будет особое задание.

Этот склад стоял отдельно. За продуктовым хранилищем во дворе столярного цеха. С виду так обычный погреб, устроенный чуть ли ни в каждом дворе. На самом деле это был арсенальный склад. Примерно три с половиной тонны пороха, разложенные по толстостенным керамическим сосудам. Каждый сосуд по сто килограммов или того больше. Обычно из этого склада брали порох для производства ракет и гранат, но сейчас я намеревался задействовать резервную схему. От склада по периметру внешней стены шел подземный проход под стенами, по которому пройти можно было только согнувшись. Через каждые десять метров, под опорами башен и стен находились ниши, куда эти самые кувшины вставали как на свое родное место. Эту систему самоликвидации крепости я продумал и рассчитал еще во время строительства. Правду сказать не думал, что когда-нибудь придется ей воспользоваться. Но сейчас такая мера была просто необходима. Выставив стрелков к бойницам, я надеялся выиграть время. Из крепости нужно эвакуировать людей. До обеда им должно хватить времени собраться и двинуться в путь по еще крепкому льду в сторону Новой Рязани. После лед взорвут, не давая врагу возможность форсировать реку. С пятью помощниками я меньше чем за два часа опустошил склад, расставив во все ниши пороховые заряды. Все кувшины соединил между собой толстыми огнепроводными шнурами быстрого горения. Как запальный механизм поставил нехитрое устройство, чем-то напоминающее маятник. Стоит отпустить грузик на тонкой проволоке, как тут же начнется отсчет десяти минут до полного самоуничтожения крепости. Тут главное не ошибиться с моментом, сделать все вовремя.