Андрей Посняков - Из варяг в хазары Страница 21

Хельги чувствовал, как в голове его снова начинают шуметь барабаны… Все разрозненные образы, предположения и догадки постепенно сливались в единую картину… Автор письма — норманн, несомненно норманн. И он знает, что в окружении хазарского купца тоже норманны. И даже, наверное, точно знает кто. Более того, уверен! Скорее всего, это кто-то из Халогаланда, может быть, даже — если вспомнить найденную на берегу фибулу — из окружения Скъольда Альвсена. А уж Скъольд своей выгоды не упустит. Наверное, он направил в Альдегьюборг кнорр с товаром, и, может быть, даже не один. Затем кнорры перегрузили, и вот… И вот зачем им эти нелепые десять дней! Халиса им и не нужна вовсе, это лишь предлог, чтобы на десять дней задержать караван Вергела. Да, похоже, всё так. Но купец совершенно напрасно полагает, что его дочери ничего не грозит. Как раз наоборот. Она ведь похитителям не нужна, не нужен особо и выкуп. Скорее всего, Халису убьют либо продадут в рабство, а несчастный Вергел… что ж, пусть сидит здесь все десять дней…

Пожалуй, следует ему помочь, хотя бы из-за Халисы, она-то здесь вообще ни при чем. А погибнуть может запросто. Всё-таки придется попробовать выручить девушку. Так… Сначала надо установить точно, кто и как устроил этот налет. Не может же быть, чтоб никто ничего… С рыбаками переговорить, с артельщиками, с пастухами — вон травы-то здесь какие сочные, наверняка где-то рядом выгон. А потом… Нет, даже не потом, даже сейчас поговорить с Найденом, если, конечно, он пришел в сознание…

Найден пришел в сознание. Правда, ненадолго, слишком уж силен был удар — на этот раз был пробит череп. С ним пытался говорить Конхобар Ирландец. Найден, с перевязанной окровавленными тряпицами головой, лежал на кошме в кормовом шатре и бредил:

— Снова они, снова… Это он их послал, он… Он не человек… Он приносит…. Жертвы… Жертвы… Кровавые жертвы… Бедный Важен, бедный… Как он кричал! И этот… с окровавленными руками. И волки. Волки. Волки… Они воют… На всё Перуново капище… Но нет! Нет! Эта жертва не Перуну… Князь… Князь… Жертва… Кром… Не знаю такого бога…

Ирландец вздрогнул и затряс Найдена за плечи с такой силой, словно хотел вытрясти душу:

— Как звали того бога, которому приносили в жертву людей? Кром? Да услышь же!

Найден неожиданно очнулся и внятно произнес:

— Кром.

И снова закатил глаза.

— Но кто, кто приносил жертвы? — не отставал до крайности возбужденный Ирландец.

— Они… Те, что были в лесу… И князь…

— Какой князь?

— Киев… Князь… Дир…

Найден дернулся и впал в забытье, на этот раз уже не реагируя ни на что.

— Да кто, кто был в лесу?

Напрасно взывал к раненому Хельги. Тот больше не отвечал. Лишь Конхобар Ирландец дико шептал что-то, глядя прямо перед собой округлившимися глазами. Хельги прислушался.

— Бог Кром. Кром Клейх, древнее кровавое божество Эйрина. Я думал, он давно уже закончил свой страшный путь, однако… Однако, оказывается, ему до сих пор приносят кровавые жертвы! И где? В Киеве. Князь Дир… Это всё неспроста. Я чувствую, чувствую злую силу Черного друида Форгайла, ярл!

— Вот тебе, белокожая сучка! На, получай! — Старший приказчик Вергела, круглолицый Имат, с оттяжкой ударил плетью по голой спине привязанной к мачте рабыни. Полетели вокруг кровавые брызги. Рабыня дернулась и застонала.

— А, кричишь? Кричи, тварь! — Имат с наслаждением ударил еще. — Такие же, как ты, белокожие, похитили Халису… Мою Халису… На же, тварь, получай!

Привязанная к мачте девчонка уже не стонала — выла. Спина ее быстро превращалась в бурое кровавое месиво. Остальные рабы в страхе смотрели на взбесившегося хазарина.

Услыхав крики, не раздумывая, вспрыгнул на борт ладьи проходивший мимо Хельги-ярл. Хоть и понимал умом, что негоже вмешиваться в отношения хозяина и собственности, тем не менее… словно что-то его подтолкнуло…

Хельги, подбежав к мачте, схватил хазарина за руку, вывернул… Плеть со стуком упала на окровавленные доски палубы. Имат скривился от боли и зашипел, злобно, словно оторванный от сметаны кот. С холодной улыбкой ярл положил руку на рукоять меча. Хазарин подхватил плеть и стрелой вылетел из ладьи.

— Кто ты? — Подойдя ближе, ярл приподнял за подбородок заплаканное лицо рабыни. Дрожащая от страха и боли девушка была почти полностью обнажена, лишь бедра прикрывала рваная грязная тряпка. Хельги всмотрелся. Белая, чуть тронутая загаром, кожа, растрепанные волосы по плечам, словно спелая рожь, глаза чистого василькового цвета, полные слез и надежды. Не эту ли девушку ярл видел тогда на улицах Альдегьюборга?

— Меня… меня зовут Ладислава, — сквозь слезы прошептала рабыня.

— Ладислава? — вздрогнув, переспросил ярл. — Где-то я уже слышал это имя…

— Что ты здесь делаешь, князь? — раздался за спиной молодого ярла хрипловатый голос Вергела. Из-за высокой костистой фигуры купца выглядывало перекошенное злобой лицо Имата.

— Я? Спасаю твою собственность, купец Вергел, — с усмешкой ответил Хельги. — Иначе твой сумасшедший слуга забил бы ее до смерти.

— Эта рабыня — собственность Имата, и он волен делать с ней, что хочет, — сухо произнес купец. — Если же уважаемому ярлу угодно что-либо, он может высказать это мне, и мы всё уладим.

Хазарин неплохо говорил по-словенски.

— Уважаемому ярлу угодно, чтоб здесь не было никаких воплей. Они очень мешают размышлять о спасении Халисы, — резко заявил Хельги.

— О спасении? Но ведь за нее назначен выкуп?

— Напрасно ты веришь в это, купец. Я расскажу тебе всё, но прежде прикажи своему слуге не бить больше своих рабынь.

— Он всё исполнит. — Вергел строго посмотрел на приказчика. Тот посерел лицом, даже вроде бы словно стал ниже ростом. — Ты же поведай мне всё, что узнал, ярл. — Хазарин повернулся к варягу: — Я и сам чувствую, тут не в одном выкупе дело…

— Что же вы там встали, входите, — увидев чью-то тень перед шатром, громко произнесла Халиса. В шатер, плотоядно улыбаясь, вошли Истома Мозгляк, Альв и мокроносый Лейв Копытная Лужа.

— Ну, кто будет иметь ее первым? — оглянувшись, вымолвил Истома на языке славян. — Ты, Альв? Или уступим молодому хозяину, хоть, говорят, ему больше нравятся мальчики-рабы?

— Первого же, кто дотронется до меня, сожгут, — ничуть не испугавшись, надменно произнесла пленница. — Остальных оскопят и продадут людям халифа — скопцы там ценятся дорого.

— Откуда ты знаешь словенский? — усаживаясь рядом со связанной девушкой, удивленно спросил Истома Мозгляк. Та ничего не ответила, лишь презрительно скривила губы.

«А хороша! — подумалось Истоме. — Хороша! И ведь, похоже, совсем не боится». Последнее сильно насторожило его. Мозгляк по опыту знал, что подобная смелость должна иметь под собой хоть какие-то основания.

— У вас на ладье полно лишних глаз, — соизволила пояснить Халиса. — И вы думаете, их не заставят говорить?

Истома сглотнул слюну. Не глупа, змея, не глупа! Эх, надо было убить ее сразу, там бы и закопали. Быстро и безопасно. А всё Альв… Ишь, захотелось попробовать красавицу.

— Что? Что она говорит? — нетерпеливо выпытывал Лейв, а Альв Кошачий Глаз молчал, вожделенно пяля на красавицу маленькие бесцветные глаза.

— Она смиренно просит не трогать ее, — соврал Истома. — Обещает рассказать кое-что об отцовских делах. Думаю, неплохо будет послушать.

Не слушая его, Альв дернулся было к красавице. Истома тут же ухватил его за рукав туники.

— Разве я когда-нибудь советовал тебе плохое, Альв? — яростно шепнул он. Варяг кивнул, задумался…

— Завтра ты можешь иметь ее хоть всю ночь, — снова шепнул ему Мозгляк. — А сегодня надо воспользоваться моментом, задобрить ее и побольше вызнать.

— Хорошо, — уяснив суть идеи, кивнул Лейв. — Узнавай, что надо. А мы, пожалуй, придем завтра.

Натужно зевнув, он вышел на кормовую палубу. Потоптавшись, Альв Кошачий Глаз тоже последовал за ним. Повернулся и Истома Мозгляк.

— Не уходи. Сядь, — тихо произнесла Халиса, и Истома послушно опустился на кошму.

— Я слушаю тебя, ханум, — произнес он на родном языке пленницы. Та улыбнулась.

— Ты почему-то показался мне умней остальных, — сказала она. — Слушай же… Я хочу стать женой шада Хазарии. Главной женой. И ты можешь помочь мне в этом. Представляешь, какова будет награда?

— И как же я тебе помогу?

— Ты поможешь мне бежать. Наймешь в ближайшем селении лодку и людей.

Истома кивнул. Вот это женщина! Как она близка ему по духу… Вот бы…

— Не бойся, я не обману тебя. Слишком мелким был бы обман.

— Что я получу сейчас?

— За мое спасение? — Халиса рассмеялась. — Часть серебра моего отца. Но не здесь, в Булгаре. Я умею быть благодарной. Ну, решайся же быстрее. Думаю, за нами уже скачет погоня. Они быстро догонят нас, ведь река петляет.