Роберт Асприн - МИФОнебылицы Страница 21

Я вздохнул, пытаясь восстановить нормальное состояние. Мужчина, чья нога перекрывала воздух, убрал ее с моей груди, а полицейский помог мне подняться. Его нос-хобот совсем сморщился. Я тоже принюхался. Должно быть, иллюзия запаха исчезла, и по сравнению с ванильно-апельсиновой смесью, окружающей меня, я, наверное, пах, как свинарник. Теперь уже поздно маскироваться. Большинство людей, почувствовав мой запах, шарахнулось в сторону, а некоторые зажали пальцами носы. На глазах полицейского выступили слезы, но он был сделан из более крепкого материала, чем его соотечественники. Страж порядка протянул руку и нащупал мое настоящее лицо. Нос явно не соответствовал размерам обычного хобота. Его брови поползли вверх.

— Кто вы? — ошеломленно спросил он.

Я попытался произнести свое имя, но из горла вырвался только скрип.

— Ск… — выдохнул я.

— Отлично. Пошли!

К нам пробился еще один полицейский, но первый остановил его, подняв руку.

— Дай рассеиватель магии, — попросил он.

Второй офицер вложил в его ладонь какую-то палочку. Тот нажал кнопку на ручке и направил палочку на меня. Я видел, что окружающие меня лица стали меняться, по мере того как исчезали личины.

— Пентюх, — озадаченно протянул полицейский. — Что, интересно знать, вы здесь делаете?

— Меня зовут Скив, — каркнул я. — Я здесь, чтобы вас спасти.

— Еще один сумасшедший, — сделал вывод второй полицейский.

— Вы ошибаетесь, — запротестовал я. — Вы все в большой опасности.

— В опасности? — переспросил полицейский. — Это о ней вы, как идиот, кричали на ступеньках Дома Суда? Если вы считаете, что Скамарони что-то грозит, почему не пошли к правительству и не поговорили об этом?

— Я… Если вы задаете такой вопрос, значит, вам не приходилось обращаться за помощью к правительству, — объяснил я.

Похоже, второй полицейский согласился с моими доводами, но первого оказалось не так легко сбить с толку. Его голос был ровный и спокойный, словно он разговаривал с маленьким ребенком.

— Объясните, почему вы устроили беспорядки?

— Очки, — начал я, чувствуя себя довольно глупо. — Они часть большого заговора.

— Это только слова.

— Люди, сделавшие их, хотят захватить ваше измерение.

Брови опять взлетели вверх.

— У вас есть доказательства?

— Вы должны мне поверить, — настаивал я. Тананды, Зола и Банни нигде не было видно. Оставалось надеяться, что они переместились на Вух или на Пент и не подверглись подобному допросу. — В самом деле. Вы потеряли контроль над своими жизнями! Я маг, могущественный маг. Мне пришлось быть свидетелем того, как такое происходило в других измерениях. И не хотелось бы, чтобы с вами произошло то же самое.

— Там тоже были очки?

— Нет, но… там были те же самые десять извергских женщин. Один мир они уже захватили, вы следующие!

— Уф! — произнес офицер все тем же терпеливым тоном.

Он обменялся взглядами с другим полицейским. Тот постукивал по подбородку указательным пальцем. Это могло быть местным жестом, обозначающим «псих». Я уже хотел опять начать протестовать.

— …И горы сокровищ! Золото! Серебро! Драгоценные камни! — говорила женщина третьему полицейскому, сопровождавшему ее. — Пока этот дебил не разбил мои «очки, рассказывающие сказки» и не лишил меня мечты!

— Вот видите? — заметил я, указывая на женщину. — Они засоряют ваши мозги.

— Почему это? — спросила женщина. — Мне они очень нравились!

— А как насчет производительности труда в вашем измерении? — я начинал чувствовать отчаяние. Они меня не понимали. — Как насчет нормальной жизни?

— Они гораздо интереснее моей нормальной жизни, — равнодушно ответила женщина. — У меня пятеро детей. Неужели я не имею права хоть ненадолго уйти от проблем?

— Создатели этих очков хотят контролировать вас, хотят высосать из вашего измерения все соки, - настаивал я.

— Я заплатила за них двадцать золотых монет, — сокрушалась женщина, — но они того стоили! Мне довелось побывать в таких красивых местах!

— Да поймите же! — пытался предостеречь я. — Пока вы не смотрите, они завладеют вашим измерением!

Женщина ткнула меня кулаком в живот.

— Ну и что? Если мы счастливы, что в этом плохого? Первый полицейский уперся рукой в бедро.

— Вы когда-нибудь пробовали их надеть?

— Нет, — ответил я. — Но мне известно, что они могут сделать…

— Вот, попробуйте.

Он взял очки у одного из прохожих. Глаза владельца загорелись тревогой, но он успокоился, когда увидел, что очки держит полицейский. Он стал надевать мне их на нос.

— Нет! — запротестовал я. — Они меня околдуют!

Коп пожал плечами и отдал очки прохожему. Тот поспешно напялил свое сокровище на нос. Но разве можно было позволить ему снова попасть под влияние магии? Я сделал руками пас. Прохожий закричал.

— Позже вы меня благодарить будете, — попытался сказать я, когда прохожий потянулся к моему горлу.

Трое полицейских с трудом оттащили его, и теперь он потрясал кулаками за их спинами.

— Вы… вы вандал! — визжал человек, его хобот от ярости торчал почти вертикально. — Это был последний раз, когда я помогал полиции!

— Послушайте, — с отчаянием проговорил я. — Вы не сознаете, что с вами делают. Сейчас вам кажется, что вы просто наслаждаетесь безобидными фантазиями, но прежде чем успеете опомниться, ваш народ угодит в рабство. Я всем верну деньга за очки… по оптовой цене, — поспешно поправился я. Кое-чему я научился у Ааза — самое важное: никогда не отдавать деньги полностью. Если бы я согласился выплатить всю сумму, мой друг закатил бы глаза и изрек: «Ты навредил себе. Поверь мне».

Чем больше я говорил, тем задумчивее становились лица вокруг.

— Может быть, он не так уж неправ, — сказала женщина с узким лицом, склонив голову набок. — Я никогда не относилась к ним иначе, чем как к игрушке… но откуда нам знать, что за магия заключена в очках. Я слышала, с людьми случаются всякие вещи. То и дело читаешь об этом в газетах.

— Ха! — фыркнул молодой человек. — Он просто завидует, потому что у него нет очков. Не отказался бы, наверное, купить парочку, а?

— Держу пари, что он работает на конкурирующую фирму, — сделала вывод пожилая женщина. — Эти плохие очки, но ваши будут очень хорошие, правда, вонючка?

— Нет! Неправда!

Первый полицейский поднял вверх руки.

— Хорошо, хорошо, успокойтесь. Мы во всем разберемся. Очки будут обследованы, и мы выясним, могут ли они причинить кому-нибудь вред. А пока назовите свои имена офицеру Коблинзу, мы известим вас, когда закончим расследование. Разойдитесь! Разойдитесь! Освободите дорогу!

Ворчащие люди подчинились команде полицейского. Офицер Коблинз достал из кармана блокнот. С помощью магии имена сами собой появились на бумаге. Он кивнул и убрал блокнот в карман.

— Можете быть уверены, мы докопаемся до сути, — пообещал он.

— Слава богу! — выдохнул я. Очень быстро движение на дороге пришло к нормальному состоянию, а обиженные горожане разошлись по своим делам. — Большое спасибо, — с чувством произнес я и направился в переулок, где можно было без свидетелей воспользоваться И-Скакуном.

— И куда это вы собрались? — спросил первый полицейский, хватая меня за шиворот.

Я попытался освободиться, даже применил несильный поток магии, но у копа была крепкая хватка.

— Мне необходимо вернуться к работе, — сказал я ему. — Как вы уже слышали, изверги захватили еще одно беспомощное измерение.

— Вы никуда не пойдете!

— Что? Но почему?

Офицер смотрел на меня, как на полного идиота.

— Вы все еще под арестом за порчу личного имущества.

— Вот это здорово! Я же сказал, что заплачу за них, — запротестовал я.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул полицейский и потащил меня к экипажу, запряженному крысолошадью. — Возмещение убытков, несомненно, должно последовать. Но вы также задержаны за нападение на шестьдесят или восемьдесят человек и повреждение личного имущества граждан, из-за чего на улице возникли беспорядки, а это нарушение…

— Чего? — спросил я.

Офицер вздохнул, как будто ему раньше не приходилось встречать таких тупиц.

— Общественного порядка. Суд обвинит вас в нескольких преступлениях.

— Какое же наказание обычно следует за нарушением общественного порядка? — поинтересовался я.

— Тридцать или сорок дней. Но по совокупности всех преступлений вам придется провести здесь остаток жизни.

— А что если попытаться уговорить судью, — предложил я, спотыкаясь. — Внесу деньги и извинюсь перед обиженными жителями.

— Сомневаюсь, — пожал плечами офицер, жестом показывая напарнику, что тот может уходить. — Сеньор Домари был первым человеком, которого вы обидели.