Андрей Посняков - Первый поход Страница 21

– Значит, сначала подал знак. Один и тот же. Мол, имею вам что сказать. А затем…

– А затем в условленном месте встретился с посланцем. Всего и делов.

– Да… всего и делов.

– Эй, Снорри! Снорри! Да проснись же!

Пока Ирландец и молодой ярл были заняты весьма занятной для обоих беседой, Малыш Снорри преспокойно уснул прямо на песке, в тени кустов жимолости, подложив под голову левую руку. Со стороны монастыря слышалось громкое пение. То монахи возносили молитву. Смеркалось.

Магн ждала его на лугу, за деревней. Хельги привязал коня сразу же за околицей, оглянувшись, быстро исчез в орешнике. Ярл шел скорее на ощупь. Вокруг, в кустарнике, было темно, лишь наверху, между ветвями, кое-где мелькало светлое еще небо, да далеко на западе, за холмами и пастбищем, затухая, алела заря, играя в черных водах реки редкими кровавыми сполохами.

Увидев Хельги, Магн вылезла из реки, мокрая, как русалка. Привычно обняв, поцеловала… И голова молодого ярла снова взорвалась громким уханьем барабанов! Он не мог бы себе объяснить, что влечет его к этой женщине, что-то такое необъяснимое, похожее на страстную непреодолимую силу. Причем Хельги знал точно – он любит Сельму, и эта любовь в нем не угасала ни на миг, но вот Магн… Магн была иной. Пугающе непонятной, влекущей, загадочной. И сам Хельги со страхом чувствовал, что во время близости с Магн как бы становился другим, не Хельги, сыном Сигурла ярла, а кем-то еще… словно бы жил в нем, иногда просыпаясь, совершенно чужой человек… Это он, этот человек, заставлял его рассуждать… нет, не так… скорее не заставлял, а направлял, что ли, как ветер направляет корабль с поднятым парусом, но ведь кроме ветра бывает и штиль. Это он, чужой, неудержимо влек его к Магн, впрочем, здесь разум юноши не сопротивлялся. Что же касается Магн…

– Посмотри мне в глаза, – шепотом попросил молодой ярл, обхватив ладонями голову девушки, высокая грудь которой еще вздымалась от только что испытанной страсти.

– В глаза? – так же тихо переспросила Магн. – Зачем?

– Посмотри… Вот… так…

Посмотрев, Хельги отпрянул первым. Глаза Магн были… нет, не безумны. В них горел нездешний огонь, огонь колдовства и потустороннего древнего Знания.

– Ты любишь не меня… – покачал головой ярл.

– Ты тоже.

– Но… ты делаешь это со мной, словно чувствуя кого-то… кого-то вместо меня, так?

– Ты догадлив.

– Так объясни!

– Попробую, если поймешь. – Магн поднялась на локтях, и Хельги невольно залюбовался ее грациозным телом, освещаемым холодным голубоватым светом луны. – В тебе – две души, – серьезно промолвила она и тут же поправилась: – Нет… не так. Есть разум, и есть душа… Только они разные, понимаешь? Нет? Знаешь, я и сама до конца не пойму. Я знала тебя там, в далекой стране, и тогда ты был другим. И, увидев тебя здесь, я поняла, что это ты… Не знаю. – Магн села на корточки, зажмурилась, обхватив голову руками. – Не знаю, – медленно раскачиваясь, снова повторила она. – Знаю одно – ты тот, кто может… кто должен…

– Что должен?

– Остановить Его! Но опасность велика. Ты можешь не выдержать, и тогда…

– Тогда?

– Страшно представить, что будет тогда.

Магн вздохнула, и от нее повеяло вдруг таким холодом, что Хельги явственно почувствовал озноб.

– Кто ты, Магн? – одними губами, скорее выдохнул, нежели прошептал он.

Девушка не ответила, поднимаясь. Накинула балахон с капюшоном, обернулась.

– Мне пора, ярл, – насмешливо произнесла она. И дополнила, уходя: – Мы должны найти камень. Я и ты.

– Постой, Магн. Расскажи подробней о камне… Да постой же…

Хельги бросился за ней вслед – куда там: девушка испарилась, исчезла, словно ее и не было здесь никогда… или она и вправду была русалкой?

Плюнув, ярл вспомнил, что не одет. Спустившись к реке, нашарил в кустах тунику…

Прямо над головой, в черном ночном небе, висела луна, яркая и большая, похожая на недремлющее око огромного змея. Тени деревьев – лунные тени – причудливо изгибались, напоминая когтистые лапы чудовища, где-то совсем рядом яростно кричала какая-то птица. Захрапел, узнавая хозяина, привязанный у околицы конь. Хельги потрепал его по холке, дотронулся до седла… И замер, почувствовав рядом чье-то дыханье. Он был где-то здесь, этот неизвестный ночной гость. Затаился в орешнике? Или чуть дальше спрятался за старым плетнем? Ага, вот шевельнулись кусты… Хельги неслышно достал нож, чуть пригнулся, примериваясь ловчее ударить. Или нет. Сначала взглянуть – кто там? Всадить нож успеется, дело нехитрое. Ярл неожиданно усмехнулся – вот снова он рассуждает совсем не так… Ладно. Неслышно повернувшись, он резко оттолкнулся от земли и в один прыжок оказался в орешнике, смыкая пальцы на горле неизвестного.

– Псстт… – не оказывая никакого сопротивления, зашипел тот, задыхаясь, и Хельги чуть ослабил хватку. – Доброй ночи… Х-хельги ярл, – облегченно выдохнул… Конхобар Ирландец. – Вижу, не спится?

– Твое какое дело?

– Никакого. Просто хотел позвать тебя кой на кого посмотреть.

– Тогда идем, – пожал плечами ярл.

– Только тихо, – на ходу предупредил Ирландец, и Хельги презрительно скривился. Истинный викинг и безо всяких предупреждений ходит по ночам тихо, как рысь.

Они осторожно прокрались орешником и вышли к реке, где только что Хельги был с Магн. Не останавливаясь, Ирландец прошел по берегу и, свернув к побережью, вдруг резко упал в камыши. Ярл тут же последовал его примеру, чувствуя, как хлюпнула под его телом жирная липкая грязь.

– Вот он. – Конхобар кивнул на маленькую фигуру человека, едва заметную даже в свете луны. Он крался за дюнами к старому дубу. Вот затаился. Огляделся. Снова пошел. Немного пробежал, пригнувшись. Вышел к рыбацким лодкам, разложенным для починки. Что он там делал, было не видно – луна неожиданно скрылась за тучей, да и вокруг лодок мельтешили развешанные для просушки сети. Когда ночное светило снова показалось во всей красе, черная тень исчезла.

– Ты не бросился в погоню, ярл? – тщательно скрывая иронию, шепотом осведомился Ирландец.

– Зачем? – в свою очередь усмехнулся Хельги. – Все равно он – или они – никуда не денется. Объяснить почему?

– Не надо, – тут же ответил Ирландец несколько уязвленно.

– Тогда ты объясни мне одну вещь, – обернулся к нему ярл.

– Всегда к твоим услугам!

– Ты не мой друг и имеешь все основания меня ненавидеть. Почему же ты мне помогаешь?

– А вот на этот вопрос, ярл… – серьезно произнес Конхобар, – я тебе отвечу чуть позже. Не согласишься зайти со мной к одному гостеприимному лэту? Зовут его Оффа, и он может порассказать много чего интересного.

– Пошли, – кивнул Хельги. – Успеем до заутрени? А то бедняга Снорри изображает в моей келье небольшую тайную пьянку – кричит и ругается разными голосами. Впрочем, там стены толстые, не особо слышно. Но боюсь, парень не справится до рассвета.

– Ты скоро будешь там. А сейчас – идем.

В хижине Оффы их, видимо, ждали, причем стол был накрыт на троих. Кувшин, деревянная тарелка с лепешками и жаренной на вертеле рыбой, три деревянные чаши.

– Выпьем, благороднейший ярл? – усаживаясь за стол, предложил Ирландец. Хельги кивнул, и круглолицый крестьянин самого простецкого вида с поклоном передал ему наполненную – как вскоре выяснилось, совсем недурным элем – чашу.

– Что ты сказал отцу Этельреду? – поставив чашу на стол, как бы между делом поинтересовался Ирландец.

– О Стилтоне. Чтобы завтра все зависимые мужики – лэты и уили – из этой деревни с утра явились к монастырю с плотницким инструментом – чинить мост, он и вправду нуждается в починке. Вернее – в полном ремонте.

– Неплохо придумано, – согласно кивнул Конхобар. – И то, что Этельреду этот мост вовсе не нужен, пожалуй, мало кто догадается. Как сказал Оффа, Этельред все время грозился его починить, так, Оффа?

Оффа кивнул, подливая эля.

– Тот же Оффа бесхитростно поведал мне и о плоте и двух плоскодонных лодках, что перевозят паломников у разрушенного моста, и плотик этот, и лодочки, как ты догадываешься, принадлежат…

– Отцу Этельреду, – закончил Хельги. – Я это знал и раньше от самого настоятеля. Поэтому и предложил в целях ловушки для… пока еще неясно кого.

– Отлично! – Ирландец возбужденно потер руки. – А как ты догадался пойти к реке? Ведь только там по берегу очень удобная тропка, мне о ней сказал Оффа, да и о лодках тоже. То место худым считается, ночью туда и копченой рыбой никого не заманишь.

– Догадался, – не вдаваясь в подробности, буркнул ярл. – Завтра с утра должен появиться знак?

– Именно. Думаю…

– На колокольне. Вряд ли здесь что-то другое лучше видно с моря. Что-нибудь вполне обычное, типа побелки или покраски…

– Как раз и проявится наш таинственный ночной незнакомец. Значит, до завтра, ярл?

– До завтра. Стой. – Вставший было из-за стола ярл уселся обратно. – Ты не ответил на мой главный вопрос, Ирландец, – хмуро напомнил он.