Александр Макколл Смит - Синие туфли и счастье Страница 21

– Вы уверены, что это не потому, что я читала письмо? – спросила мма Макутси.

Мма Рамотсве, поразмыслив, ответила. Нет, не потому. Голос – голос самого письма – принадлежит женщине. И, как она объяснила мма Макутси, у нее есть ощущение, хотя трудноуловимое, что она знает эту женщину.

Глава 10

Ты чего-то боишься

После обеда мма Рамотсве занялась составлением одного из своих списков. Она любила заниматься этим, когда жизнь усложнялась, как теперь, словно сам факт составления списков помогал ей увидеть все в перспективе. Даже больше: зачастую занесение проблемы в список приводило к ее решению, словно запись подталкивала мозг к действию. Мма Рамотсве приходилось слышать, что так же может действовать сон. «Ложись спать с нерешенной проблемой, – как-то посоветовал ей мистер Матекони, – и утром получишь ответ. Это всегда срабатывает». Затем он рассказал о том, как однажды лег спать, мучительно раздумывая над тем, почему довольно сложный дизель никак не запускается, а ночью ему приснились разомкнутые контакты тягового реле. «А когда я наутро пришел в гараж, – сказал мистер Матекони, – так и оказалось – слишком свободные контакты. Я их подтянул. И двигатель мгновенно запустился».

Вот, значит, что он видит во сне, подумала мма Рамотсве. Дизельные двигатели. Тяговые реле. Топливопроводы. Ей снилось совсем другое. Часто она видела во сне своего отца, покойного Обэда Рамотсве, доброго и отзывчивого; человека, которого все уважали, потому что он был редким знатоком скота, к тому же во всех его действиях сквозило достоинство, неотъемлемое качество мотсвана старой закалки. Эти люди понимали, чего стóили, но не щеголяли этим. Они могли, не дрогнув, смотреть в глаза любому; даже самый последний бедняк не сгибался перед теми, у кого были власть и богатство. Люди не понимали – мма Рамотсве чувствовала это, – насколько духовно богаты были мужчины и женщины, придерживающиеся старых ботсванских традиций.

Мма Рамотсве думала о своем отце – о папе, как она его называла, – каждый день. И почти каждый день во сне он приходил к ней, словно никогда не умирал, хотя она понимала – даже во сне, – что отец давно умер. Однажды она обязательно встретится с ним, она это точно знала, что бы люди ни говорили о том, что наша жизнь заканчивается с последним вздохом. Некоторые вышучивают тебя, если ты считаешь, что присоединишься к своим родным, когда придет твой час. Что ж, они могут смеяться, эти умные люди, но мы должны надеяться на это, ведь жизнь без надежды – это не жизнь: вроде неба без звезд, вроде пустынного печального пейзажа. Если мма Рамотсве станет думать о том, что никогда больше не увидит Обэда Рамотсве, то почувствует горечь одиночества. В какой-то степени мысль о том, что отец где-то дожидался ее, придавала жизни мма Рамотсве цельность. Когда-нибудь она увидит и своего умершего сыночка, этого чудесного малыша, который крепко обхватывал ее руки своими крошечными пальчиками, а дыхание его было тихим, словно еле слышный шум ветерка в ветвях акаций в безветренный день. Она знала, что ее кроха находился вместе с другими умершими детьми там, куда уходят умершие дети, за Калахари, где бродят стада кротких белых коров, разрешающих детям кататься на своих спинах. А когда туда приходят умершие матери, дети встречают их, и матери могут обнять своих малышей и взять их на руки. Вот на что надеялась мма Рамотсве, и такую надежду – она это чувствовала – не стоит терять.

Но сейчас пора было составлять списки, а не мечтать, и женщина села за письменный стол и записала на листе бумаги по степени важности различные дела, которые занимали ее. Наверху листа она написала «шантаж» и оставила под этим словом пустое место. Здесь можно записать какие-то мысли, и она тут же нацарапала несколько слов: «Как знать?» Ниже шла запись: «Мистер Полопетси». Сам по себе мистер Полопетси не представлял никакой проблемы, но мма Рамотсве задело его упоминание о богатом дяде, отказавшемся от племянника. По ее мнению, это было несправедливо. Под фамилией мистера Полопетси она написала: «Скупой дядя – поговорить с ним?» Дальше шло название «Моколоди», а под ним: «Происходит что-то странное». И наконец, словно эта мысль пришла в последний момент, мма Рамотсве написала: «Пхути Радипхути – могу ли я сказать ему что-нибудь о мма Макутси?» Ее карандаш завис над последней фразой, затем она добавила: «Иметь в виду собственные дела?» И в завершение написала: «Поискать новые туфли». Это на первый взгляд казалось простым делом, но в действительности покупка туфель могла быть связана с некоторыми сложностями. Мма Рамотсве уже давно собиралась купить себе пару туфель взамен тех, которые она всегда носила на работу и которые уже несколько стоптались. Люди с традиционной фигурой быстро снашивают туфли, и мма Рамотсве иногда было трудно найти удобную обувь. Она никогда не гналась за модными туфлями, в отличие от мма Макутси, взять хотя бы ее зеленые туфельки с голубой подкладкой, но теперь раздумывала, не стоит ли ей последовать примеру своей помощницы и подыскать себе туфли хоть чуточку более изящные. Это было трудное решение, придется как следует подумать над этим вопросом, но мма Макутси может помочь ей, что, по крайней мере, отвлечет ее от проблем, связанных с Пхути Радипхути.

Мма Рамотсве взглянула на свой список, вздохнула, и листок выскользнул у нее из руки. Проблемы все, как одна, были трудными и не предполагали никакого вознаграждения. Наибольшей изворотливости требовала, несомненно, проблема шантажа, и теперь, когда мма Рамотсве убедилась, что Поппи вряд ли угрожает увольнение с работы – причем, надо сказать, больших трудов это не потребовало, – никакой финансовой заинтересованности в дальнейшем у нее не было. Разумеется, оставалась нравственная сторона проблемы, которая, конечно, необыкновенно важна, но победа добра над злом далеко не всегда приносит денежное вознаграждение. Мма Рамотсве вздохнула, но это не был вздох сожаления; она знала, что обязательно будут другие клиенты – те, которым можно будет послать счет и которые хорошо заплатят. И разве они с мма Макутси только что не разослали целую пачку счетов? И рядом, в мастерской, не кипит работа, гарантирующая деньги в кассе и вкусную еду на столе? Поэтому мма Макутси могла позволить себе потратить время, если хотела, на эти так сказать недоходные дела, и она не должна была сожалеть об этом.

Мма Рамотсве снова взяла в руки список и проглядела его. Дело с шантажом было слишком трудным. Она вернется к нему, это было понятно, но сейчас ей хотелось заняться чем-нибудь полегче. Ей бросилось в глаза слово Моколоди. Она взглянула на часы. Три. У нее не было никаких дел (если не считать все, что она только что записала), а поехать в Моколоди и поговорить с родственником и, возможно, выяснить, что там происходит, было бы приятно. Мма Рамотсве могла бы взять с собой мма Макутси, но нет, это будет совсем невесело при теперешнем состоянии духа ее помощницы. Она может поехать и одна, но тут ей пришел в голову другой вариант – она возьмет с собой мистера Полопетси. Мма Рамотсве очень хотелось научить его выполнять время от времени какую-нибудь работу для агентства, как сейчас для мастерской. Он интересный собеседник и сумеет развлечь ее во время недолгого пути на юг.

– Я никогда не был там, – сказал мистер Полопетси. – Я слышал об этом месте, но там не был.

Они находились не более чем в нескольких минутах езды от главных ворот Моколоди: мма Рамотсве за рулем фургончика, мистер Полопетси – рядом, на пассажирском сиденье; он с интересом разглядывал окружающий пейзаж.

– Я не очень люблю диких зверей, – продолжил мистер Полопетси. – Мне нравится, что они здесь, но не нравится, когда они слишком близко.

Мма Рамотсве рассмеялась.

– Большинство людей будут согласны с вами, – сказала она. – Есть такие дикие звери, что я предпочла бы, чтобы они не появлялись.

– Львы, – произнес мистер Полопетси. – Мне не нравится думать, что есть существа, которые не прочь мной позавтракать. – Он вздрогнул. – Думаю, они сначала примутся за вас, мма Рамотсве, а потом уже за меня.

Он сказал это не думая, в шутку, но тут же понял, что шутка вышла неудачная. Он быстро взглянул на мма Рамотсве, прикидывая, вдруг она пропустила мимо ушей то, что он сказал. Она не пропустила.

– Да? – удивилась женщина. – А почему лев предпочтет съесть меня, а не вас, рра? Почему?

Мистер Полопетси посмотрел на небо.

– Я уверен, что ошибаюсь, – начал он. – Я подумал, что они могут начать с вас, потому что… – Он чуть было не стал объяснять, что он мог бы бежать быстрее мма Рамотсве, но понял, что причина, по которой он мог бы опередить ее, это ее слишком большие размеры, и тогда она будет думать, что он имел в виду ее фигуру, что, собственно, и вызвало его неудачную реплику. Разумеется, любой лев предпочтет мма Рамотсве, как любой покупатель в лавке мясника выберет сочный стейк из огузка, а не постный кусок. Но этого он тоже не мог сказать, поэтому замолчал.