Анатолий Спесивцев - Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий! Страница 22

– И не заметил, двоих или троих, но кисетом поймал. А сквозь освященную ткань они удрать не могли. Ох и забились они в нем…

Будто вспоминая что-то приятное («Вот актер! Большая сцена по нему плачет. Вместе с главными тюрьмами нескольких стран»), Срачкороб подержал упомянутый многократно предмет перед лицом на вытянутой руке, любуясь им. Все, как завороженные, также уставились на него.

– Хм… а уж как они там расчихались… да… табачок-то у меня крепкий, духмяный. Пока они там сидели, чих слышался непрерывный. Тоненький такой, маленькие же они, но звонкий и громкий.

Аудитория продолжала внимать рассказу, затаив дыхание. Даже Аркадий, собственно, и придумавший эту историю, порой начинал верить в услышанное.

«Но каков Юхим, как убедительно врет! Воистину великий актер в нем погиб. Его б к продаже каких-нибудь акций приставить – денег собрали бы больше, чем с грабежа султанской казны».

– Не успел я сообразить, что же мне с этими чертями делать, как в светлице появился еще один черт. Уже не маленький, с меня ростом, черный с проседью. И говорит: «Отпусти чертенят, мы тебе заплатим сто злотых».

Слова черта Срачкороб произне скрипучим и противным старческим голосом, после чего сделал паузу.

– Ну и?.. – ожидаемо не выдержал ее Мыкола. Ему в своем селе ничего подобного слышать не приходилось, он просто жил в этом рассказе.

– Опять нукаешь?! – гаркнул Юхим в ответ, но тут же сменил гнев на милость и продолжил рассказ:

– Глянул я на того черта, и такая меня обида взяла… Да что ж это, думаю, делается? Я, казак не из последних, чертей в плен взял, а ко мне на переговоры присылают какого-то замухрышку, адского дьячка, шелупонь. И деньги-то он предложил уж очень малые. Мы за суфия двадцать тысяч акче взяли, а здесь настоящие черти, да не один! Ну, думаю, я вам покажу, как казаков надо уважать!

Срачкороб поднял, на сей раз на уровень лица, сжатый кулак. И хотя размеры у него были не впечатляющими, не вышел знаменитый шкодник ростом и статью, посмеяться над этим жестом не захотелось никому.

– «Да кто ты такой, чтоб со мной разговаривать?! – говорю ему. – Да с таким ничтожеством и говорить не буду! Пусть ко мне явится кто-то из помощников самого Сатаны! Вот с ним и поговорю. Может, и душу свою ему продам».

– Как?! Душу – дьяволу? – в который уж раз не выдержал потрясенный услышанным Мыкола.

– Обещать – не значит жениться! – блеснул фразой из двадцать первого века Юхим. – Що я, зовсим з глузду зъихав, щоб душу губыты? Мени важный чертяка потрибен був.

Успокоив, таким образом, бывшего селянина с Малой Руси, он продолжил:

– От всех этих дел у меня тогда даже голова перестала болеть. Во рту, правда… но и соображать начал – как в бою. Да, важного черта пришлось ждать. Видно, занят был, или не сразу к нему того чертова дьячка допустили. Я и к колодцу успел сходить, водицы набрать, попил немного. Срыгнул ее, поначалу… да потом напился-таки. Но явился наконец еще один адский посланец. Этот был, сразу видно, больших чинов. Здоровенный, с Москаля-чародея ростом, но втрое шире, весь покрытый черной короткой шерстью, блестящей, будто натертой жиром, с длинными козлиными вызолоченными рогами… и копыта у него вызолочены были, тоже вроде козлиные. А уж брюхо… куда там Калиновскому. Таких и у самых вгодованных хряков не бывает.

Срачкороб снова сделал короткую паузу, будто вспоминая, чтобы передать произошедшее поточнее.

– А вот харя у него именно как у откормленного хряка была, лесного секача. Небось кто-то из вас секачей видел?

Видели все, о чем поспешили отрапортовать.

– Хорошо, что видели, значит, теперь знаете, как этот Везевул…

– Вельзевул, – «поправил» друга Аркадий.

– Ну, Вельзевул, – легко согласился Юхим. – Н-да… страшный черт, я немного, грешным делом, оробел, когда его увидел. Только пригляделся, у него вокруг головы мухи летают, как вокруг большой кучи дерьма. Ха, думаю, да и есть ты, по сравнению со мной, казаком, самое настоящее дерьмо!

Сопровождая сей нелестный для одного из ближайших помощников самого Люцифера вывод, казак решительно махнул рукой. Будь в ней его любимая сабля, и самому нечистому пришлось бы собирать себя из двух половинок.

– «Это ты меня звал, раб?!» – басом передал речь нового персонажа Срачкороб. – «Я, – говорю ему в ответ, – я тебе не раб, ты сначала мою душеньку купи. А пока твои подчиненные у меня в рабстве обретаются». Ох и не понравились ему мои слова… но стерпел. Дурак, думал, что я и вправду ему душу собираюсь продавать.

Знаменитый шутник хитро подмигнул слушателям.

– «Что, ты за свою паршивую душонку и освобождение двух никому не нужных недоумков хочешь?» – начал, значит, торговаться он со мною. Эхе, думаю, будь моя душонка такой безделицей, разве явился бы за ней такой важный пан? И говорю в ответ: «Сейчас покажу и чертят выпущу, только отвернись, мне в исподнее залезть надо».

Юхим сделал жест, будто сует руку за пазуху.

– И чего в этом стыдного? – удивился на сей раз Юрко.

– Да ничего! – легкомысленным тоном ответил рассказчик. – Просто стоял черт рядом со мной, нависая, будто утес, а мне надо было для задуманной каверзы, чтоб он ко мне задом повернулся.

– И повернулся? – с дрожью в голосе поинтересовался Мыкола.

– А куда ж ему деваться? А и не считал он меня опасным. Он – помощник самого Сатаны, огромный и неуязвимый, разве что кто из самых почтенных святых его мог бы одолеть. А я – маленького роста, грешник, вот и недооценил он меня. Правда, сначала глянул так, будто насквозь взглядом пронзил. И ничего опасного для себя не обнаружил. А потом, да, повернулся. Да… задница у него тоже как у хряка вгодованного, и хвостик тоже хрячий, маленький и закрученный. А вот ноги – скорее как у здоровенного быка… и сзади, честно говоря, страшновато выглядел.

– Ну и?.. – в который раз не смог сдержать нетерпение Мыкола.

– Выхватил я из-за пазухи кисет с чертенятами, развязал, отверстием к заднице приставил и сжал его в руке. Бесенята как выстрелянные и вылетели. Прямо большому черту в задницу. А я ее тут же перекрестил, чтоб не сразу вылезти могли.

– И от святого креста этот Вельзевул растаял? – предположил Юрко.

– Ха, жди. Такого разве что в чане со святой водой можно утопить. Да и где взять такой чан, чтоб он в нем уместился? Нет, на крещение он отозвался… как на укус комара. Правда, от проникновения внутрь чертят – вздрогнул. Повернулся ко мне передом, зарычал… думаю, все, порвет на кусочки.

– Почему не порвал? – отозвался впервые за вечер Боря.

– А Бог только знает. Может, Он, – Срачкороб ткнул пальцем вверх, – запретил нечисти трогать не продавшихся ей? Точно не знаю. Врать не буду, на кулачках я с ним драться бы не смог, уж очень здоров. Да он раз дернулся, второй, потерял грозный вид, глянул на меня как-то растерянно и исчез. Видно, в ад удрал. Что там дальше было, не знаю. Ко мне больше черти не приставали.

– А с малыми чертятами что приключилось дальше? – с жалостливой ноткой поинтересовался Юрко.

Срачкороб молча выразительно развел руками.

– Немного могу добавить к этой истории я! – вмешался в разговор Аркадий. – Насчет маленьких чертят ничего сказать не могу, не знаю. Зато вот про Вельзевула слыхать довелось. Ну… вы, наверное, слышали, что у некоторых характерников знакомые черти есть?

Вокруг все заулыбались и закивали. В таком подозревались многие колдуны, Васюринский и сам Москаль-чародей в том числе. Точнее, не подозревались, а считались победителями нечисти, обязавшейся им служить.

– Так вот немного погодя по аду пошел слушок, что у Вельзевула случилась какая-то беда. Стал он дерганый и сильно похудел. Люцифер, который его давно подозревал в интригах против себя, говорят, очень доволен был таким поворотом дела.

– А чего ж он запретил пускать дядьку Юхима в ад? – резонно поинтересовался Боря.

– Откуда мне знать резоны самого Сатаны? – пожал плечами уже Аркадий. – Разве…

– Что «разве»?.. Дядько Аркадий, не томите! – не выдержал уже Юрко.

– Мне подумалось: а может, он не хочет иметь рядом с собой такого шутника даже на сковородке?

Уже утром эту историю знал весь Азов, Аркадия Калуженин о подробностях расспрашивал. И что характерно, никакого скепсиса, несмотря на незаурядный ум, не проявил.

А осенью в иезуитском коллегиуме на полном серьезе прошла дискуссия на эту тему. Спорщики в запале перешли вскоре на личности, а потом дело дошло и до рукоприкладства, в котором сомневающиеся были биты сторонниками правдивости истории. Если есть Бог, то несомненно и существование дьявола и его свиты.

Следующий диспут уже рассматривал всерьез судьбу тех самых маленьких чертенят. И проблемы крупного беса. Но это совсем другая история.

Глава 3

Сомнения и споры

Азов, капельник 7147 года от с.м. (март 1638 года от Р. Х.)

«То от ожидания чуть крышу не снесло – никогда не думал, что буду так переживать по поводу… хм, работы. А теперь тронуться можно от попыток вложить капельку разума в головы атаманов. Кажись, совершенно напрасных. Любимое, тщательно выпестованное домашнее животное – жаба, большая, да что там, огромаднейшая и жутко зеленая, пересиливает без труда любые доводы. Чихать ей на логику и здравый смысл, если можно хорошенько грабануть! Дьявол, они же все равно потом, в подавляющем большинстве, награбленное быстро спустят или монастырям передарят. Но упускать шанс пограбить не хотят никак».