Валерий Ковалев - Левиафан Страница 22

   - Так точно, ваше сиятельство! - узнал в человек всесильного фаворита Морозов.

   - С чем прибыл?

   - Со срочным донесением для Государыни Императрицы.

   - Дай, - протянул блеснувшую перстнями руку Потемкин, и адъютант вручил ему засургученый бумажный пакет.

   - Жди, - также мягко сказал князь и исчез за дверью.

   Вскоре дверь снова отворилась, и князь пригласил Морозова войти.

   Затаив дыхание, тот шагнул через порог и почувствовал тонкий запах духов. В центре небольшой, изысканно обставленной комнаты, у резного, красного дерева столика, в высоком кресле сидела Императрица, одетая в простое голубое платье и капор, и, держа в руке распечатанное письмо, испуганно смотрела на вошедшего.

   - Друг мой, - обеспокоенным голосом спросила она, - здоров ли Алексей Петрович?

   - Здоров, Ваше Высочество, - склонился в поклоне Морозов.

   - Вы знакомы с содержанием письма?

   - Да, я писал его под диктовку его высоко превосходительства, - подтвердил тот.

   - И это все правда? - сделала большие глаза Императрица.

   - Истинная правда, - осенил себя крестом адъютант.

   - М-да, - хмыкнул рассматривавший в это время фотографию крейсера светлейший. - Чертовщина какая-то. Не корабль, а химера. И картинка сия, не красками писана,-послюнявив палец, провел он по глянцевой поверхности фотографии. - А ну - ка, присядь, и расскажи нам обо всем подробно.

   - Да-да, - поддержала светлейшего Императрица, - вот сюда,- указала она на банкетку рядом с собой.

   И осторожно присев на краешек, Морозов начал свой необычный рассказ.

   Сначала в глазах слушателей сквозило недоверие, затем оно сменилось неподдельным интересом.

   - Да брат, - сказал светлейший, когда капитан-лейтенант закончил- Все сие столь необычно, что трудно поверить. А ты как считаешь Матушка? - взглянул он на императрицу.

   - Вы люди военные, вам виднее, - дипломатично ответила та.

   - Сие точно, - согласился князь и, взяв со столика золоченый колокольчик, позвонил в него. Из второй, одностворчатой двери комнаты тут же появился лакей и застыл в ожидании.

   - Принеси - ка нам любезный графинчик перцовки и соленых огурчиков, - велел ему светлейший.

   Когда желаемое было доставлено, и слуга величаво удалился, князь набулькал золотистой перцовки в две серебряные чарки и одну поднес адъютанту.

   - Давай выпьем, что б лучше думалось,- сказал он ему, - а то у меня сплошная каша в голове. Залпом выпил и захрустел пупырчатым огурцом.

   Морозов вопросительно взглянул на Императрицу, та кивнула, и он проглотил перцовку, не ощущая вкуса.

   - Вот теперь вроде бы полегчало, - сказал ни к кому не обращаясь светлейший. - А ну- ка давай по второй, - наполнил он чарки. Выпили.

   Все это время Екатерина внимательно рассматривала фотографию крейсера и о чем-то думала.

   - Так что будем делать, Матушка? - грузно уселся в кресло светлейший. - Все это, - кивнул он на фото, - весьма занимательно.

   - Весьма, - согласилась императрица. - А посему, Григорий Александрович, наклонилась она к фавориту, - прошу тебя немедля ехать в Архангельск и самому во всем разобраться.

   - Ова? - высоко вскинул брови светлейший. - Нешто у тебя, матушка нету кого помоложе и шустрей?

   - Таких как ты, нету, - со значением ответила Екатерина и осторожно положила снимок на столик.

   - И то верно, - самодовольно качнул головой светлейший. - Ну что, поедем, господин капитан? - обратился он к Морозову.

   - Я к вашим услугам, ваша светлость! - быстро встал тот со своего места.

   - Только гляди, - если что не так, повешу, - погрозил ему пальцем светлейший.

   - Вешайте! - с готовностью ответил Морозов и вытянулся во фрунт.

   - А ты, однако, смел, голубчик, - величаво поднялась с кресла императрица. - Вот тебе за труды, - сняла она с пальца золотой перстень с бриллиантом и протянула Морозову.

   - Премного благодарен, ваше величество растроганно сказал тот и поклонился.

   - Ну, ты давай, братец, подожди меня там, - ткнул пальцем светлейший на дверь,- я сейчас буду.

   Следующим утром, едва над столицей занялася заря, поезд со светлейшим тронулся в путь. Если того требовало дело, ленивый от природы и склонный к сибаритству светлейший, проявлял небывалую энергию и распорядительность.

   Впереди катила его золоченая, роскошная карета, в которой покачивались на мягких подушках Потемкин с Морозовым, за ней массивный рыдван с личным поваром и дорожными припасами; замыкал шествие десяток лейб-гусар в зеленых доломанах и меховых шапках с красными шлыками, во главе с ротмистром.

   Ночевали на почтовых станциях, приводя в неописуемый трепет их смотрителей. Во время короткого отдыха, светлейший бражничал с Морозовым и ротмистром, отличавшимся необычайной стойкостью в выпивке, в громадных количествах поедал редьку и квашеную капусту, а между делом играл с офицерами в карты.

   Двигались достаточно быстро и без особых приключений, если не считать выбитых ротмистров зубов у нескольких нерадивых смотрителей, да зарубленного гусаром конокрада, пытавшегося угнать лошадь.

   На седьмой день, в утреннем полумраке, миновав шлагбаум с караульной будкой, въехали в Архангельск, где, как и две недели назад, стояла небывало теплая погода, и направились к резиденции генерал-губернатора. Вопреки ожиданиям, он был уже на ногах и искренне обрадовался столь высокому гостю. Светлейший, как и Екатерина, ценя умных и деятельных людей, всегда благоволил к Мельгунову, выделяя его из числа других губернаторов.

   - Ну, как поживаешь, Алексей Петрович? - сказал он, облобызав хозяина. - Я к тебе по повелению матушки.

   - Все хорошо, ваше сиятельство, - ответил Мельгунов, - как здоровье государыни-императрицы?

   - Слава Богу, - слегка качнул головой светлейший. - Да вот только ты, Алексей Петрович, со своим адъютантом,- кивнул он на Морозова, - привел нас с матушкой в изрядное замешательство. Давай, вези в порт, сам хочу лицезреть сей корабль. Тем паче, что к флоту дело имею прямое.

   - Как прикажете, ваша светлость, - сказал Мельгунов. - Вот только велю подать карету.

   - Поедем на моей, - ответил Потемкин, горя нетерпением.

   - Слушаюсь, - повиновался губернатор, и все трое направились к выходу из дома. Внизу, чуть приотстав, Мельгунов сделал знак дежурному унтер-офицеру, тот быстро подошел и хозяин, что-то шепнул тому на ухо.

   Через минуту блестящая кавалькада выкатилась за ворота.

   Необычный вид стоящего в гавани громадного корабля, поразил вновь прибывших. Светлейший застыл на причале в немом оцепенении, а один гусар не удержался в седле и упал с лошади.

   - Однако, - пробормотал светлейший, приходя в себя и обескуражено глядя на генерал-губернатора. - Невиданно! Алексей Петрович, вели подать какую-нибудь шлюпку, мы немедля отправляемся на корабль.

   - Зачем же шлюпку, ваше сиятельство? - мягко возразил Мельгунов. - Вон стоит моя яхта, - указал он на пришвартованное неподалеку изящное судно. - Кстати, с минуты на минуту здесь будет и наш гость - командир того самого корабля.

   - Как? Он разве на берегу? - удивился светлейший.

   - Да, Григорий Александрович. Я поселил его вместе с командой в своей летней резиденции за городом.

   Словно в подтверждении его слов сзади донесся цокот копыт по деревянному настилу и неподалеку остановился небольшой экипаж. Из него вышел и спешно направился к стоящей на причале группе рослый человек. Это был Морев, извещенный посыльным о визите светлейшего и необходимости срочного прибытия в порт.

   - Здравия желаю, господа! - приветствовал он всех присутствующих и, остановившись в двух шагах от Потемкина с Мельгуновым, бросил руку к козырьку фуражки. - Разрешите представиться, ваша светлость. Командир крейсера, капитан 1 ранга Александр Иванович Морев.

   - Вот те раз, - несколько растерялся князь. - А вы разве меня знаете?

   - Точно так, - ответил Морев. - Вы генерал-фельдмаршал, князь Григорий Александрович Потемкин.

   - Все верно, - сказал удивленно светлейший. - За малым исключением. Я генерал-поручик.

   Насколько мне известно из истории, - тихо произнес Морев, - вы станете генерал-фельдмаршалом.

   - Кхы-кхы, - даже закашлялся светлейший. - Так я вошел в историю? - также тихо спросил он

   - Да, - подтвердил Морев. - Как крупнейший государственный деятель времен правления императрицы Екатерины Великой. Новая Россия помнит и чтит ваши заслуги.

   Неслыханно, - прошептал светлейший, и глаза его увлажнились. На минуту на причале установилась полная тишина, нарушаемая только плеском легкой волны и криками вившимися вдалеке чаек.

   - Ну что ж, господин капитан, - растроганно произнес князь. - Премного благодарен потомкам, что не забыли меня. А корабль то покажешь? - ишь какой он у тебя мудреный, - переходя на "ты", - кивнул он головой на залив.