Воевода (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 22

— Ты чего?! — удивился Даниил, вставая.

— Кто?

— Что?

— Кто? — с куда большим нажимом повторила вопрос она. — Не ломайся, милок. Сам понимаешь — я узнаю.

— Я… ты все не так поняла.

— Да ты что? Серьезно? Что я не так поняла? Или, может быть, ты мне все расскажешь, как есть? Без вранья. Сколько тебе дали и чего — не важно. Взял и взял. Но ты ведь решился предать меня. На самом деле предать. Вон как поешь. И Государя своего предать. Разве нет?

Даниил постоял с минуту. Поиграл с сестрой в «гляделки». И понурив голову сел на место.

— Ну?

— Подробностей я не ведаю. Но мне действительно заплатили, чтобы я, при случае, выставлял Андрея в не лучшем свете.

— Много?

— Коня подарили. Аргамака потрясающего. Саблю особой выделки в самоцветах и иное.

— И ты за такую малость, продал родную сестру?

— Почему продал?

— Андрей для мужа очень важен. Сам видишь — бояре бузят. А он грозит стать реальной силой, что любому из них в противовес станет. Или ты думаешь, что супруг мой просто так его поддерживает?

— Не забыл, значит, старые обиды.

— Только ты языком то не мели, — резко подобралась Анастасия, раздраженная тем, что лишнего сболтнула.

— Оно понятно.

— Понятно ему… Вон — за тридцать серебряников родную сестру продал, понятливый ты мой.

— Ты не горячись! Кто продал то?! Кто?!

— Кто? Да ты и продал! Если бы я не догадалась, то и поверила бы тебе.

— Так может и правда в тех словах есть зерно истины? Не просто так ведь болтают.

— А кто болтает? Кто?

— Ну…

— Татары? Кто тебе коня то подарил? Чай не бояре. Эти жлобы на такие подарки не пойдут.

— Честно говоря — не ведаю. Дарили то бояре, но сама понимаешь, не свое.

— Что говорили хоть?

— Да ничего. Просто уважить хотели. А потом страхами своими поделились. И намекнули, чтобы я тебя предупредил.

— Ясно… продажная твоя душонка.

— Хватит уже!

— А что хватит? Нет бы пришел, сразу сказал, что скоты купить пытались. Так что подарки взял и провел их. А ты?

— Так в том и дело, что я сам задумался. Понимаешь? Андрей… он… опасный и очень необычный. Я не понимаю его. Он иной.

— Еще бы он не был иным. С того света человек вернулся.

— Тогда почему с язычеством поганым заигрывает? Когда я говорил, что боюсь его, то не врал. Он… он словно видит многое с высоты веков. Не понимаю. Просто не понимаю.

— Мы вообще многое не понимаем в этой жизни, — пожала плечами Анастасия.

— Да, но как он себя поведет, если станет слишком силен?

— А ты думаешь, что мой супруг такой дурак, чтобы дать ему стать слишком сильным? — усмехнулась Царица. — Но он ему нужен. Пойми. И мне очень важно, чтобы ты помог нам понять — кто пытается его свалить и зачем. Ибо не против него та подлость, а против нас.

— Я постараюсь.

— Не постарайся, а сделай. От этого зависит все. И твое будущее тоже.

— Ты мне угрожаешь?

— Да. Потому что моя судьба висит на волоске. Сам знаешь — Рюриковичи нас не любят и считают выскочками. А твоя судьба связана с моей. Если меня в гроб сведут, то и тебе хорошей жизни не видать.

— И причем тут Андрей?

— При том, что это единственный потенциально могущественный наш союзник. Мы держали сие в тайне. Давали ему окрепнуть. Но чей-то язык разболтал, будто бы он учил меня как с ядами бороться. Не твой ли?

— Нет, что ты, — излишне поспешно возразил брат.

— И теперь многие знают, что он — мой человек. Или, по крайней мере, в союзе. Так что — рот на замке про то, о чем мы говорили. И носом землю рой, но про все узнай. Понял ли?

— Понял, — тихо ответил Даниил.

— Ступай. Если станут спрашивать, то скажи — делился переживаниями и я прониклась. Хочу больше узнать о том, что этот злодеи злоумышляют.

Даниил Романович кивнул, встал, коротко попрощался и вышел. А Царица еще несколько минут не могла взять себя в руки, сжимая-разжимая кулачки. Пока, наконец, не успокоилась. И, взяв вновь иголку продолжила вышивать. Так что, когда в помещение зашла служанка, проводившая брата, вид у нее был вполне обычный. Разве что несколько напряженный…

***

А в это самое время в вотчине Андрея на реке Шат жизнь шла своим чередом. Куры неслись. Петухи кукарекали. А молодой Демьян подбивал клинья к ткачихе Парашке.

— Опять ты! — раздраженно воскликнула ткачиха.

— Ты красивая баба. Я неотразимый мужик. Что еще нужно для счастья?

— Чтобы ты отстал от меня!

— Пойдем домой вместе со мной!

— Ты дурной? У тебя даже дома нет!

— С тобой рай и в шалаше!

Парашка остановилась. И стала оглядываться по сторонам, словно что-то ища. Демьян же прижал руку к груди и покачав головой выдал:

— И что я в тебя такой влюбленный…

— Отстань от меня!

— Ты разбиваешь мое сердце!

— Сейчас я разобью твою голову, — внезапно произнес очень мрачный мужской голос. Демьян вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял один из людей Петра, что служили тому и регулярно упражнялись в воинских делах.

— Ох… слава Богу, что ты пришел. Совсем уже прохода от этого песьего хвоста нет.

— Ты заняться больше не чем? — рыкнул на него Панкрат.

— А что такого? Я к ней подошел с самыми серьезными намерениями!

— А пару седмиц назад с такими же лез под юбку к Глашке, — процедила Парашка, смерив паренька презрительным взглядом.

— Шел бы ты своей дорогой, — угрожающе произнес Панкрат.

И Демьян пошел.

А что делать? Он немного освоился в вотчине Андрея. Обзавелся более-менее приличной одеждой. Да и тушку откормил немного на регулярном питании. Весьма недурном. Но много тяжелого труда безгранично угнетало душу этого юного создания. И вот прознав про то, что за бывших полонянок Андрей дает приданное в звонкой монете, он возбудился невероятно. Уже представляя, как заживет, заполучив эти деньги, где-нибудь в дали. Вот и окучивал всех девиц, до которых мог дотянуться, чтобы заполучить это самое приданное. Но Казанова из него оказался не шибко удачливый. Впрочем, он не унывал и продолжал свои поиски…

Глава 3

1556 год, 15 мая, Тула

Марфа сидела в небольшой комнатке и внимательно слушала, что говорили за стеной, прислонившись к неприметной дырке, что специально для этих целей прокрутили. Андрей ее специально туда сажал, чтобы во время важных переговоров да совещаний она тоже слушала. И отслеживала странности. «Ухом» со стороны. А потом можно было бы их обсудить. Да не абы с кем, а с человеком, который точно не предаст и заинтересован в твоем успехе в такой же или даже большей степени чем ты. Никто, кроме жены на эту роль не подходил. Во всяком случае, сейчас.

Гости ушли.

В помещении установилась тишина.

— Выходи, — тихо произнес воевода.

Скрипнула дверь и из малой подсобной комнаты вынырнула Марфа.

— Почему ты их сразу не выгнал? — с порога спросила она.

— Зачем мне их выгонять? Это ресурс. Его нужно использовать.

— Ты разве не понимаешь, что они хотели?

Андрей улыбнулся, и с совершенно дурашливым видом запел, подражая некому обезличено-кавказскому акценту:

— Уважаемый Лужков-задэ, на тебе кепка — носи везде, чтобы мог каждый понимать — мы твоя пчол, ты наша мать[1].

— Ты ошалел что ли? — напряженно поинтересовалась Марфа-Алиса.

— Торги милая. Торги. Это были простые торги. Они хотели большие по три, а предлагал маленькие по пять. Не больше и не меньше.

— Какие торги?! Ты…

— Тихо, — перебил ее муж. — Они хотели взять мое детище на откуп. То есть, выполнять за меня мою работу и за это платить мне фиксированную сумму. Вот мы и играли, торговались.

— Вообще-то они тебе угрожали.

— Пытались.

— Разве?

— Я как-то отреагировал на угрозы?

— Вот в том и дело, что не отреагировал. А должен был их поставить на место!