Проклятая корона: Оазис Сехмет - Владимир Александрович Андриенко Страница 22

— Вот как?

— Он желает назначить тебя командиром отряда колесничих, а твоего друга сделать своим возницей!

— Он так доверяет нам? — удивился Эбана. Ведь он почти не знал наместника.

— Принц, почему-то, верит вам. Ему нравится твое лицо.

— Это можно использовать! Но нужно сообщить фараону Камосу о том, что ему в первую очередь нужно уничтожить Гнездо Азиатов! Тети опасен!

— Ты прав, Эбана. Это уже сделано. Но не следует думать, что Тети глуп. Он принимает меры! Но это ты сам увидишь! А теперь слушай! Ты должен уйти из дома моего отца.

— Уйти? Но почему?

— Это опасно!

— Опасно? Но ты говорила, что это хорошо, чтобы я здесь остановился.

— Так было! Но соглядатаи наместника сегодня получили приказ следить за домами купцов. И завтра они возьмутся за это! И если они узнают, что ты жил здесь, за тобой начнут следить! А там ниточка потянется.

— Я утром покину дом Дагона. Но когда я увижу тебя снова, Атла? И где?

— Нам не стоит пока видеться!

— Атла! Ты совсем не хочешь быть со мной?

— Причем здесь мои желания, Эбана? Я финикиянка. Я жрица Иштар! И ты знаешь, что это такое,

— Но я не готов тебя делить с другими!

— Эбана!

— Когда я увижу тебя?

— В свое время…

Атла исчезла и Эбана больше ни о чем не смог спросить её.

«С чего она вдруг явилась сюда сама, чтобы мне это сказать? Она могла послать кого-нибудь. Хоть свою служанку Ниобу. Но она пришла сама. И, что это значит? Я слишком ценен для неё! Неужели? Или нет? Или она боится, что наместник узнает обо мне?»

* * *

Эбана пошел в комнату, где спал Нол. Он разбудил товарища и сказал:

— Нам стоит покинуть этот дом!

— Что случилось?

— Это может нам повредить.

— Повредить? С чего это? Мы понравились наместнику и у нас все хорошо!

— Нол. Я знаю, что говорю. Потому просто послушай меня. Нам стоит уйти и найти себе иное пристанище.

— В казармах армии наместника?

— Может и там, а может и в каком-то ином месте, но отсюда стоит уйти.

И они, собрав свои вещи, утром покинули дом почтенного Дагона в крепости Гнездо Азиатов. Как раз вовремя! Наместник Тети прислал в купеческий квартал не просто соглядатаев, как сказала Атла. Он прислал стражу, и все дома были тщательно проверены. Правитель города не хотел сюрпризов и потому осторожничал. По его приказу все городские ворота были закрыты…

Глава 7

В древней столице страны Кемет

1556 год до н. э

Хет-ку-Пта (Мемфис).

Деревня столица Египта. Купец Дагон.

Древний город Мемфис, по-египетски Хет-ку-Пта (Крепость души бога Птаха) раскинулся на западном берегу священной реки Нил. Он стоял на самом рубеже Верхнего и Нижнего Египта. Здесь издавна поклонялись богу-творцу по имени Птах, который сказал: «Я Тот, Кто к югу от Моей стены, царь небесный и повелитель богов, творец душ, правитель Верхнего и Нижнего Египта. Я творящее слово, и Я высшая сущность бытия!».

Много веков здесь была столица Верхнего и Нижнего Египта. Затем Мемфис потерял свое значение, ибо царство распалось на множество номов. А когда оно снова соединилось, то цари XII династии перенесли столицу в священный город Иттауи.

Но хоть Мемфис и потерял свое значение общеегипетской столицы, он оставался величайшим городом страны Кемет. Он, по-прежнему, разделял Верхний и Нижний Египет на два царства.

Теперь в Мемфисе господствовали гиксы, и здесь сидел наместник царя Апопи II. Хотя ном и город Птаха были только в зависимости от царя в Аваре, и формально не были частью гиксовской державы. Князь-номарх Мемфиса считался наследным правителем этой части страны Кемет. Здесь не укоренились гиксовские боги и господствовали старые египетские культы. Жрецы бога Птаха составляли влиятельную касту, и именно она правила номом. Большим влияние обладали жрецы культов богини Сехмет и бога Нефертума. Наместник царя в большинство дел не вмешивался, ограничивался сбором дани и разрешал спорные вопросы…

* * *

В порту города, как всегда, много кораблей, ибо торговля постоянно расширялась и развивалась.

Дагон богатый финикийский купец прибыл в Мемфис, где ему пришлось обустраивать склады с товарами и позаботиться о том, чтобы в случае осады он меньше пострадал от превратностей войны.

— Во имя Тамуза28! — распекал Дагон своего управляющего Астарга. — О чем ты думал, когда покупал это помещение в порту!

— Но господин, здесь весьма удобно сгружать и товары с кораблей и грузить их на корабли, — возражал управляющий.

Астарг был жителем финикийского города Сидона29. Он в прошлом сам был купцом, но его караван был разграблен, и он полностью разорился. Возврата обратно в свой родной город для него не было. Слишком многим он был там должен. И потому Астарг год назад согласился быть слугой тирского30 торговца Дагона.

— Но что будет, если город попадет в осаду? Ты про это подумал? — спросил Дагон.

— В осаду? Ты о чем, господин?

— Во имя великих Баала и Баалит31! Астарг, скоро в Египте может начаться новая война между гиксами и фиванскими фараонами.

— Но это опровергается глашатаями наместника Мемфиса. Они говорят, что никакой войны не будет!

— Астарг, ты меня знаешь давно. Богат ли я?

— Что ты спрашиваешь, господин? Есть ли в Тире купец богаче тебя?

— Тогда ты должен знать, что я, всегда предвижу, что произойдет в будущем и это секрет моего успеха. Так что ты доложен срочно перевести все мои склады подальше от порта.

— Как прикажешь, мой господин! — поклонился Дагону Астарг. — Но мне не всё понятно.

— Что тебе не ясно, Астарг?

— Ты, господин, хлопочешь о том, чтобы войны не было! Но ты же этой войны и боишься.

— В том и состоит мудрость, Астарг. В конечном итоге выиграет тот, кто предвидит все возможные варианты будущего.

— А это возможно, господин?

— Я пытаюсь это делать, Астарг. И только поэтому перевожу мои склады, хоть это и не совсем удобно…

* * *

Дагон отправился в город и посетил рынки. Он проследил, как продаются его товары, и как его люди скупают слоновую кость и страусовые перья для отправки в Финикию.

Купец остался доволен. Он уже хотел пойти к себе, и немного отдохнуть от трудов, но увидел у храма Птаха старого знакомого, которого он здесь увидеть, никак не ожидал.

«О Баал! Неужели это он? — подумал он. — Тот самый простой крестьянский парень. Я знал, что