Другие грабли - Сергей Сергеевич Мусаниф Страница 22

Не, конечно же, это бред. Ведь он, кем бы он ни был, это он.

А я — это я.

Мы приехали на место, и я припарковал «ласточку» рядом с «копейкой» Тимура. Соратники Тимура, а их было всего двое, паслись неподалеку. А ведь он говорил, что без меня их должно быть шестеро… То есть, вдвое больше.

— Здоров, Чапай, — сказал Тимур, когда я вышел из-за руля.

— Здоровей видали, — машинально ответил я. — А где остальные орлы?

Тимур скривил рожу.

— Они не смогли. Обстоятельства, все такое. Чувствую, серьезный разговор с ними предстоит, но это потом, на разборе полетов… Черт, как-то очень неудачно все складывается. Ну, хоть ты приехал.

— Угу, — сказал я.

И тут он заметил Сашку, которого в принципе трудно не заметить. Особенно когда он вылезает из машины, оглушительно шурша своим дождевиком.

— А это кто?

— Сосед, — сказал я. На мой взгляд, в его положении надо тихо радоваться, а не какие-то вопросы задавать.

— Ровный пацан?

— Ровный, — поручился я за Сашку. Он, конечно, со странностями, но вроде бы ровный. Ну, насколько я могу судить.

— Сашка, — ему наконец-то удалось выковырять себя из «восьмерки», и он протянул руку Тимуру.

— Тимур.

— Небольшая у тебя команда, — сказал Сашка. — А когда Квакин подвалит?

— Кто? — не понял Тимур.

— Ну, Мишка Квакин, — сказал Сашка. — Ты что, книжку не читал, что ли?

Тимур отмахнулся. Книжку он, конечно же, читал, да и кино наверняка смотрел, но сейчас ему было не до того. Восемьдесят девятый год, лихие девяностые еще не наступили и подобные терки еще не стали обыденным явлением даже для уличных пацанов. По сути, где-то сейчас эта культура только начала зарождаться, и неудивительно, что стоящий у ее истоков Тимур немного нервничал.

Его сегодняшние оппоненты подвалили на трех машинах, в каждой из которых сидело по четыре человека. Двенадцать, получается.

Двенадцать против пяти.

Вечер резко перестал быть томным.

Они встали метрах в десяти от нас, заглушили движки и повылазили на свежий воздух. Все прибывшие были парнями довольно крепкими, одетыми в спортивное, а значит, не стесняющее движений в драке, я разглядел на руках пару уже готовых к бою кастетов. Чуваки выстроились перед своими машинами в линию, а потом один из них двинулся к нам. Тимур пошел ему навстречу.

— Мне уже можно принимать грозный вид? — поинтересовался Сашка.

— Да, пора.

Он набычился и упер руки в бока. На мой взгляд, это не сделало его еще более грозным, но чем бы дитя ни тешилось… Я оперся о капот своей машины и стал думать, успею ли добежать до багажника, когда оно начнется, или мне придется справляться без Клавдии. А какого, собственно говоря, черта?

Я дошел до багажника, демонстративно извлек из него Клавдию (она легла в руку, как родная), и вернулся на место, легонько постукивая ей по ноге.

— А мы уже дошли до той стадии, когда можно демонстрировать оружие? — осведомился Сашка. — Это потому, что их больше, да? А это нормально, что их, сука, больше? Это вообще по-честному?

— Здесь не олимпийские игры, — объяснил я. — И если дойдет до дела, победы по очкам не будет.

— Мне это нравится, — сказал Сашка. — Значит, валить надо наглухо?

— Не переусердствуй, — сказал я. — Трупы закапывать никто не хочет.

— Да я тоже не хочу, — сказал Сашка. — Кому вообще надо потеть, в земле пачкаться? Да и лопаты у меня с собой нет.

Тимур и «Квакин» встретились на половине разделяющего наши группировки расстояния и принялись о чем-то беседовать. Говорили они негромко, а под ухом у меня продолжал гундеть Сашка, так что я понятия не имел, что они там обсуждают.

Первые несколько минут, а потом они перешли на повышенные тона, и Тимур подозвал к себе одного из своих соратников. Видимо, это и был потерпевший.

— Давай по фактам, — сказал ему «Квакин». — Ты бабки занимал?

— Занимал. Но, во-первых, там было сильно меньше…

— Это проценты, — сказал «Квакин».

— Не до хрена ли процентов? — вежливо осведомился Тимур.

— Так мы и не касса взаимопомощи, — сказал «Квакин». — Там проценты и наша доля.

— А ваша доля за что?

— За беспокойство.

— Не до хрена ли беспокойства?

— Это кто как свое время оценивает, — сказал «Квакин». Он был спокоен и уверен в себе, потому что их было вдвое больше.

— … а во-вторых, я уже все вернул, — сказал потерпевший.

— Да ну? А у меня есть расписка, которая говорит об обратном.

— Так они мне расписку не отдали, — заявил потерпевший. — Сказали, что порвут. Я хотел, чтобы они на моих глазах ее порвали, но они сказали, что пацанам на слово верят…

Картина стала для меня чуть понятней. Это был «кидок», и бумажка, которую они использовали, служила только предлогом. В реальности они сделали это, потому что могли. И потому что считали, что сила на их стороне.

— Я ничего про это не знаю, — рассудительно сказал «Квакин». — Меня там не было, и брал ты не у меня, и отдавал, если вообще отдавал, тоже не мне. У меня есть расписка, в которой стоит твое имя, и меня попросили разрулить вопрос. Я и разрулил. Если есть ко мне какие-то претензии, давайте обсуждать.

И он бросил взгляд через плечо. Туда, где с наглыми ухмылками стояли одиннадцать его бойцов.

Я не знал Тимура и понятия не имел, как он себя поведет. Еще несколько… ну, может быть, чуть больше, чем несколько лет назад я сам полез