Имперский престол - Денис Старый Страница 22

Уже не платит дань цесарский император, часть земель отошли к персидскому шаху Аббасу, в Крыму практически анархия, когда все беи включились в мелкие усобицы, разом вспомнив былые обиды и не имея над собой единого правителя.

Селямет, на которого ставил Ахмед, погиб, Тохтамыш сбежал, Джаныбек, на которого так же можно было поставить, несмотря на некоторые сложности, убит русскими в ходе Ногайской войны. Остается Мехмед Герай и тут еще больше противоречий. Ахмад, было дело, приказывал заключить в тюрьму этого наследника Гераев. И он был там, после сбежал и стал сторонником Селямета. Перед самым началом похода Селямета, Мехмед разругался и с ним и сбежал в Буджак.

Ставить на Мехмеда сложно. Мало того, что он родился в изгнании в уже тогда русской Астрахани, так и долгое время провел в России. Опять эти русси… Есть еще один козырь, который мог бы сыграть в этой партии — Инает Герай, одиннадцатилетний мальчик, но он с Тохтамышем! Все сложно…

— Мечети быть, визирь! Пока еще визирь! — выкрикнул импульсивный султан. — Позовите Кесем!

Куюджу Мурад-паша сморщился. Он всеми фибрами своей души ненавидел эту девку, благодаря которой и стал визирем, она потребовала покорности, но он ей не подчинился. Позицию Кесем визирь знал прекрасно. Знал он и о том, каким именно образом эта, несомненно красивая, да еще и хитрая, женщина, доносит свое мнение. И пусть Кесем сама была больше за то, чтобы идти войной именно на Персию, она не преминет мокнуть визиря в грязь.

— Визирь! — Кесем при виде Куюджу Мурад-паши еще больше задрала нос, показывая свое пренебрежение, казалось бы, второму человеку в империи. — Я поздравляю тебя с победой над крестьянами!

Куюджу Мурад внутренне напрягся, чтобы не высказать все то, что он думает об этой змее. Крестьян? Это она так называет очень даже организованное войско джелали? Многотысячное, обученное, войско, с которым не смогли справиться все предшественники визиря? А он смог.

— Кому-то уже нужно было их приструнить, уважаемая Кесем. Ранее Аллах не благоволил военачальникам, давая возможности крестьянам, как вы выразились, обучаться науке воевать, — визирь парировал выпад султанской любовницы, пока даже не ставшей женой.

— Слышал я, что ты, визирь, в разговорах с янычарами говорил о необходимости новой войны с Персией. Ты был в праве сними говорить, но лишь после того, как этот вопрос будет обсужден со мной, — говорил султан, украдкой, но так, что это было заметно визирю, посматривая на Кесем.

Куюджу Мурад поймал себя на мысли, что нужно, минуя нелепых посредников, уже начинать договариваться с Кесем. Все равно султан говорит словами этой женщины.

— Мой падишах, Вы против того, чтобы отвоевать у Аббаса те земли, что этот пес забрал тремя годами ранее? — спросил визирь.

— У нас, достопочтенный Куюджу Мурад-паша, появилась еще одна, очень важная проблема. Это Крым, — за султана ответила Кесем.

Визирь посмотрел на правителя, но он не стал ни уточнять, ни одергивать свою наложницу.

— Мой падишах считает, что это самая главная проблема? — спросил Куюджу Мурад.

— Ты мой визирь, это я должен тебя слушать и не о проблемах, а о их решениях, — осклабился султан.

Куюджу Мурад-паша набрался терпения, сдержанности и предельно учтиво, льстиво, раболепно, чтобы даже не было и повода для гнева султана, начал излагать свою позицию.

Визирь был не просто озабочен усилением Персии, он видел в этом большую угрозу и на фоне роста влияния России. Казалось, что русские достаточно далеки от границ Османской империи и более того, сейчас заняты войной с Польшей. Поэтому есть время и возможности ударить по Аббасу, который и прошлый конфликт выиграл благодаря русской артиллерии. А что будет, если из Москвы прибудут на помощь своему партнеру? Англичан прихватят, да сто-двести пушек? А если русские пришлют еще свои полки? Кочевников?

— Мой великомудрый правитель, у русских появились еще кочевники. Одни племена — наши единоверцы, иные, буддисты. Их много и они могут обрушиться на нас. Учитывая, что в твоем всесокрушимом войске не будет крымской конницы, это нашествие станет большой проблемой. А еще есть казаки, которые вообще не понять, где воевать будут. Они разграбили Варну и готовят другие походы, — вещал визирь.

— И что ты предлагаешь? Смириться с усилением русси? — тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил султан.

— Бить врагов по частям, солнцеликий, — отвечал визирь.

— Я встречалась с русским послом, — как ни в чем ни бывало, заметила Кесем. — По просьбе моего господина узнать о нем, как можно больше.

Женщина взяла паузу и победоносно посмотрела на визиря. Да! Она встречалась! Это было… слишком, но султан позволял женщине такие вольности, значит и он, визирь, не станет показывать своего удивления.

— Они предлагают мир. Говорят, что крымские дела — это внутреннее проблемы ханства. Русский правитель прислал очень богатые дары. Наверняка, он потратил неимоверно большие деньги, чтобы купить зеркала и разные предметы у Венеции, — голос Кесем чуть дрогнул.

Она уже забыла свои корни, почти забыла, но все равно, упоминание о Венеции, пусть и для нее, жившей лишь в венецианской фактории, ударяло по сердцу. А после ее выкрали и, словно скот, предложили в горем. И тут пришлось с боями пробиваться к телу молодого султана.

— Пойди и добудь за полгода победу с Персией, после направишься, если понадобится, в Крым! А пока распорядись, чтобы были усилены все наши крепости в Крыму и рядом с ним! — повелел султан и визирь сразу понял, чьими словами говорит правитель.

Куюджу Мурад-паша знал, что нет столько свободных воинов в империи, чтобы значительно усилить крепости Северного Причерноморья. Тут же не только дело в людях, а в логистике. Нужны корабли, провиант, оружие, много чего, что стоит неимоверных денег. Тех денег, что сейчас отводятся на строительство мечети. Конечно же, визирь, как правоверный, не был против еще одной мечети, но строить ее он хотел за счет побежденных, например, персов.

Но визирь видел, что его влияние стало крайне незначительным, потому и хотел