Сага о Рорке - Андрей Львович Астахов Страница 22

- Люди меня так зовут. Но я человек, от женщины рожденный. Глупцы глаз не имеют, страхами своими живут. Одна ты правду увидела, пожалела горемыку.

- Уходи же! – взмолилась княжна. – Слышишь, собаки лают? Найдут они тебя.

- Уже иду. Плат, что ты мне дала, оставлю, он мне о тебе будет напоминать. В сердце ты моем, княжна. Хочу, чтобы и ты меня другом своим считала.

- Другом?

- Другом сердешным. Видел я тебя раз, но не забыть мне теперь тебя. Может, боги нас сводят вместе, но не случайно встретились мы, совсем не случайно.

- Уходи! Не теряй времени, беги! Не хочу видеть кровь родича под своим окном…

Другое хотела сказать Яничка, но опомнилась, поняла, что не следует выдавать тайных мыслей. Лица Рорка она не видела, лишь слышала его дыхание. Мысли ее смешались, изнутри поднялась жаркая дрожь. Собачий лай стал ближе, отсветы факелов наполнили Рогволодень, где-то взволнованно кричали.

- Куява постарался! – усмехнулся Рорк.

- Беги, Рорк. Уходи! Прощай же! – крикнула княжна и захлопнула ставни.

Сколько времени прошло, Яничка не помнила – все шептала заговоры, да держалась за шолку, что дала ей мамка. Собаки всполошились, казалось, по всему городу, двор терема наполнили крики, потянуло факельным чадом. За дверями светелки затопали, весь терем заходил ходуном. Яничка задрожала, забилась в угол. Дверь распахнулась, в светелку ворвались княжичи, кроме Яроока и Горазда, с ними человек пять гридней, все при оружии и с факелами. За дверью надрывно брехали псы. Молодой Радослав бросился к княжне, обнял ее.

- Слава Перуну, жива! – воскликнул он. – Где нечистый?

- Кто?

- Очарованный этот, волколдак.

- Не видела я его, - солгала Яничка, стуча зубами от страха.

- Не ври, девка, - Боживой подошел ближе, рывком поднял Яничку на ноги, заглянул ей в душу мутными воспаленными глазами, дыхнул тошнотворно перегаром. – Был он тут. Куява его видел, за беса принял. Лжешь, знамо Рорк это был.

- Не знаю я, кто это был. Я сама испугалась. Куява говорил со мной, а потом бежать припустился, кричал что-то.… Не видела я никого.

- Ладно, можешь скрытничать, - сквозь зубы сказал Боживой, отбросил сестру прочь. – Все равно его достану. Он у меня до смерти на цепи просидит, пес этот!

Гремя подковами на сапогах, вся ватага выбежала вон, оставив в светелке тяжелый запах горелой смолы, сивухи и пота. Нескоро прекратился остервенелый собачий лай, и воцарилось молчание, от которого девушке стало еще страшнее. Словно случилось то, чего она так боялась – поймали сына Рутгера и, как обещал Боживой, на цепь посадили. Яничка несмело подошла к окну, распахнула ставни. Ночь пахнула ей в лицо прохладой и сыростью.

Под окномбыло тихо. Яничке почему-то подумалось, что Рорк вернется - обязательно вернется, чтобы сказать ей самое главное, то, чего не успел ей сказать. Но ожидание оказалось напрасным.

Часть 2. Готеландский зверь, глава 1

Часть II . ГОТЕЛАНДСКИЙ ЗВЕРЬ.

«Любого противника, с которым

ты сразишься, считай

настолько сильным,

что с ним не управятся

и десятки людей»

(Наосигэ Набэсима)

I.

У

дар большого колокола на башне Луэндалля прозвучал над холмами, над Винвальдским лесом, прокатился над вечерней равниной, покрытой рваным белым покровом первого ноябрьского снега, затих где-то вдалеке над черными верхушками сосен. Тучи ворон поднялись в покрасневшее закатное небо, с граем сбились в огромную стаю и закружили над землей, словно полчища духов зимы и смерти.

Путник, услышав колокол, понял, что спасение близко. Обрадованный, он упал на колени прямо в ледяную грязь, зашептал «Отче наш», потом «Кирие элейсон». Силы его были на исходе, но надежда впервые за много дней снизошла на него.

Путника звали Гербертом. Еще недавно он в тишине и тепле монастырского скриптория наслаждался мудростью веков, сам переписывал книги, с любовью выводя строки на гладкой желтой харатье, а потом с тайной гордостью в сердце перечитывал написанное. Но все кончилось. Пришел зверь, и не стало у Герберта ничего, кроме воспоминаний. Книги сгорели в пламени, а монахи во главе с добрейшим аббатом Октавием повисли на шпалерах ими же разбитого виноградника, и пламя пожара отражалось в их страшно выкаченных глазах. Герберт укрылся и потом спасся – не нашли его наемники.

Он шел в Луэндалль третью неделю. В другой раз ему не достало бы сил совершить такой переход, но теперь ужас, отчаяние и жажда жизни гнали его вперед. И еще Герберт запоминал все, что Господь явил ему на этой земле, некогда текущей молоком и медом, а теперь ставшей добычей смерти.

Знал Герберт, что ни раз и не два становился Готеланд добычей алчных покорителей мира. Четыреста лет тому назад по этой земле шел кровожадный Атли, король гуннов, со своими полчищами, саранче подобными, все предавая огню и мечу. Но гунны прошли по Готеланду, не останавливаясь, двинулись дальше, на запад, ибо их король был охвачен безумием мирового господства, и римляне рассеяли безбожные орды гуннов в великой битве, равной которой не было во все века. Потом были еще и еще завоеватели – алеманы и