Александр Голодный - Металл Армагеддона. Жизнь в обмен на смерть. Страница 23

– Сходи, поменяй.

Замену произвели без единого вопроса. М-да, отношение просто поражает. Тут же выдали наплечную оперативную кобуру «двойного» типа, под оба ствола. Интересно, а куда будем укладывать боезапас?

На вопрос отвечает Ахмет:

– Обоймы в куртки и брюки, Искандер. Их уже подготовили, сейчас пойдем на примерку. А запасные патроны в рюкзаки.

На вид одежда не отличается от испытанной в подземельях, но надев, сразу ощущаю разницу – потяжелела.

– Прошита серебром. Специальная нить с напылением. Должно там помочь. Уже проверено.

Не иначе, как группой спецназа семидесятых годов. Судя по всему, помогло не очень.

Двое молчаливых мужчин занялись примеркой. Надев костюм, распихав по удобным, подшитым кожей карманам магазины, попробовал подвигаться, помахать руками, быстро достать оружие. Одежда сидит прекрасно, не стесняя движений, молния скользит идеально, и вообще впечатления самые хорошие. Мастерам что-то не глянулось в том, как получился капюшон. Десять минут – и примеряю снова. Да, видно профессиональную работу – достаточно глубоко, но не сползает на глаза, отлично закрывает голову.

Так же скрупулезно занимаются напарниками. Повозились с командиром, подбирая удобное место для размещения закрытых кобур «Бизонов». Кемаль в своих перевязях с солидными магазинами к дробовику – душман-душманом.

Прихватив рюкзаки, возвращаемся к оружейникам. Получаем боеприпасы. Рассматриваю патрон, обращая внимание на пулю – уж больно характерный цвет.

Кемаль подтверждает:

– Серебро. Патроны двух типов – сегментные и с наполнением. Одни при попадании в цель разделяются на поражающие элементы, в других особый жидкий наполнитель на базе нитрата серебра. Соответственно, отличаются красной и желтой полосами. Снаряжать через один.

– Понятно.

Вопросов не задаю, но напарники их угадывают:

– Проверены в реальной боевой ситуации. Неоднократно.

Офигеть. В какой мир я попал? В совсем другом ракурсе видится эпопея с призраками в лондонском метро. У нас, насколько помню, таких крутых замесов не было. Хотя… вряд ли об этом показывали бы передачи по телевизору. Особенно, если в операциях гибли люди.

Знакомый суточный паек. В рюкзаки. Фонари. Что-то новенькое?

– Лампа-солнце. Спектр максимально приближен к нормальному солнечному свету. Можно использовать, как оружие.

В сторону отводится предохранительная крышка, палец командира ложится на широкую удобную кнопку.

– Хватит на десять сверхмощных вспышек. Но в подземелье использовать не рекомендовано, даже с закрытыми глазами.

– Ослепит?

– Да.

От службы к службе проходим, наполняя рюкзаки, готовясь к боевой задаче. Кроме всего прочего получили ножи. Баланс и форма привычны, но лезвия тоже отсвечивают серебром.

Уже перед самым обедом складываем имущество в отдельной комнате. Лязг мощного замка, командир убирает сложный сейфовый ключ, ставит печать. Дверь под охрану немедленно принимает часовой.

Забежав к себе по пути в столовую посетить туалет и вымыть руки, обнаруживаю, что комната чисто убрана, медицинская техника исчезла.

На этот раз не позволяю парням заказывать мне блюда, но сам беру полуторные. Если лезет, то зачем себя ограничивать?

Опять же, имеется старая армейская мудрость: «лучше переесть, чем недоспать».

Полчаса отдыха, и в дверь номера стучат напарники. Подремать не удалось.

Поданный транспорт больше всего напомнил автозак. Закрытый фургон на базе «Камаза», помещение для нас отделено от закутка охраны двумя рядами решеток со своеобразным тамбуром. Конечно, выполнено с предельным комфортом, но наводит на нехорошие мысли.

Ахмет комментирует:

– Специальная машина для осуществляющих контакты с призраками и прочей нечистью. Сейчас, конечно, можно не перестраховываться, а вот после операции ехать придется точно в ней. Искандер, в машину надо входить только после команды охраны, в нашем отсеке не должно находиться ни одного постороннего человека. Понятно?

Молча киваю. Он деликатно, разъясняюще продолжает:

– Это разумные, оплаченные кровью предосторожности.

– Я понял.

Затянувшаяся поездка не утомляла – работал обогревающий и фильтрующий воздух кондиционер, на плоском экране небольшого телевизора шли передачи новостного канала. При желании в удобных, надежно прикрепленных к полу креслах можно и вздремнуть – раскладываются в узкие лежаки, имеются небольшие подушки, теплые пледы. В холодильничке напитки, продукты быстрого приготовления, на стене висит микроволновка. Есть даже туалет, правда, как в нем поместится, к примеру, Кемаль, я не представляю.

По внутренней связи прозвучало:

– Товарищ генерал-майор, подъезжаем.

– Принял, спасибо.

Мягко качнувшись на рессорах, грузовик остановился. Несколько минут тишины, затем лязгают замки. По дистанционной команде разблокировались решетчатые двери. Снаружи распахивают входную.

– К машине!

И с чего я рассчитывал, что заедем в Кремль? Обычный внутренний двор государственного учреждения – со всех сторон характерного вида здания.

На улице нас ожидает Илья Юрьевич в сопровождении группы охранников. Вижу Сергея со Станиславом, да и остальные знакомы – наши, из исследовательского центра. Генерал-полковник подходит, здоровается. Пожимая руку, задаюсь мысленным вопросом – действительно ли звучали те настораживающие разговоры?

Но по лицу матерого разведчика что-либо определить не представляется возможным.

– Товарищи офицеры, времени у нас немного, поэтому сразу переходим к отработке завтрашних действий. Александр Владимирович, ваши напарники уже частично в курсе, если у вас возникнут вопросы – не стесняйтесь, задавайте.

– Слушаюсь.

Еще раз окинув нас взглядом, начальник командует:

– Вперед.

Автоматика распахивает двустворчатые двери. Небольшое фойе, выход на лестницу перегорожен прочной решеткой. Нам вправо – там вход в подвал. Следую за Ахметом и Кемалем, Илья Юрьевич с охраной держится сзади шагах в пяти. На пути к цели заблудиться невозможно – бетонный коридор уныло однообразен и лишен ниш и развилок. Подмечаю установленные миниатюрные видеокамеры. Взрывобезопасные электрические плафоны горят через каждые четыре метра, отлично освещая путь.

Минут двадцать хода – и коридор заканчивается обширным залом. Он тоже хорошо освещен, в глаза бросается нанесенная слева на полу и стене разметка. Сворачиваем туда, останавливаемся. Две широкие полосы, выполненные белой люминесцентной краской. На кирпичной стене мелом начерчены контуры прохода.

– Товарищи офицеры, сопровождение будет следовать с вами до первой контрольной линии. Ко второй вы пройдете уже только втроем. Примерно в том месте, где нанесен мелом контур, появится проход. Будет закрыт чем-то вроде клубящегося черного тумана, непроницаемого для зрения, но безопасного. За ним коридор. Шириной три метра, часто встречаются ниши, повороты, есть отвлетвения, ведущие в тупики. Атаки потусторонних сущностей обычно происходят из ниш и тупиков, но возможны и прямо из стен. Освещения нет.

Кемаль:

– Ширина коридора три метра, а проход всего в полтора?

– Именно так. Объяснения нет, примите как факт.

Задаю вопрос и я:

– Какова протяженность коридора?

– Неизвестно. Боевые группы сумели продвинуться ориентировочно на триста-четыреста метров. Так доложили те, кто сумел вернуться.

На всякий случай уточняю:

– Связь с нормальным миром?

– Отсутствует. Полог не пропускает ничего, даже глушит телефонную линию, хотя провода остаются целы. Внутри связь тоже не работает.

Подумав, спрашиваю:

– Илья Юрьевич, останки предыдущих экспедиций?..

Отрицательное покачивание головой:

– Ничего. Нет даже щербин от пуль, хотя стреляли там много. Все куда-то исчезает.

Щербины…

Вглядевшись в стену, понимаю, что меня в ней смущало. Тут тоже много стреляли. От… того места, где сейчас стоит охрана. По вышедшим из чародейского подземелья людям. Подхожу ближе, провожу рукой. Точно, следы от пуль. Разворачиваюсь.

Генерал-полковник спокойно и четко продолжает:

– Попавшие под воздействие потусторонних сущностей люди сходили с ума. Или становились одержимыми. Пытались убить тех, кто ожидал их здесь. Процесс заражения проходил в разные сроки. Кто-то сразу, кто-то по истечении определенного времени, успешно пройдя медицинское обследование и ответив на вопросы. Вполне адекватно и разумно ответив.

Так.

– Проведенные над вышедшими церковные ритуалы эффекта не дали.

Уточняю:

– Каков максимальный срок инкубационного периода?

– Трое суток. Именно поэтому применяются особые меры безопасности. Одержимые отличаются крайне высокой скоростью реакции, невероятными подвижностью и живучестью. Те, с кем они соприкасаются напрямую, в физическом контакте, заражаются тоже. С целью недопущения разработаны специальные мероприятия. Их сейчас и будем отрабатывать.