Отставник 4 - Павел Чук Страница 23

— Ясно. Выходит, придётся по старинке: или на пояс всё вешать, или вещмешок с собой брать. А защита головы предусмотрена? — только сейчас обратил внимание, что бронежилет полностью не закрывает тело. Только туловище и паховую область.

— Да. С этим проще. Обклеили каски-шлемы. Вот только с защитой лица так и не разобрались. В ходе испытаний выяснилось, что при прямом излучении первыми страдают глаза.

— То есть, лицо незащищено? — задал риторический вопрос, ответ на который итак был известен, а сам вспоминал те ощущения, когда попал под губительное излучение. Выходило, что я упал лицом вниз и в неглубокую, но ложбину, что меня и ашш Сошша Хааш и спасло — губительное излучение прошло поверх по касательной, а вот прямое воздействие я бы мог и не выдержать.

— Работаем над этим, — всё-таки получил ответ ассистента академика.

— Ладно, товарищи, мне пора возвращаться, — завершал разговор, — пожелания я в принципе озвучил, так что есть над чем работать.

— Спасибо за консультацию, товарищ Бес, будем работать. И… — говорил Сергей Станиславович, — я договорился, что выдадут два опытных образца НР-12.

— Они громоздкие? — подумал, как донесу всё это богатство, но отказываться от носимого рельсотрона под индексом двенадцать не стал, а со мной ещё и гермокостюм.

— Вам помогут, я договорился.

— Хорошо, тогда мне пора…

Глава 10

Обратная дорога, дорога домой — короче и это непреложная истина. Всегда, когда возвращаешься, то обратный путь кажется ближе и вот сейчас, идя извилистыми коридорами, переходя с одного уровня, пересаживаясь с одного лифта на другой, по субъективным ощущениям пройденный путь оказалась значительно короче, хотя я и понимал, что затраченное время несильно отличается от потраченного на первоначальный.

Двое молчаливых помощников или скорее сказать «лаборантов», что выделил мне в помощь ассистент академика оказались неразговорчивыми, но исправно выполняли свою работу — несли кофры с НР-12, а я продолжал нести перекинутый через плечо сумку-рюкзак с гермокостюмом.

— Товарищ Бес, — как только появился на своём уровне, тут же встретился боец из моей группы, — вас обыскались.

— Так я оповестил караул, что направился к академику или что-то случилось?

— Ничего не случилось, вот только синоптики передали, что на поверхности в квадрате… — тут он запнулся, переведя взгляд на моих сопровождающих и я понял его намёк.

— Товарищи, благодарю, что помогли донести. Дальше я сам.

— Рады помочь, — скупо ответили лаборанты, которые, по-моему, не походили на научных сотрудников, скорее кто-то из службы охраны, не зря же Сергей Станиславович выходил из лаборатории, согласовывая передачу опытных образцов, а к этим секретным приблудам и приставили якобы двоих научников, что, коротко кивнув, оставили кофры и неспешно удалялись в сторону лифта.

— Берём, — я указал на оставленные на полу кофры, — и пошли в оружейку. Рассказывай, что там синоптики напрогно́зили?

— В нашем квадрате формируется грозовой фронт. Предварительно, через три-четыре часа начнётся сильный дождь с грозой, — доложился старший лейтенант с позывным «Чёрт». И как только ему такой позывной присвоили, удивлялся, пока не увидел его самого. Высокий, чрезмерно худой с длинными руками и ногами, но выносливостью обладал несоответствующей телосложению, вот и прилипло к нему «Чёрт-машина» или сокращённо «Чёрт».

— Понятно, придётся менять план.

— Операция отменяется? — опешив от полученного известия, остановился, замерев лейтенант.

— Нет. Будем форсировать события. Сейчас через дежурного оповещу группу о сборе и как будем готовы пойдём. Мы же последние остались. И по плану у нас выход через три с половиной часа. Так что ничего страшного, если на пару часов выйдем раньше. Как раз время понадобится для преодоления погодных условий. Если синоптики не ошиблись, то почву размоет, а нам пусть и недалеко до нашего квадрата идти, но может времени и не хватить.

Дежурный по подразделению, не задавая лишних вопросов, объявил полный сбор моей группы. Кому-то сообщил по телефону, а за анторсами послал посыльных. Они размещались пусть и недалеко от наших казарм, но отдельно. Хотя назвать казармой кубрики на пять-шесть человек, где фактически только лежат тренировочные вещи, да кое-какое снаряжение, что постоянно носить с собой не имеет смысла — говорить с натяжкой.

Проживание солдат и офицеров в убежище глубокого залегания накладывает свою специфику. Постоянно находиться в одном месте — казарме, надобности нет. У каждого солдата или офицера при себе личное оружие, минимум снаряжения — разгрузка и прочее, что понадобится в случае отражения неожиданного нападения, а вот остальное уже хранится или в оружейной комнате, или в кубрике. Такое относительное послабление режима службы вызвано сложившимися обстоятельствами. Первое время, когда только наполнялись убежища, все кто был в погонах, независимо от пола, жили в казармах общевойскового типа, которых под землёй настроено множество, но постоянно находиться в напряжении, не зная, что толком творится на поверхности, а в первые месяцы новости приходили одна «лучше», в кавычках, другой. Вот и не выдерживали люди, срывались и командование приняло решение о небольшом послаблении, и это с моей точки зрения правильно. Невозможно постоянно находиться в напряжении, раньше или чуть позже перейдёшь ту границу, которая разделяет оправданный риск от безрассудного поступка.

— Что мы хоть принесли, командир? — дойдя до оружейной комнаты, поставили кофры.

— НР-12, то есть носимый рельсотрон. Экспериментальный образец под номером двенадцать, — ответил, отстёгивая застёжки. Меня проинструктировали как с ним обращаться, даже подержал, примерился к нему, но разобрать и собрать не дали, да и времени не было более глубоко вникнуть в его конструкцию. Хорошо хоть никаких особенностей при прицеливании не оказалось, а то помню, как-то не учёл поправку на ветер при стрельбе из гранатомёта, а при работе с ним своя специфика. Ветер учитывается не как при стрельбе пулей или снарядом, а наоборот и это из-за хвостового оперения гранаты, которую ветер при стрельбе сносит в ту сторону, откуда дует ветер, а не наоборот и как привычно. Вот и улетела у меня граната не в ту степь.

— Смотри, — достал непривычное на первый взгляд оружие. Ствол слишком толстый, одной рукой не получится его обхватить, да и в остальном: чрезмерно широкая и имеющая округлые формы ствольная коробка с отдвижным отделением для заряжания при помощи обоймы, привычная пистолетная рукоятка с противоскользящей накладкой, куда как магазин вставляется элемент питания, выдвижной приклад. Повертел в