Андрей Посняков - Мятежники Страница 24

– Эй, эй, – быстро повернувшись, молодой человек ухватил за руку Литу.

Показалось, будто девчонка идет не туда – прямиком к обрыву. И точно – к обрыву! Вон он, под ногами, совсем рядом.

Порыв ветра… И в лицо, в глаза – очередная порция града! Хорошо хоть, не с голубиное яйцо, но все равно приятного мало.

Удержал! Удержал девчонку! Помогли боги, значит, не зря поделились с ними дичиной. Не зря…

Вот уже и пропасть осталась позади, вот уже пошла, заскользила вниз мокрая глинистая тропинка. Не упасть бы, не покатиться кувырком – все возможно. Угробиться – это вряд ли, а руки-ноги-ребра переломать можно вполне.

Не свалились… Нет, вот Лита… Эх ты ж, девчонка! Нет… молодец! На ногах не удержалась, так хоть сообразила сесть на пятую точку. Так вот на ней и съехала вниз – пропадай браки!

А внизу, в ельнике, уже дожидался Вирид, подхватил. Тут и Беторикс пожаловал, улыбнулся всем – ну, неужели, все?

А ведь все! Прошли перевал, миновали, взяли – сделали! Теперь уже и не важно – с помощью богов или сами. Теперь можно и отдохнуть – пускай льет дождь, пусть ревет ветер, здесь, в ельничке – тихо, спокойно. Лапника можно наломать, сухостоя, вон и ручей журчит. Сейчас – и птичку… Красота! Славно!

Чу!!!

Вирид вдруг встрепенулся, поднял голову, оглянувшись на перевал. Беторикс с тревогой перехватил взгляд парня:

– Что такое? Медведь?

– Н-нет… Кажется, кричал кто-то.

– Так кажется или…

Крик! Тут и Виталий, и все вновь услыхали крик. Там, на перевале, у пропасти, кто-то звал на помощь! Да, так и есть… вот снова:

– По-мо-гите-е-е!!! Боги-и-и-и!!!

Уж, придется помочь – Беторикс ни капли в этом не сомневался, иначе потом просто не сможет себя уважать. Да уж, ситуация… На богов надейся, а сам не плошай.

– Лита… Лит – остаешься здесь, разводишь костер. Я с Виридом – наверх. Вирид, держись позади, можешь в любой момент пригодиться… Жаль, веревки нет… Лит, снимай пояс!

И снова перевал, и узкая скользкая тропа, только ветер теперь не в лицо – в спину.

– Мой друид, они там, слева!

– Вижу!

Да, теперь уже было и видно – одна женская фигура у края обрыва, и – чуть в отдалении – три фигурки поменьше – дети. Маленькие – лет десять и младше. Что тут произошло – тоже было видно прекрасно, достаточно заглянуть в пропасть, что путники, подойдя, и проделали.

– М-да-а, – обозревая открывшуюся картину, задумчиво покачал головой Беторикс. – Однако что ж делать-то? Ладно, ничего, поможем… – Он вновь склонился над пропастью: – Эй, мужик! Держись!

Внизу, метрах в трех от тропинки, на узком карнизе-выступе, ухватившись руками за куст, повис длинноволосый мужчина в короткой тунике и браках. Слетевший с его плеч плащ-сагум синел далеко внизу, на острых камнях, куда, вне всяких сомнений, рано или поздно отправился бы и сам его владелец, ежели б не вовремя подоспевшая помощь.

Не говоря больше ни слова, Беторикс осторожно положил на тропу вытащенный из ножен меч, после чего быстро снял с себя пояс и перевязь, то же самое без лишних слов проделал и Вирид, сын Катуманда. Связав пояса меж собой, не забыв и прихваченный поясок Литы, молодой человек опустил конец полученной веревки вниз… и выругался. Чуть-чуть не доставало, совсем чуть-чуть!

– Эй, женщина…

Еще один пояс. И детские…

Оп! Вот уже висевший над пропастью мужик ухватился… И Беторикс тут же почувствовал, как на мокрой тропе предательски заскользили ноги. Вирид тут же ухватил его за руку… Подключилась и женщина. Надо сказать – вовремя, еще б немного и…

Хлестнул по лицу тяжелыми каплями ветер. Хорошо хоть град кончился.

– А ну, потянем… Навались! Эй, там, внизу, держись крепче!

Пошло. Потихоньку, по сантиметрику, пошло, поехало. Оп…

Молодой человек невольно улыбнулся – все, как в сказке: бабка за дедку, дедка за репку… А за бабку кто? Жучка? Или внучка?

Тянем, потянем… Лишь бы связка не подвела.

Не подвела! Вытащили мужичка, Виталий даже по плечу бедолагу похлопал. Это ж надо – в такую непогодь в горы сунуться! Впрочем, а сами-то? Да уж, кто бы говорил? А эта то… тоже, небось, от медведя убегали?

– Медведь? – быстро пришедший в себя спасенный повел плечом. – Нет, никаких медведей мы за собой не видали.

– Отчего ж спешили так? Не перевал в дождь поперлись?

Мужчина виновато отвел глаза:

– Хотели до ночи успеть.

До ночи…

Виталий досадливо хмыкнул: хорошо, еще так все обошлось, а то бы… Валялся бы сейчас на камнях, а семья… семья… Что потом с семьей – вообще непонятно. Как не очень понятно и другое – откуда эти горе-скалолазы здесь взялись?

– Ну, что стоять-мокнуть? Забирайте свой скарб, да пошли вниз, что ли?

Послав вперед Вирида, Беторикс зашагал рядом со спасенным.

– Это жена моя, Амилия, – пояснял на ходу тот. – А это – дети, трое сыновей, погодки. Старшему – одиннадцать, младшему – семь. Меня самого Мердоем зовут, Мердой, сын Традиула. Мы – свободные люди, там, за перевалом, усадьба у нас, хозяйство справное – дойные коровы, слуги, управитель.

Врет… – искоса оглядывая потрепанную одежонку спасенного, ухмыльнулся про себя Виталий. Точнее даже не врет, а, по галльскому обычаю, хвастает. Усадебка у него, поди, самая убогая, едва-едва прокормиться, слуг никаких нет… ну, может, пара-тройка таких же бедолаг затесалась, а вот насчет управителя – точно, неправда, одна пустая похвальба. Ну, а как же! Кому же хочется совсем уж пустым человечишком показаться? А идут они… куда, интересно?

– В Бибракте идем, спросить у Илексов совета.

– Иди ты! – неподдельно изумился Беторикс. – В этакую-то даль переться!

– Все знают – святые источники эдуев говорят только правду, – невозмутимо отозвался Мердой.

А вот в этом он прав, святые Илексы – два родника, два «брата» – только правду и говорят, исключительно правду. Правда, толкуют ее – друиды, ну, это уж, как водится. Скорее всего, Мердой богатства к источникам просить отправился, зажиточности, то, чего так не хватает его семейству, и, ежели не врет, ежели у него действительно усадьба, так и семья – большая, а эта жена, Амилия, скорее всего – младшая из жен, а дети… дети Илексам и предназначены – в жертву.

Спустившись с перевала вниз, к ельнику, семейство Мердоя и его спасители принялись устраиваться на ночлег вместе – темнело уже, не гнать же детей да женщину по лесу в поисках пристанища, тем более что к тому времени проворная Лита уже натаскала хворосту да разложила костер.

Костер… Распространяя живительное тепло, уютно потрескивали в огне дровишки, в котелке начинала дымиться похлебка, кругом пахло чем-то давно обжитым и домашним, может, то и вправду был запах домашнего очага, по крайней мере осмелевшие дети – мал-мала меньше – кажется, воспринимали его именно так. Несмотря на шиканье родителей, стали толкаться, смеяться, шуметь. Вот и славно, хорошо, когда дети смеются – значит, все спокойно, все хорошо, все так, как и должно быть.

К ночи ветер утих, дождь перестал, и в прорехах плотных темно-лиловых облаков то здесь, то там маленькими желтыми факелами вспыхивали звезды. Похлебка давно уже сварилась, поспело и восхитительное жаркое из рябчика, запеченного Литой в глине. Беторикс, на правах старшего, пригласил гостей к столу… точнее – к костру, еще точнее – поужинать, ибо у костра те давно уже сидели.

Мердой заставил жену и детей встать и долго кланяться, после чего неожиданно засобирался прочь, и Виталию стоило больших трудов его удержать.

– Ну, и куда ты на ночь глядя, а? И что тебе с нами не сидится?

– Не та компания, уважаемый, – потупившись, тихо признался мужчина. – Не та – для меня и для всех моих. Ты – судя по мечу – благородный, а, если посмотреть на твой плащ – друид. Как смеем мы, низшие, сидеть с тобой за одним столом… за одним костром.

Ах, вот оно в чем дело! Молодой человек хмыкнул – о субординации он мог бы догадаться и раньше. Что ж…

Встав, Виталий сделал серьезное лицо и громко сказал, обращаясь неведомо к кому – в темноту:

– Я, благородный друид Беторикс, перед всеми лесными богами и покровителями звезд, перед богом этого перевала приглашаю всех этих людей разделить со мной кров и пищу и клянусь, что моей чести не будет от того никакого урона. Теперь достаточно? – сдвинув брови, молодой человек сурово посмотрел на Мердоя.

– О, да, – низко поклонился тот. – Коль уж ты так решил, о, благороднейший, я не смею прекословить, прошу только принять к общему столу и нашу трапезу.

– А вот это другое дело! – потер руки друид. – Вашу трапезу мы с удовольствием примем, верно, Вирид? А ну, показывайте, чем богаты?

Семейство Мердоя оказалось богатым хлебным караваем, двумя десятками вареных яиц, половиной копченого оленьего окорока и изрядной баклагой браги, по вкусу напоминавшей домашний квас из хорошо просушенных ржаных корок. Бражка эта – весьма, между прочим, хмельная – пришлась как раз кстати пережившим многие волнения и непогоду путникам, уставшим и вымокшим.