Андрей Посняков - Страж империи Страница 24

– Как – так?

– А так! В каюту девок не заказывают… и не только девок. Знаешь, есть такие парни, что вроде девок, тоже для тех же услуг…

Запьянев, девчонка разговорилась – мела языком, что дворник метлою, Алексей не успевал поддакивать.

– И что тот парень? – протопроедр вспомнил смазливого юнца. Так вот оно в чем дело, оказывается!

– Это Фируз, его многие знают, – тут же просветила Летения, явно довольная тем, что ее внимательно слушают, видать, не очень-то часто такое и было, а хотелось, хотелось почувствовать себя значимой, ну, хоть в чем-то, хотелось… Клиентам же, увы, хотелось другого – уж точно, не слов, да не россказней.

– Вот я и говорю, – хлебнув, девчонка продолжила. – Фируз, потом – я, нас же заказывать надобно, у толстяка Гарима, ну, шкипера… А что знает Гарим – то знают и турки. То всем ведомо, и этому странному мужику – тоже. Я видала – заходил к нему Гарим, так вот, тот мужчина его ни капельки не боится. Наоборот – шкипер перед ним стелется, уж как и ублажить, не знает.

– Хм… – Алексей пожал плечами. – Тогда зачем лицо заматывать?

– Кто его знает? – Летения понизила голос. – Я думаю – лихорадка у него когда-то была. Ну, знаешь, после которой лицо обезображивается…

– А, оспа…

– Как ты назвал? Не слышала… Но, лихорадка, точно! Иначе с чего морду прятать?

– Это перед тобой-то?

– А есть и такие, что стесняются!

Прелестница вдруг замолчала, видать обиделась.

– Ну-ну, что случилось? – протопроедр прижал девчонку к себе, погладил по локонам. – Продолжай, продолжай. Очень ты интересно рассказываешь… интересно и очень неглупо. Хочу заметить, Летения, – ты весьма наблюдательна.

– Правда?! – девчонка обрадованно встрепенулась, дернулась, словно бы крылья выросли. – Ты не смотри – я много о чем говорить умею. Хочешь – о философии, а хочешь – о театре.

– Иди-ка! – не поверил молодой человек. – И о театре даже?

– Могу Софокла прочесть… Прочесть?

Алексей замахал руками – Софокла тут только и не хватало:

– Да верю, верю. Слушай, не сочти за грубость… А ты не боишься так вот, со всякими?

Девчонка снова замолкла, правда, на этот раз – ненадолго, она вообще оказалась из необидчивых:

– А хоть бы и боюсь, так что с того? Ты меня сам позвал, без шкипера, тебе могу и сказать – Гарим, если что, в море выкинет. Возьмет да сбросит с борта, бывали случаи… – Летения тихонько вздохнула. – Не хотелось бы на себе испытать… Да и так, «Путь Кормильца» – место хорошее, на берегу-то попробуй, такое найди! Выгонит Гарим – куда подамся? Оно, конечно, можно и в городе подыскать местечко – так ведь все хорошее там уже занято. А здесь неплохо, нет, правда, неплохо. Шкипер не такой уж тиран, да и народ попадается все время разный… интересно.

– Как вот с тем чудным турком?

– А? Ну да, с ним тоже… Не юноша, но тело молодое, чистое. А вот лицом, верно, урод… Ну, да бог с ним. А вот как-то с месяц назад плыли у нас паломники, так послушай, что было… Это же ужас просто! А еще считаются святыми людьми! Умора!

Летения болтала уже без умолку – видать, и в самом деле любила поговорить, Алексей слушал ее вполуха, понемножку проваливаясь в сон – ну, какое ему было дело до устроенного хозяином судна притона (здесь же, на корабле, что очень удобно для состоятельных путников, впрочем, и не только для состоятельных, иногда – Летения говорила – соглашались и за медяхи работать)? Так же, по сути своей, не было протопроедру никакого дела до странного, переодетого женщиной турка, напропалую пользующегося услугами имеющихся на корабле проституток обоего пола. Ну, какая кому разница? Каждый зарабатывает свой хлеб, как может.

Дружок шкипера Гарима торговец Керим-сули в своей европейской лоскости ничуть не походил на татарина, даже на литовского татарина, хотя, конечно, татарин татарину рознь. Невысокий, весь какой-то проворный, ловкий, Керим-сули и выглядел вполне по-европейски, точнее сказать – как какой-нибудь польский шляхтич, не магнат, но и не из самых бедных, загоновых, так сказать – средней руки. Изумрудно-зеленый, с витыми шнурами, кунтуш доброго английского сукна, бордовый берет с павлиньим пером, шаровары алого бархата, низкие, с вырезами по голенищу, сапоги, золоченый пояс. На поясе не только кошель, но и сабля в синих сафьяновых ножнах. Керим-сули и внешне – никакой не татарин, какими почему-то привыкли их считать северо-русские обыватели: не темновлас, не черноглаз, не раскос, упаси, боже! Вполне европейское лицо, волосы – редковатые, светлые, на плечи падают патлами, небольшая бородка, усы, тонкий, с горбинкою нос, глаза… глаза светлые, не поймешь какого цвета – светло-голубые, серые ли, может, чуть зеленоватые даже, на первый раз и не скажешь, не поймешь, одно только и видно, что светлые. И взгляд такой… бегающий какой-то, неприятный.

Гарим сказал ему что-то, указывая на подошедшего Алексея. Керим-сули проворно скинул берет и слегка поклонился – вежливо, как и принято в княжестве.

– Говорят, вы идете в Еголдаеву тьму?

– Д-да, – поглядев на кормщика, как-то не очень уверенно отозвался торговец. – Иду. Только – через владения Глинских!

– Да это меня бы устроило, – улыбнулся протопроедр. – Возьмете с собой?

– До Еголдаевой?

– До нее. А там уж – по Муравскому шляху.

Керим-сули усмехнулся, кивнул:

– По нему и поедем.

– Ну, вот и сладились, – с каким-то умилением закивал шкипер. – Ну, вот и славно.

И почему-то потер руки.

Алексей удивился – ему-то чем все славно? – да не придал значения. Люди ведь разные бывают – мало ли.

Вообще-то Монкастро ему понравилось. Небольшой такой городок, вполне даже европейского вида – крепость с мощными зубчатыми стенами, башнями, подъемными мостами. Ну, и пристань, конечно, рядом – а у причалов чьих только кораблей нет! Каких только людей не встретишь! Кривоногие кочевники, приведшие на продажу коней и рабынь, светлобородые новгородцы, литовцы в длинных зеленых плащах, арабы в белых бурнусах, какие-то вообще непонятного облика личности – смуглые до черноты, в чалмах. Неужели – из Индии?

Сходя с корабля, протопроедр тепло простился с Летенией, та даже чмокнула его на дорожку в щеку да, никого не стесняясь, пожелала удачного пути.

– Даст Бог, может, еще и свидимся!

Шкипер Гарим, видя то, ухмыльнулся:

– Осмелюсь спросить, уважаемый… Что, глянулась девка?

Алексей сразу насторожился:

– А что?

– Да так… Думаю, не украла ль чего? Ежели что – управу найдем, скажи только!

– Да нет, не украла… Послушай-ка, любезнейший Гарим, если ты насчет оплаты…

Шкипер весело расхохотался:

– Об этом не беспокойся, Летения – девушка с пониманием, давно уже поделилась, отдала, сколько нужно. Может быть, она, конечно, с тебя и больше взяла – ну, уж это пусть на ее совести, – толстяк прищурился. – Конечно, можешь пожаловаться, но…

Алексей замахал руками:

– Нет, жаловаться не стану – все хорошо было.

– Вот и я рад, что хорошо.

– Помнится, ты говорил о своем друге-торговце? – на ходу напомнил протопроедр.

Шкипер остановился, осклабился:

– А, вижу, не забыл! Керим-сули его зовут… Вот что: ты походи пока, а я с ним увижусь… к обеду в «Рогатый шлем» подойди, есть тут такая таверна, все ее знают.

– «Рогатый шлем»? Хорошо.

На том и сладились.

Алексей походил по рынку, полюбовался на товары, да на купцов, а, как зазвонили колокола на храме, спросил у первого попавшегося мальчишки про «Рогатый шлем», да направился прямиком к таверне, где – издали еще – углядел толстяка-шкипера в компании какого-то франта.

Подошел…

Торговец был сама любезность, однако, молодого человека не покидало такое чувство, будто бы купец не очень-то и доволен попутчиком – все глазами зыркал, хмурился… Хотя ему-то какое дело? Все равно ведь по своим делам ехать. Странный тип. Впрочем, чужая душа – потемки.

– Отправляемся завтра с утра, – предупредил торговец. – Раненько. Так что вы, любезнейший, не опаздывайте.

– А что такая спешка? – удивился протопроедр.

– Татары, – Керим-сули скривился. – Сейид-Ахметовой орды людишки. Говорят, их у самого шляха видели.

– А крымчаки вам не опасны?

– С ними договорились уже, – купец потер ухо. – Крымцы – люди серьезные, просто так по степи шастать не будут – далеко им. Вот если в набег – тогда оно понятно. Однако в набег они сейчас не пойдут – осень скоро, дожди. Хороший набег – он всегда по весне иль зимою.

– Не знал, – Алексей со знанием дела покачал головой. – Не знал, что Сейид-Ахметовы на дорогах шалят.

– Еще ушкуйники, бывает, налетят, с Новгорода. Эти вообще никого не жалеют! Правда, разбойничают только по рекам на стругах своих, ушкуях.

Протопроедр про ушкуйников тоже слыхал – опасность была серьезная. Правда, Муравский шлях от больших-то рек не так уж и близок. Не очень-то далек, да, но ведь и не близок, так что с ушкуйниками, даст Бог, разминутся.