Александр Маркьянов - Противостояние Страница 24

   Но время шло - и те же советские, что в сорок пятом штурмовали Берлин - помогли немцам восстановить замок. Потому что время войны пришло - и настало время восстанавливать разрушенное войной, и кто это понимает лучше тех, кто сам пострадал от войны, от ее разрушений больше всего. Вместе, рука об руку, русские строители и немецкие строители построили здесь санаторий, разбили сад. Все это строилось как база отдыха для офицеров Группы советских войск в Германии. Старших офицеров - поэтому и строили соответственно. Сам замок, крепостные стены восстанавливать не стали - бесполезно это было, война, гусеницы танков и взрывы авиабомб снесли все до основания. Но поставили рядом с парой уцелевших строений замка несколько точно таких же, даже сделанных как раньше - из камня только на цементе. Разбили парк, вместе посадили деревья. Немцы, восстанавливавшие здесь все, помнили про погибших здесь женщин и тайно сделали небольшой памятник, тайно потому что боялись русских. Но русские узнали и ... первые принесли цветы к этому памятнику. А потом и вовсе - передали построенный объект немцам.

   Загадочная русская душа.

   Сейчас русские собрались вновь. Это были те же русские, они чем то очень походили на русских сороковых-пятидесятых годов. Они были разные - кто-то среднего возраста, кто-то постарше. Кто с проседью, а кто и седой как лунь. Разные настолько, что непонятно было, что их объединяло.

   Один - с роскошными черными усами и бесенятами в сверкающих глазах произносил какие-то тосты и пытался ухаживать за медсестрой, которая делала ему массаж. Он много и громко шутил, переходил с русского, который здесь все знали в объеме школьного курса на какой-то другой язык, отрывистый и гортанный, он привез с собой в машине несколько бутылок вина и угощал тех, кто сидел с ним за одним столом, он громко и со смаком произносил тосты, воинственно подняв бокал. Он старался не выходить на улицу, даже тепло одетый - говорил что замерзает.

   Второй - неприметный, среднего роста, в военной форме полковника - связиста (он то как раз полковником советской армии не был и поэтому надел форму). Он не отличался никакими особыми приметами - взглянешь и забудешь через пять минут - и старался вести себя максимально тихо и незаметно. Он даже разговаривал вполголоса.

   Третий - одетый в дешевый костюм, полноватый, даже толстый, довольно молодой на вид превосходно знающий немецкий. Отличали его глаза - жесткие, царапающие, он видимо это знал и поэтому старался не смотреть в глаза собеседнику. Вел он себя тоже - предельно тихо. Из всех остальных он оказался самым нуждающимся в медицинском лечении, но переносил его стоически, не ныл, не жаловался и делал все, что приказывали врачи.

   Четвертый - на вид старше всех остальных, под семьдесят или даже чуть старше. Высокий, седой как лунь старик с орлиным носом, похожий на европейского аристократа, чей род уходит в глубины веков. У него был звучный, спокойный баритон, он говорил по-немецки как истинный немец и по-русски совершенно без акцента, он почему-то носил все черное делая себя похожим на владельца похоронной конторы. У старика оказалось удивительно крепкое, богатырское здоровье, процедур ему почти не назначили - свободное время он проводил прогуливаясь по берегу, несмотря на мороз. Легко одетый, он мог гулять по два-три часа.

   Пятый - старый, с плешью вместо волос, с очками "минус пять", он не говорил по-немецки, на обследовании постоянно ныл и жаловался на болезни, половина из которых при осмотре не подтвердилась. У него были дряблые мышцы и нездоровая кожа, цвет лица неопровержимо свидетельствовал о том, что большую часть времени ему приходится проводить в сидячем положении, работая с документами. Он привез с собой целых два свитера и постоянно жаловался своим друзьям, что в комнате плохо топят, а в столовой плохо кормят - обслуга понимала русский язык. Его друзья относились к этому с юмором.

   Шестой - сильно похожий на второго, только моложе и выше ростом. Удлиненное лицо его делали еще длиннее ранние залысины, волосы его были даже не светлые - белесые и редкие. Он носил очки в дорогой золотой оправ6е не расставался с книгами, которых привез несколько штук - постоянно что-то читал, даже будучи в столовой. На вопросы всегда отвечал, что всем доволен и претензий у него нет. Здоровье у него тоже было превосходным.

   Седьмой - невысокий, худощавый, в сером костюме-тройке, с короткой "чеховской" бородкой с проседью, он пытливо смотрел на собеседника поверх очков своими удивительно синими, как русское небо глазами, иногда отвечал мягко и спокойно, но большей частью слушал. Он никак не тянул ни на военного, ни на разведчика - скорее на директора сельской школы. Однако, случись здесь кто-нибудь вроде заместителя директора ЦРУ по разведке - он пришел бы в ужас, увидев вблизи себя этого "учителя". Если бы смог его опознать - "учитель" менял свою внешность примерно раз в год, причем, если требовалась борода - он ее не наклеивал, а отращивал. Его привезли позже всех, на черной Татре - и здоровье его врачи проверить не успели.

   Восьмой - его то здесь знали, ибо высшие чины Штази не раз пользовались санаторными комплексами Народной армии. Средних лет, среднего роста, лысый, с недобрыми глазами. Он постоянно осматривался по сторонам - будто опасался чего-то.

   Кто-то прибыл раньше, кто-то позже - но постепенно их стало восемь человек. Потом привезли девятого - и все закрутилось. Человек из Штази приказал персоналу покинуть один из корпусов - он и так был освобожден по приказу сверху под эту странную группу - но тут приказали, чтобы в корпусе не было ни одного человека кроме этих. Спорить с высокопоставленным сотрудником Штази ни у кого желания - сделали как он приказал. За последней медсестрой он запер дверь - изнутри на замок. Еще раз лично проверял все помещения. Потом сказал всем, что пора собираться...

   В одной из комнат второго этажа санаторного блока "Б" санатория для высшего командного состава ННА, вокруг круглого стола собрались несколько человек. Ни на одном из них не было формы, хотя к форме они привыкли. Оделись одинаково, как это было принято в санатории - даже тот кто раньше предпочитал носить свою одежду снял ее и надел санаторную. Обычные, дешевые синие спортивные костюмы, в каких тренируются спортсмены добровольных обществ. Решительные и властные лица людей, привыкших добиваться своего - скрытые тьмой.

   Рыцари. Возможно - последние из оставшихся в живых в победившей невиданного врага великой стране. Последние - готовые сразиться. Последние - готовые умереть за то, во что они верили.

   Свет в комнате не горел, горел только камин, добавляя в обстановку совещания какой-то средневековый колорит - словно рыцари собрались у круглого стола, решать что делать с драконом. На совещаниях - на это было далеко не первое - не зажигали свет. Записывать было нельзя, доклады читались тоже по памяти. Да и лучше себя эти люди чувствовали, в темноте - по крайней мере, большая их часть.

   Они и впрямь были рыцарями. И дракон - тоже был...

   Ведущий совещания, тот кого доставили в санаторий последним, звучно откашлялся, давая понять - начинаем. Тихие разговоры, если где-то и были - моментально умолкли.

   - Владимир Владимирович прошу вас.

   Владимир Владимирович, старший оперативный офицер ГРУ ГШ, направление - Западная Европа, как это вошло в привычку перед выступления у многих, как следует откашлялся.

   - Да, товарищи... В общем и целом, задачи, поставленные на предыдущем собрании, мною и моей группой выполнены. Собрана и проанализирована информация, получены и обобщены агентурные данные. Мне представляется, что то, что мы считали планом ЦРУ США, на самом деле разработано другими людьми. ЦРУ США уже получило готовый материал и выступает в роли одного из исполнителей. Истинные разработчики плана - граф Александр де Маранш, бывший начальник СДКЕ, и бывший советник президента Франции Жак Фоккар*. В настоящее время оба они официально находятся в отставке, на деле же их активная деятельность финансируется крупными промышленными объединениями, относящимися к военно-промышленному комплексу США. На французское авторство плана указывает его первоначальное кодовое название - "Гугенот"**. Граф де Маранш и его люди сорвали наши попытки блокировать финансирования афганской вооруженной оппозиции, путем провоцирования скандалов в прессе, связанных с распределением выделяемых средств, и с незаконными сделками ЦРУ США с антиамериканскими режимами, в частности с Ираном. Благодаря де Мараншу и организованному им "Сафари-Клубу"*** - совету наиболее экстремистски настроенных руководителей государств и спецслужб Ближнего и Среднего Востока, на сегодняшний день афганская вооруженная оппозиция, закупки ею оружия и выплаты командирам бандформирований на продолжение джихада против шурави, на пятьдесят процентов финансируются деньгами с Ближнего Востока, и только на оставшиеся пятьдесят процентов - американцами. Наиболее близкий к де Мараншу человек на Ближнем Востоке - принц Турки аль-Фейсал, руководитель Аль-Мукхабарат Аль-Аамах (Службы общей разведки Саудовской Аравии), является координатором по сбору и отправке денежных средств, также по отправке в Пакистан наиболее экстремистски настроенных подданных монархий Ближнего Востока. Сам аль-Фейсал является ярым антикоммунистом, таким же, как Фоккар, де Маранш, и их американские контрагенты, прежде всего директор ЦРУ Уильям Кейси. Деятельность аль-Фейсала получает одобрение и всемерную поддержку со стороны монархов Ближнего Востока, так как, отправляя боевиков на джихад против русских, они устраняют нашими руками своих наиболее опасных подданных, способных в будущем поднять мятеж против них самих. Такой метод устранения для них крайне выгоден, поскольку если бы они судили и казнили опасных для них лиц - это могло бы привести к волнениям и даже вооруженному мятежу по типу исламской революции в Иране. Здесь же они избавляются от своих врагов, отправляя их на святое дело джихада, где они погибнут от пуль неверных, советских солдат. По данным ближневосточных резидентур, распространены случаи, когда в Пакистан для вступления в бандформирования освобождались из мест заключения и централизованно переправлялись лица, осужденные за тяжкие и особо тяжкие преступления, в том числе - приговоренные к высшей мере наказания. Таким образом, Ограниченный контингент советских войск в Демократической республике Афганистан воюет не столько против афганского народа - сколько против собравшихся со всего арабского мира террористов, исламских экстремистов и уголовников, проходящих специальную военную и диверсионно-террористическую подготовку на территории Пакистана. Считал бы необходимым разработать и осуществить специальную операцию, направленную на пресечение деятельности де Маранша, Фоккара и Аль-Фейсала, а также на разгром "Сафари-клуба". У меня - все, товарищи.