Последний солдат - Алекс Шу Страница 24

Поэтому остается только один более безопасный вариант — теневые дельцы. Здесь уже было легче. Сейчас они избегают любой публичности, работают в «тени», а с началом перестройки вылезут на солнечный свет. В нашем городе таких дельцов было несколько.

Иван Трофимович Колесов — директор фабрики имени Клары Цеткин, занимавшейся пошивом головных уборов. Еще в 70-е годы, по слухам, организовал левый пошив из «остатков сырья» меховых шапок и продажу их на рынках Ленинграда и Москвы. Было даже следствие по нему в 1982 году, но быстро заглохло. По тем же слухам, имел большую «лапу» среди областного начальства. Часто сидит в ресторане гостиницы «Космос».

При перестройке он стал одним из самых богатых граждан города. На базе фабрики был организован кооператив «Лаура», формально принадлежавший его зятю, названный в честь дочки Колесова. Он занимался пошивом модной одежды, которую изголодавшиеся по ярким и красивым вещам люди раскупали моментально. В начале 90-х фабрика превратилась в АО. Его хозяином предсказуемо стал «красный директор» Колесов. Тогда он вместе с родственниками активно скупал недвижимость в центре, открывал новые компании и предприятия. Как я думаю, чтобы легализовать деньги, в том числе и «заработанные» в годы советской власти. Реклама АО и ставшей концерном «Лауры» постоянно крутилась по местному каналу, а толстая рожа «спонсора и мецената» регулярно мелькала в новостях.

Но к нему очень непросто подобраться. Где живет Колесов, я приблизительно знаю. Это дома «сталинского фонда». Но на первых этажах сидят вахтеры, рядом отделение милиции. К тому же вокруг директора всегда куча народу, а сопровождает его здоровенный шоферюга весом за сто килограммов — бывший чемпион города по вольной борьбе. В 90-е он станет начальником службы безопасности АО.

Нет, Колесов для экспроприации тоже не подходит. Потом, может быть, но не сейчас.

Есть еще и Антиквар. Мужик живет в паре кварталов от меня. Тоже местная достопримечательность. На него работает целая команда. Мотается по деревням, скупает у алкоголиков и стариков иконы, царские монеты, картины и различные антикварные безделушки. Полученный товар тщательно сортируется и реализуется богатым коллекционерам из крупных городов.

Когда началась перестройка, Антиквар открыл художественный салон, занимавшийся той же скупкой «из-под полы», в где-то в 91-м переехал в столицу.

Тяжело вздыхаю. Этот дядька мне тоже не по зубам. Дверь у него такая, что даже ломом не вскроешь. Да и окружение тоже соответствующее. В середине восьмидесятых бойцы Антиквара крепко дали «по рогам» начинающим рэкетирам, пытающимся наехать на «босса». Один труп, двое «тяжелых». Для нашего города это было громкое дело. Но оно также было спущено на «тормозах». Одного взявшего на себя вину бандита из команды Антиквара посадили и все.

Чтобы этот матерый волчара сдал свои тайники, надо его лично допрашивать, причем очень серьезно. Нет, слишком это все рискованно.

Что делать? Вариантов больше не вижу. Но решить вопрос с деньгами нужно.

Вдруг в голову приходит спасительная мысль. Точно! Зам командира полка — подполковник Петренко. Сперва на него случайно вышел ОБХСС. Потом к делу подключилась военная прокуратура. В 1981-м подполковника взяли.

Петренко был вором. Распродавал детали со списанных УАЗов и других служебных автомобилей, торговал казенным имуществом, организовал схему реализации «остатков» дизтоплива и бензина из воинской части. За несколько лет он вместе с десятком водителей и прапорщиков украл многие сотни тонн нефтепродуктов.

Схема была проста — они списывались в громадных количествах на учениях и других мероприятиях, потом вывозились и реализовывались его доверенными лицами. Интересно, что покупателей этот прохиндей нашел даже в одной среднеазиатской республике. Подозреваю, что в теме был и его непосредственный начальник — полковник Чернов.

Батя рассказывал маме, что обыск проводился прямо в частном доме Петренко, а деньги, золотые побрякушки и царские червонцы нашли завернутыми в кулек в вытяжной вентиляции на кухне.

И где дом его находится, я знаю. Пару раз Петренко, тогда еще майор, собирал сослуживцев с семьями на день рождения. Я тоже был с родителями. Правда, в возрасте 10 и 11 лет. Но общаться с мордастым сыном майора и его друзьями мне не понравилось.

Сейчас подполковник должен жить один. В 1977 году он развелся. Петренко даже песочили на партсобрании «за недостойное поведение». Все-таки здорово, что мои родители любят друг друга и делятся многими новостями с работы и службы.

Подведем итог. Где живет подполковник, я знаю. Семеновка, в пятнадцати километрах от нашего райцентра. Дом очень удачно стоит — немного в отдалении от остальных, на окраине, почти примыкая к лесу. Это облегчает мне задачу. Место «схрона» тоже известно. Отлично! Я нашел идеального кандидата для «раскулачивания». Правда, у него имеется собака. Большая овчарка. Я это еще с тех дней рождения запомнил. Но проблема решаема.

Теперь надо провести рекогносцировку на местности, а потом подумать, что делать дальше.

Завтра после школы мотнусь в Семеновку. Посмотрю, что там и как.

А послезавтра школу, скорее всего, придется прогулять.

До Семеновки я добрался достаточно быстро. После школы, отклонив предложения ребят о походе в кино, быстро прибежал домой и переоделся. Подставил стул, снял с верхней полки «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» и потряс книжкой. На пол, кружась, спланировали две синие пятерки, зеленая трешка и пара рублевых купюр. В «прошлой» подростковой жизни эта книжка всегда была моей копилкой. Деньги, спрятанные между страницами, шли на кино с девочками, покупку приключенческой литературы у спекулянтов и другие потребности.

В сумку отправилась песочная стройотрядовская куртка, приобретенная мне весной. В ней я ездил в лагерь «труда и отдыха» на сбор яблок. Туда же кладу кожаный футляр с биноклем. Для первой поездки достаточно. Задерживаться я там не собираюсь.

Через час я уже трясся на сиденье пригородного автобуса, рассматривая проносящиеся в окне пейзажи. Рядом со мной сидел угрюмый мужчина лет тридцати пяти в телогрейке и картузе, сдвинутом набекрень. Спереди две бабки оживленно обсуждали какую-то «бесстыдницу Райку, вешающуюся на шею Андреичу».

Сзади дремал выпивший дедок в темном тулупе, периодически заваливавшийся на съежившуюся у окна молодую девушку в сером потертом пальтишке. Она отодвигала дедулю руками. Старичок на мгновение открывал мутные глаза, выпрямлялся,