Наши уже не придут 2 - RedDetonator Страница 24

сказано прямо в тексте предыдущей книги, такого недостатка не имел. На экспериментальной пуле роль поддона исполнял пыж, который был нанизан на саму пулю. Механизм работы был простой: пуля вылетает, пыж соскальзывает с пули и падает где-то по пути её полёта, метрах в двадцати-сорока. Никакого разлёта в стороны при выходе из ствола. Главная хитрость пули — соскальзывающий вслед за пыжом хвостовик, который упирается в утолщение на дне пули и никуда не улетает. Этот хвостовик, к слову, сам по себе является дополнительным поражающим фактором, усугубляющим ранение жертвы. Приведённые в предыдущей книге данные о характеристиках экспериментального патрона — это не теория, а практика. Испытания были проведены на заводе имени Дегтярёва, в Коврове, о чём были сделаны соответствующие записи. Но тогда время было не то, страна уже приготовилась к перевооружению на патрон 5,45×39 мм, поэтому результаты экспериментов оставили без внимания. А так, патрон 3×25 мм способен пробить любой вид индивидуального бронирования, так как превосходит по бронебойным характеристикам даже обычную пулю 7,62×54 мм. Важный момент — не бронебойную, а обычную. Бронебойная пуля 7,62×54 мм вне конкуренции. Например, пуля 7Н37 пробивает броню марки 2П толщиной 10 мм на дистанции 400 метров, расположенную под углом 90 градусов, с вероятностью 100%. Примерно во время существования пули 3×25 мм существовала, кстати, пуля Дворянинова, 4,5×54R, но её долго не рассматривали, так как проблема всё та же — поддоны, разлетающиеся в стороны. Вот эти поддоны — главная причина, почему никогда и никто не примет такие боеприпасы на вооружение. Если в ходе боя, при стрельбе из автоматического оружия, есть ненулевая вероятность покрошить половину своего взвода разлетающимися кусками пластика, то такое оружие на вооружение никто не примет. Крупнокалиберный пулемёт — это немножко другое, поэтому военные в его отношении гораздо мягче.

Глава седьмая. Немирная инициатива

*18 марта 1918 года*

Сэр Джордж Уильям Бьюкенен и Жорж Морис Палеолог сидели за столом и ничего не выражающими взглядами смотрели на Ленина и Немирова. Присутствие последнего, поначалу, вызвало у них недоумение.

Аркадий и сам недоумевал, почему Ленин взял на эти переговоры только его. Есть же Сталин, есть Свердлов, тот же Урицкий…

— Мне первому начать? — поинтересовался Ленин.

— Чего вы хотите? — спросил Бьюкенен.

— Я много чего хочу, господа, — ответил на это Владимир Ильич. — Но, в первую очередь, меня интересует — чего хотите вы? В чём причина этой беседы?

Он прекрасно знал, в чём причина, но делал вид, будто вообще об этом не задумывался и не рассматривал всерьёз никаких взаимодействий с Антантой. Ленин демонстрировал, что это они пришли к нему.

— Кто этот молодой человек? — спросил Палеолог. — Почему он присутствует на нашей приватной беседе?

— Это моё доверенное лицо, — ответил Ленин. — Большой специалист по марксизму и, по случайному совпадению, отличный командир. Вы не ответили — чего вы хотите?

— Наша беседа будет касаться вашего недавнего успеха в отражении немецкого наступления, — сообщил английский посол.

Эти двое точно недовольны тем, что вновь оказались в России. Бьюкенен уехал сразу после Сентябрьской революции. А Палеолог уехал из России после Февральской революции. И их двоих призвали правительства, как самых опытных специалистов по России — возникла нужда налаживать диалог с большевиками.

Так-то Великобритания и Франция однозначно определились со своим отношением: никаких дипломатических отношений с этим, безусловно, временным правительством России. Считалось, что большевики долго не протянут, поэтому общаться с ними о чём-либо попросту бессмысленно.

Но оказалось, что они не только никуда не собираются деваться, а ещё и достигают каких-то успехов в войне, которая им не нужна.

Лидеров Антанты сильно беспокоит укрепление переговорной позиции большевиков. Теперь возможность честного сепаратного мира выглядит уже не такой идеалистической…

— Да, этот успех имел место, — согласился Ленин. — И он очень существенно повлиял на прогресс мирных переговоров с Германской империей.

— Чего вы хотите, мистер Ленин? — спросил английский посол. — Что вам нужно, чтобы вы вышли из этих переговоров в одностороннем порядке?

— Прямо так в лоб? — удивился Владимир Ильич.

— Это приватная беседа, поэтому я не считаю нужным прибегать к дипломатическим изворотам, — объяснил свои действия Бьюкенен. — Наши правительства заинтересованы в том, чтобы Восточный фронт продолжал стоять. Чего вы хотите взамен за это?

— Ёмкий вопрос, — улыбнулся Ленин. — Чего мы хотим, Аркадий Петрович?

— Очень многого, — ответил Немиров.

Этот вопрос Ленина поставил дипломатов в тупик. Судя по звёздам на погонах, это обычный полковник. Что он может знать о том, чего хочет советское правительство?

Аркадия, к слову, повысили и наградили. Теперь у него звание полковника РККА и наградной Кольт 1911, с гравировкой «Полковнику Немирову А.П. за доблестную службу делу Революции». Ленин обещал, что за столь жестокое прерывание немецкого наступления будут дополнительные награды, но уже после того, как эти награды разработают и учредят.

— Вероятно, мы хотим сокращения царского долга на 70%, — продолжил Аркадий. — А также признания нашей страны всеми странами Антанты.

— Да, именно, — улыбнулся Ленин.

Так или иначе, Европа — это технологии. Лучше торговать с нею, чем не торговать. Товары есть, но сбыть их практически некому.

— 70%? — переспросил Джордж Уильям Бьюкенен.

Его английские усы и зачёсанные назад волосы, покрытые лаком, вызывали у Аркадия раздражение. Типичный англичанин — лицо холёное, надменное. Он уже стар — родился в 1854 году, то есть глубоко в прошлом веке, но до сих пор смотрит на мир с высоко задранным носом.

— Это невозможно, — произнёс он.

— Я верно понимаю, что это старт торга? — предположил Жорж Морис Палеолог.

Этот выглядел гораздо приятнее — черты лица округлые и располагающие, в целом, он чуть полноват, что, как известно, вызывает у людей больше доверия. Плешь завоевала большую часть его головы, но он не бреется налысо, как и Ленин. На правом глазу у него монокль, что прибавляет ему, в глазах Немирова, толику аристократичности. Возраст у послов близкий — Палеолог родился в 1859 году, но выглядит моложе англичанина. Чувства неприязни эта персона у него не вызывает, но нельзя забывать, что это дипломат.

— Нынешнее состояние царского внешнего долга делает невозможным его выплату, — произнёс Ленин. — У нас просто нет стольких средств, чтобы оплачивать