Неожиданный наследник 3 - Александр Яманов Страница 24

Одновременно свой прожект предложил другой Иван, только Фёдорович. Родственник Юлианы Менгден оказался человеком талантливым и фанатиком развития земледелия. Вернее, предложение лифляндца походило на мысли главы коллеги, поэтому фон Фитингоф быстро нашёл общий язык с Шаттлером. Да и мне он понравился. Третьим участником общества, неравнодушного к русской деревне, стал капитан в отставке Болотов Андрей Тимофеевич[1]. Несмотря на молодость, он оказался человеком, знающим и давно увлечённым растительным миром. Бывший секретарь обер-полицмейстера Корфа уже напечатал несколько статей при содействии Вольного экономического общества. Оттуда его и знали оба немца.

Фитингоф с Болтовым сразу спелись и явно нашли друг в друге родственные души. Правда, оба агронома яростно спорили об обустройстве артелей и наиболее предпочтительных для России культурах. Но это даже хорошо, путь придумают, что-то наиболее приемлемое.

Ещё я задумал расширить канцелярию, создав департамент земледелия. А со временем она вырастит до настоящей коллегии. Ведь глупо, что в стране, где большая часть жителей — крестьяне, никто всерьёз не занимается земледелием. Я сейчас про государственный подход, а не деятельность частных лиц. Пора устранять этот недостаток.

А парочку спевшихся агрономов скотоводства я взял в поездку. Пусть изучат обстановку на месте и предложат наиболее выгодные решения. К Ивану и Андрею присоединились четыре помощника, выделенные Шаттлером и Академией Наук, которые тоже отправились в путешествие. Работа их ждёт колоссальная, но меня радует, что люди этого не страшатся.

— Я не могу считаться открывателем изобретения, — прервал мои размышления Крузе, — Это полностью ваша идея, где мы с коллегой только провели исследование.

Доктор начал надоедать своим чистоплюйством. Я уже объяснял, что если автором медицинской гипотезы объявят императора, то это вызовет только смех. А ещё насторожит неприятелей, чувствующих некую неправильность в моих действиях.

— Как зовут вашего помощника, выполнившие основные исследования?

— Иоганн Бургав-Каау, — быстро ответил немец, — Именно он провёл всю работу, ещё и собрал немало сведений по оспе. К тому же Иоганн — внучатый племянник великого Германа Буграве[2] и может превзойти успехи своего родственника. Скорее я помогал ему в работе.

Про то, что Иоганн ещё и племянник жены Крузе, тот промолчал. Но главное, чтобы люди выполняли свои обязанности. Пусть хоть всей семьёй заполонят какой-нибудь департамент.

— Вот и хорошо! Объявим доктора Бургав-Каау автором открытия. И закончим на этом разговор, — машу рукой, не давая немцу возразить, — Как обстоят дела с лабораторией? С лубками и разъяснительной литературой у вас получается неплохо. Но надо идти дальше.

Я тут задумал создать самый настоящий исследовательский университет. Понятно, что не сам придумал, а это очередной из открывшихся пластов знаний, доступных благодаря Майору. Удивительно, но все полученные когда-то сведения встали на свои места и начали появляться по мере необходимости. Касаемо задумки, то всё просто. В России большая часть врачей, инженеров и учёных занимается изысканиями самостоятельно, вразнобой и даже за свой счёт. Мне же нужны новые лекарства. А ещё необходимы механизмы, способы обработки металла, красители для тканей и много иного, что империя вынуждена закупать в Европе. Иначе сложно создавать свою промышленность.

Начать мы решили с медицины, благо уже есть небольшой опыт. Для этого при коллегии будет создана лаборатория, изучающая болезни и разрабатывающая методы их лечения. С прививкой от оспы, распространением гигиены и рекомендацией для акушеров у нас получилось. Значит, надо двигаться дальше. Главное — в стране много талантливых и неравнодушных людей, ищущих новые пути в различных науках. Плохо, что хромает общее образование, в том числе чиновников. Именно их невежество часто становится причиной того, что государство не обращает внимания на любопытные разработки. Только в прошлом году было создано Вольное экономическое общество, которое должно изменить положение с земледелием в России. Что происходит в недрах Академии Наук, одному богу известно. Недавно умерший Ломоносов потратил немало времени и сил на борьбу с тамошними заседателями. При этом русская наука особо не продвинулась. Ничего, я ещё доберусь до этих господ.

Пока же приходится действовать самостоятельно, подбирая людей. Только подобной работой должны заниматься люди, которым за это платят. А потом идут слухи, что новый император излишне жесток и несправедлив. Как прикажете поступать в подобном случае? Погладить бездельников и вредителей по голове, выделив им пожизненный пансион? Или правильнее заставить отвечать за свои поступки? Я выбрал второй путь, но почему-то многие паразиты не собираются шевелиться или уходить в отставку. Но бог с этой поганью, разберусь по возвращении.

У меня множество идей по развитию механизмов и машин. Правда, я могу только описать картинки, показанные Майором, но без подробностей. Значит, надо потихоньку вникать в дела и подбирать людей под задачи. Шаттлер назвал несколько фамилий талантливых учёных и инженеров, которым можно поручить собственные направления. Среди упомянутых главой Берг-коллегии имён были: химик Модель, инженеры Фролов, Фомин и Бобрин, механик Кулибин, оптик Беляев. Есть ещё талантливые люди, коих Иван Андреевич должен собрать в Москве осенью.

Однако я не успеваю. Вроде есть целая группа соратников, даже «шестёрка» приносит пользу. Но пока подвижки есть только в армии и медицине. Генералы быстро договорились, осознав выгоду от моих предложений. Заодно, глава коллегии Салтыков действительно хотел провести реформы и сделать русское воинство сильнее. Многое получается у Крузе. В других коллегиях же мои затеи натыкаются на незримое противодействие. Будто всё вязнет в киселе. Указы, спущенные вниз, выполняются медленно и нехотя.

Или я слишком много требую от людей? Ведь главы коллегий поменялись недавно, чиновники получили новые инструкции, а скоро будет принято новое законодательство. Ещё и император со всеми вельможами перебрался в Москву. Не знаю, буду думать.

[1] Андрей Тимофеевич Болотов (1738 — 1833) — русский писатель, мемуарист, философ-моралист, учёный, ботаник и лесовод, один из основателей агрономии и помологии в России. Внёс большой вклад в признание в России помидоров и картофеля сельскохозяйственными культурами.

[2] Герман Бургаве (1668 — 1738) — нидерландский врач, ботаник и химик, один из знаменитейших врачей XVIII века. Член Лондонского королевского общества (1730)[2], иностранный член Парижской академии наук (1731; корреспондент с 1715).

Глава 7

Апрель 1766 года, Нижний Новгород , Российская империя.

— Прошу меня простить, но я не понимаю вашего решения. Почему именно испанцы? Ведь голландцы — наши давние торговые партнёры. Мы попросту поссоримся со старым союзником, — Щербатов даже