Олег Иванов - 1923 Страница 25

— Держи, шоколад - Николай не оставлял своих усилий.

Про шоколад девочка знала. Она светло улыбнулась и протянула ручонку. Он посмотрел на маму, чтобы та не вмешалась.

— Вам далеко ехать?

— В Хамовники. Там садик при фабрике.

— Саша, подбрось, а потом жди меня здесь.

— Что Вы, что Вы - замахала руками женщина.

— Ехайте, зря мы, что ли, революцию делали сказал Коля, а Саша уже вышел из машины, и подхватив девчонку, посадил её на заднее сидение. Женщина неловко полезла рядом.

Бриться в ту эпоху было гораздо труднее, чем во времена бритвы Макс 3 от Жилет, но Николай стоически терпел эту муку. Напевая «Жилет, жилет, лучше друга для мужчины нет» он обильно протирал одеколоном порезанное горло. Тем не менее, всё как известно, кончается - кончилось и это.

Завтракать он не пошёл, а сразу поехал на Петроверигский. Александр рассказал, что Степан ночует там, но там ничего и вполне можно жить.

Часовой с винтовкой молча пропустил его. На первом этаже жила охрана - те самые ребята из «активной части», с которыми он ездил брать Ароновича. Они поздоровались, но ребята были серьёзными и общим немногословием к общению не располагали. На втором этаже он нашёл Аршинова. Тот тоже брился перед зеркалом, делая ужасные гримасы. Закончив процедуру, он вышел к Николаю в коридор и они пошли пить чай в отдельную комнату, выделенную под буфет. Судя по номенклатуре продуктов, он снабжался из того же места, что и буфет Центрального Комитета. Вот только «Мишек» не было.

Кратко изложив выводы из беседы с разведчиком, Николай стал изучать показания Френкеля. Они были оформлены по всем правилам, причём на бланках ОГПУ. Было понятно, что тот юлит и ничего интересного говорить не хочет. Но впрочем, его допрашивали по двум эпизодам - Василию Коневу и покушению на Аршинова.

Василия Конева Нафталий знал. Это был эмигрант, вернувшийся из Германии в конце 1922 года и занимающийся коммерцией. До революции у Френкеля были с ним дела по строительным подрядам. Конев, вроде бы занимался снабжением, а Аронович строил. За что тот попал в застенки внутренней тюрьмы, Френкель не знал, так как не общался с ним около двух недель. На вопрос с какими западными партнерами был связан Конев до революции и после, он ответил, что не знает, а на вопрос о его, Нафталия, связях сказал, что в основном это турецкие фирмы.

Что касается эпизода с покушением, то Френкель тут не знал вообще ничего и от всего отказывался, даже от знакомства с убитым паханом из Сокольников.

— Так что, не разоружился Нафталий Аронович перед партией и органами? - утвердительно спросил Николай, просмотрев дело.

— Темнит, жучара. Но мы его расколем, и, глотнув чаю, Аршинов стал рассказывать.

За прошедшие полутора суток Степану Терентьевичу удалось докопаться пары фактов, серьёзно осложняющих позицию господина Френкеля.

Он нашёл бандитов из Сокольников, которые дали показания, что неоднократно видели его вместе с паханом.

— А что у нас с данными по Сергею Владимировичу?

— Собирают. Это дело не быстрое. Два три дня как минимум

— Ну что, колите Френкеля на связь с англичанами и дайте ему понять, что никто за него не вступится. А потом спросите про участие в кредите.

Распрощавшись с Аршиновым, он пошёл к Алексею, который уже имел отдельный кабинет, правда маленький. Тот сидел за столом и что-то писал, но когда Николая вошёл, с удовольствием отложил перо.

— Ну что, как успехи?

— Пока надо обдумать. Вроде как узнал много нового, но в порядок никак не приведу. Как вам развитие сюжета?

— С Френкелем? Похоже цепочка есть. То, что он замешан в этом деле по уши ясно. Непонятно только, зачем? Может личные счёты?

— Разберёмся. Слышишь, Лёша, а по политической линии у нас за кредиты зарубежные кто отвечает?

— Не знаю, наверное Красин, он НАРКОМВНЕШТОРГ и член ЦК.

— Вот как. Красин говоришь. Договоришься, чтобы меня Леонид Борисович принял?

— Договорюсь

— Хорошо. Я тогда поезжу немного, потом звоню и узнаю, что с Красиным. И ещё - вот списочек, мне надо знать, кто из них связан с религией бон - и он отдал подготовленную Цанпо бумажку.

Сушин не понял, поэтому пришлось на пальцах объяснять.

— Мошенники, что ли - Алексей быстро всё подверстал в понятные для него термины.

— Ага. Но ты всё равно поосторожней. Ты же знаешь, у нас простых дел не бывает

У Юровского Николай пробыл часа два - говорили о германском кредите. Так как вопрос касался конкретики, то приходилось вызывать специалистов, которые долго объясняли, что к чему. Ему было трудно, так как он никогда кредитов от иностранцев не получал, да и терминология у спецов НАРКОМФИНА была совершенно не такой, как в конце ХХ века. Но в целом было понятно.

Закончив беседу, он поехал в НАРКОМВНЕШТОРГ, к Красину. Тот принял его радушно и повёл угощать в комнатку, уютно расположенную за кабинетом. Леонид Борисович Красин был старым большевиком, умудрявшимся при этом работать директором заводов «Сименса» в России. Поэтому был человеком светским, однако при первом же вопросе Николая впал в ораторский пыл

— Сейчас для подъёма хозяйства нам нужны деньги. Внутренний рынок, разорённый войной, не может нам дать свои накопления, потому что у него их просто нет. Выход один - брать на Западе. А эти политиканы из Политбюро блюдут чистоту марксизма и рубят все переговоры о кредитах. Наша основная проблема в том, что власть сконцентрирована в узкой группе бывших литераторов. Они не черта не смыслят в хозяйстве, а лезут строить новое общество.

— Вы имеет в виду провал концессии Уркарта?

— Не только. А договор с итальянцами?

— Хорошо. А что с немцами?

— Немцы сейчас на задворках большой политики, поэтому готовы давать, лишь бы их поддерживали против Антанты. Они наши естественные союзники. Поэтому Крестинский должен обо всём договориться. Я его вывел на серьёзных людей из Гамбурга и они готовы давать деньги всего лишь под политические гарантии «сменовеховства». Но поймите - основной вопрос не здесь. Что этот кредит? Копейки! Англия и Соединённые Штаты - вот откуда должен пойти основной поток капитала. Надо, надо решать вопрос с англичанами. Именно туда надо бросить сейчас все силы. Американцы замкнуты в себе, им бы переварить, что они нахапали в войну. А договор с Англией откроет нам Европу.

Выйдя от Красина, Николай пошёл бродить по коридорам. Он не удержался и выцыганил у него записочку насчёт «Рено» для Горностаева. Он думал, что можно сделать и с кем завязаться - деньги здесь были немалые. Разобравшись с машинами он позвонил Сушину и узнал, что по сменовеховскому списку его вечером готов принять Алексей Толстой. Николай присвистнул. Подумал, подумал и поехал на Трёхпрудный. Надька была дома одна, и на вопрос о Ленке ответила, что та пошла на курсы французского языка на Кузнецкий Мост. Николай оценил такой способ распорядиться деньгами. Ох, непроста была девушка Надя.

— Нас приглашают на вечер к Алексею Толстому. Как ты думаешь, её можно взять?

— Нет, ей ещё рановато. Она практически все эти годы ни с кем не общалась, а там, наверное, совсем не будет молодёжи. Ей будет скучно и одиноко.

— И как ты ей это объяснишь?

— Я уступлю тебя на ночь.

— А если я не хочу? -возмутился Николай

— Тогда ты сам ей это объяснишь - невозмутимо ответила Надежда.

— Ох, Надька. Ладно деньги есть? В чём идти найдешь? Учти, они все там из-за границы вернулись, тряпки модные наденут

— Ну, если ты так считаешь…

Она взяла деньги и посмотрела ему в глаза.

— Я боюсь, что ты мне снишься. Вот сейчас я проснусь снова на Толмачёвском.

— Со мной всё может быть. Я могу исчезнуть в любую минуту.

— Не исчезай. Возьми меня с собой, куда бы не пошёл. Я не буду обузой.

— Я женат. У меня есть сын и дочь.

— Ну и что. Я не буду мешать. Я просто буду рядом. Я буду тебе помогать - я многое умею.

Заехав на Сретенку в «Веселую собаку» он проверил почтовый ящик Горностаева - то есть просто спросил хозяина, не оставляли ли для него распоряжений. Выяснилось, что не оставляли. Он черканул записку и поехал к Сушину.

Аршинов поднялся довольный и сияющий

— Готов наш Аронович -то. На всё готов. Сейчас чистосердечно пишет, залюбуешься.

— Ну вот, а Вы сомневались. Что говорит-то.

— Говорит следующее - он поднял бумажку и, конспективно в неё поглядывая, начал. В конце 22 года, к нему обратился Николай Борисович Эйсмонт, зампред Совета Народного Хозяйства, и сказал, что есть надо решать вопросы о закупке оборудования в Германии. Для этого надо обеспечить создание фирм, как в Германии, так и в Швейцарии. Эта работа была Френкелем сделана. А несколько дней назад, Эйсмонт, в здании ОГПУ на Лубянке попросил его организовать нападение на господина Аршинова. Силами знакомых бандитов.