Михаил Ланцов - Александр 3 Цесаревич. Корона для «попаданца» Страница 25

Третьим вектором работ стал Крит, а точнее Кносский дворец о котором было хорошо известно, но никто никаких раскопок там не вел, даже не понимая, что это за объект. Четвертая группа отправилась на юг от Афин раскапывать город Микены, руины которого, также как и предыдущий объект были известны, но не исследованы. Как вы уже поняли из предыдущего абзаца, в Египте, Крите, Микенах и Трое будут 'обнаружены' артефакты древнеславянского государства. Само собой, в дополнение к тому, что 'найдут' на территории самой России. Для чего, Саша организовал двадцать пять экспедиция в самые разные древние места Российской Империи, а также ближайшие земли. Новгород, Ярославль, Старая Рязань, Киев, Аркаим, Горный Алтай, Казань и так далее. Не обделил Александр и Москву, в которой, в ходе обширной реконструкции и строительства планировалось проводить обширные археологические изыскания, так как он помнил, что городище, на месте которого стоит город существовало уже несколько тысяч лет назад. Все это, конечно, стоило денег, но их хватало и никаких особых причин, отказываться от столь масштабной акции цесаревич не видел. Тем более что, захватив инициативу, он сможет очень серьезно изменить общемировую трактовку развития человеческой цивилизации. Например, написать нужную ему историю развития Российского государства, с нужной ему датировкой. И разрушить, наконец, Норманскую версию создания Российской государственности, пропагандирующей невозможность славян жить иначе, как в подчинении у кого-то.

Особенность подхода заключается в том, что в обозримом будущем будет очень сложно что-то оспаривать, ибо письменные источники - это одно, а материальная культура - это совсем другое. То есть, вовремя сделанные подлоги объявить фальсификатами будет невероятно сложно. Так, например, целый ряд артефактов, которые должны принадлежать к эпохе Христа, при анализе датировались 14-15 веками, что не помешала обозвать ученых, проводивших эти изыскания, шарлатанами и заклевать, сохранив 'правильную' трактовку.

Александру требовалось создать мощный исторический фундамент для повышенной самооценки россиян, как древнего народа, не уступающего ни в чем, ни грекам, ни египтянам, ни римлянам. То есть, провернуть то, что в 18 веке сделали в Китае, буквально 'родив' древнюю цивилизацию силами небольшой группы иезуитов, или то, что сделали в Европе в эпоху Возрождения. Исторический фундамент самооценки, когда ты уважаешь своих предков за то, чего они добивались, имеет огромное значение для самоидентификации каждого отдельного гражданина как крошечного элемента чего-то безмерно великого. Цесаревич это понимал и начал последовательно реализовывать. Тем более что он, как человек, имеющий высшее историческое образование, отлично знал, что практически вся история мира из его прошлой жизни 'писана вилами по воде' в угоду политической конъюнктуры.

Но мы отвлеклись от большой политической игры, в которую вливался цесаревич. Следующим направлением работы, которым, параллельно с Египтом и Афганистаном он занимался, стала Австрийская империя. Точнее даже не она, а подготовка к войне с ней таким образом, чтобы и разгром учинить, и выгоду получить максимальную. Работа в этом направлении шла по следующим блокам: Гарибальди, Франция и Венгрия.

Блок с условным обозначением 'Гарибальди' сводился к переписке и работе с этим человеком, которые на Рождество 1865 года гостил у цесаревича. Саша, пообщавшись с ним, быстро смекнул, что можно лет на шестьдесят раньше дать итальянскому народу Бенито Муссолини, а заодно родить для Франции и Австрии большие проблемы. Поэтому, Александр не только много и основательно общался с Джузеппе, называя его другом и товарищем, но и поделился с ним целым перечнем интересных идей. Так что, прибыв в феврале 1865 года к себе домой, в Италию, уже совершенно не нужный новому Виктору Эммануилу Гарибальди, организовал Итальянскую народную партию и стал заниматься укреплением своих позиций в Южной и Центральной Италии, вытесняя оттуда с постов всех пьемонтцев. Из-за огромной популярности в народе, которая имелась у Джузеппе, Виктор Эммануил не мог с ним ничего поделать и просто наблюдал за тем, как стремительно растет его реальная власть и влияние. Однако долго так продолжаться не могло, поэтому в мае 1865 года происходит мирная демонстрация на Флоренцию - текущую столицу королевства. Виктор Эммануил, опасаясь слишком решительной натуры Гарибальди, бежит в Турин и начинает собирать войска. Однако это не помогает.

15 мая 1865 года Джузеппе Гарибальди входит во Флоренцию, встречаемый овациями, и провозглашает создание Римской республики 'по образу и подобию древних предков'. Парламенту Итальянского королевства ничего не остается кроме как одобрить решение национального лидера.

19 мая 1865 года из Флоренции в Турин выступает уже наспех собранное народное ополчение. Его задача - призвать Виктора Эммануила отречься от престола в пользу республики. В принципе, короля, предавшего дело объединение Италии, можно и нужно было убить, но Джузеппе, объявленный диктатором республики, решает дать ему шанс на спасение. Виктор Эммануил пытается получить помощь у своего старого союзника - Франции, но та погрязла в Алжирском восстании арабов и не имеет возможности вмешаться в этот конфликт, тем более что это привело бы к затяжной войне с непредсказуемым результатом. Поэтому Наполеон III выдвигает на свои южные границы пехотный корпус, на всякий случай, и предлагает итальянскому королю политическое убежище.

3 июня 1865 года, понимая, что шансов нет, Виктор Эммануил выдвигается навстречу народному ополчению и в городе Овада подписывает отречение в пользу республики. Жена его подбивала сбежать, но он отказывается, считая, что это ничего не изменит. Да и жить в чужой стране на подачки местного правителя, выступая в качестве пятой колонны собственноручно создаваемого государства, он не желал. Это было бы для него слишком больно и унизительно. Еще меньше Виктор Эммануил стремился к гражданской войне, понимая, что финал ее будет очень печален как для государства, так и для народа. Он был достаточно самовлюбленным человеком, но не настолько, чтобы пожертвовать всем, ради своих амбиций. Тем более что Джузеппе не собирался уничтожать его всего после отречение, оставляя за ним ряд титулов, но уже в форме почетных и приличные владений, дабы бывший король и его семья могли жить на вполне солидном уровне.

7 июля 1865 гвардия Гарибальди с боем входит в Рим и объявляет о его присоединении к единой и неделимой Римской республики. Особенностью этого события стало то, что гвардейцы были вооружены официально закупленными в Москве винтовками и механическими пулеметами. Этот факт не скрывался. Мало того, ему предшествовали публичные переговоры. Впрочем, объем поставок был незначителен, всего две тысячи винтовок и десять пулеметов. Рим был взят. Оставалась Венеция, все еще живущая под рукою Австрии, а также Савойя и Ницца, что не так давно смогла 'урвать' себе Франция. Учитывая характер Гарибальди, вывод из подобного обстоятельства был вполне очевиден для всех более-менее мыслящих людей в Европе.

Куда обыденнее проходили дела во Франции. Несколько патриотов обратились в различные газеты, которые стали писать сводки о том, как ужасно и аморально нападение Пруссии, на бедную Данию. Причем Австрию выставляли как еще одну жертву, которую коварный Бисмарк привлек на свою сторону обманом и теперь австрийцы и датчане вынужден убивать друг друга ради прусских интересов. Это была чистая, но очень неуместная правда.

Эта история получила незамедлительное материальное продолжение в виде учреждения Общества помощи Датскому королевству, которому все желающие могли пожертвовать денег, а на собранные средства, с молчаливого одобрения французского правительства закупались пушки на заводе братьев Шнейдер и отправлялись совершенно открыто в Данию. Само собой, народное одобрение было очень высоко, так как к Пруссии и без того не очень положительно относились во французском обществе.

Так вот, доставка осуществлялась силами самого датского флота, который, благодаря своевременным поставкам корабельных пушек системы Армстронга, смог произвести перевооружение и, будучи усиленным двумя хорошо бронированными мониторами, трижды за май-июль разбивал австро-прусские эскадры. Причем каждый раз победы были решительными. Все это привело к тому, что в зоне боевых действий доминировал датский флот, сильно затрудняя военные операции германских союзников и срывая им снабжение войск. В итоге, за июль-август 1865 года от Общества помощи Датскому королевству было переправлено на полуостров шестьдесят семь нарезных артиллерийских систем с большим количеством боеприпасов.

Под тот шум, что создали северные транспортные операции, шли активные переговоры одной 'мутной' французской компании, управляемой людьми Моргана с рядом чиновников в Австрийской империи. Смысл переговоров сводился к поставкам на вооружение австрийской армии так называемых 'табакерочных винтовок', переделываемых из заряжаемых с дула винтовок системы Минье образца 1853 и 1854 годов. А также сами винтовки Минье, так как в австрийской армии даже заряжаемых с дула винтовок остро не хватало. Для этих целей, в апреле-мае 1865 года было подряжено до двадцати небольших частных оружейных предприятий, которые смогли к осени того же года реализовать заказ на десять тысяч нарезных 'табакерочных' винтовок. Конечно, это оружие было далеко от совершенства. Калибр в 17,8-мм и специфический затвор не только давали низкую боевую скорострельность, но и повышали отдачу, вкупе с сохранением довольно неважной баллистики, по сравнению с той же винтовкой Дрейзе образца 1849 года. Само собой, этот аспект частной предпринимательской деятельности французов никто не освещал в прессе и вообще, казалось, будто ее и не было. Мало того, приходилось шифровать даже поставки, маскируя их в накладных под различные бытовые вещи вроде обычных штыковых лопат.