Павел Алашкин - Времени.net. 1977 год Страница 25

— Но ты же понимаешь, что вся соль останется здесь, в 77-м.

— Да все хорошо будет. Я даже в этом не сомневаюсь. Ты такая милая, замечательная и красивая девушка. И у тебя все впереди.

— Наверное…

— А с работой твоей смешно получилось, я и не подозревал, что ты в КГБ работаешь.

— Да ты как-то не спрашивал, а у меня привычка о моем месте работы особенно не распространяться.

— Наверное, это правильная привычка.

— Да, Толя. Ну что, сокол ты мой, давай, что ли, прощаться будем.

У меня защемило в сердце.

— Таня, мне было с тобой очень интересно и очень хорошо. Ты мне очень-очень понравилась, но мы не можем быть вместе. Я желаю тебе счастья. Пускай в твоей жизни все сложится хорошо и радостно! Таня, не забывай меня. Ладно?

— Толя, милый мой, солнышко… Мне очень тяжело, давай побыстрее закончим этот разговор. Я буду тебя помнить…

— Ну что, тогда пока, Танюша.

— Пока, Толя.

— До встречи, любимая.

Как только я сказал последнее слово, в трубке зазвучали гудки. Я не знаю, услышала ли Таня мои последние слова.

Я опустился на стул, который стоял рядом с телефоном. На душе скребли кошки.

Подошел Юрий Тихонович.

— Ну что? Как поговорили?

— Да поговорили…

— Хорошо поговорили?

— Хорошо, только сердце опять заболело.

— Понятно. Значит, сейчас немедленно отдыхать. Я сейчас к тебе врачей пришлю. Может, тебе надо будет лекарства какие-то дать.

Я вернулся в комнату, лег на кровать и задумался.

А зачем, собственно говоря, мне возвращаться в будущее? Ведь там меня ожидает совершенно другая страна. С другим общественно-политическим строем, воспитанием у людей, вообще со всем другим.

Вернувшись назад, я не найду ни фирмы, в которой я работал, ни людей, которых знал. Весь мой мир, который существовал до прыжка в прошлое, исчез! Растворился! А какой, собственно говоря, смысл тогда возвращаться?

Интересно, как там Миша акклиматизировался?

А здесь, в этом 1977 году, у меня уже появились новые знакомые и, по всей вероятности, любимый человек, который относится ко мне так же хорошо и нежно, как и я к нему.

Так, может, не стоит тогда лететь назад? Что меня может там ждать, кроме очередной неизвестности?

Пришел врач и измерил мне давление.

— Ну что же, молодой человек. А вы идете на поправку. Думаю, что через пару дней вы полностью восстановите свои силы и будете готовы к перемещению во времени.

— А как это все происходить будет?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Я думаю, что лучше этот вопрос задать нашим специалистам.

Вопрос действительно был интересный. Я вышел из комнаты и поднялся наверх к кабинету Юрия Тихоновича.

— Можно к вам?

— Да, Толя, заходи. Ну что тебе врач сказал?

— Сказал, что все нормально! Жить буду, и через несколько дней я буду готов к прыжку.

— Ну что же, это отрадно слышать.

— Юрий Тихонович, я хотел с вами поговорить о предстоящей операции, то есть узнать, как это все выглядеть будет.

— Резонный интерес, пойдем я тебе все покажу.

Мы вышли из кабинета, прошли к лифтам и спустились в подвал.

Глава 24

Из открывшихся дверей в лифт просочился запах старой краски, сырости и перегоревших электрических кабелей.

— Сейчас, Толя, мы с тобой в нашу лабораторию идем, — пояснил Юрий Тихонович, — здесь, собственно говоря, и случится твой перелет.

Мы зашли в комнату, стены и потолок которой были белого цвета. В ней находилось огромное количество каких-то приборов. У стены, словно гигантский магнитофон, жужжал катушками огромный прибор с знакомой надписью ЭBM.

— Ух ты, это ваш компьютер, что ли?

— Да, это наша гордость, даже у американских военных не у всех есть эта разработка. Самая что ни на есть новинка! Представляешь, жесткий диск на 10 мегабайт, скорость вычисления — 2 мггц в секунду!

— Ну знаешь, скажем честно, я видел технику и покруче.

— А, ну да… конечно.

Посередине комнаты стоял большой пластмассовый стол. В его центре была установлена моя старенькая мобила. К ней было подключено огромное количество проводов, которые уходили вглубь неизвестного мне аппарата.

— Наши ученые, честь им и хвала, смогли понять, из-за чего все, собственно говоря, произошло, — сказал Юрий Тихонович.

— Так, может быть, и вы со мной тогда махнете? — попытался пошутить я.

— Да что тут говорить! Я бы с радостью. Но видишь ли, какая штука… Мне ведь все время рядом с тобой придется находиться. Энергетическое поле, которое осуществляет перенос, образуется только вокруг твоего тела.

— Понятно, ну ничего страшного. Будем как близнецы-братья!

Юрий Тихонович рассмеялся:

— Хорошо же мы выглядеть с тобой будем.

В этот момент на столе зазвонил черный телефон. На его корпусе замигала красная лампочка.

Юрий Тихонович, быстро подошел к нему и взял трубку.

— Да, слушаю, да, мы в лаборатории, я показываю Толе оборудование, да, конечно, я сейчас дам ему трубку.

Немного побледнев, он произнес:

— Толя, тебя к телефону.

Я взял трубку и вопросительно посмотрел на Юрия Тихоновича.

— С тобой Генеральный секретарь хочет поговорить.

Я опешил, взял трубку и произнес:

— Алло!

— Это Анатолий? — спросил Брежнев.

— Да, это я.

— Леонид Ильич на проводе.

— Внимательно вас слушаю.

— Ну и шухер ты устроил со своим исчезновением. Сейчас в порядке все?

— Да, было дело. Я сам перенервничал. Но хорошо то, что хорошо кончается.

— Это верно. — С тобой там хорошо обращаются?

— Просто отлично, Леонид Ильич.

— Ну славно. Мне тут сказали, что тебя скоро обратно отправят, а мне с тобой с глазу на глаз поговорить нужно. Ну ты помнишь нашу последнюю беседу?

— Конечно.

— Договорились, жду тебя завтра на даче, приезжай в Барвиху, к 12 дня. У меня там минут 10–15 между делегациями будет, вот и переговорим. А своим скажи, что завтра ты ко мне едешь. Машину я за тобой пришлю, пускай там народ не беспокоится. Жду.

В трубке раздались гудки.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Юрий Тихонович.

— Да вот, на встречу завтра приглашает, к 12 часам, и машину за мной пришлет.

— Ага, ну это ничего, не страшно.

— А что страшно?

— А этого, Толя, тебе лучше не знать. Так, если тебе у него к 12 надо быть, то, учитывая расстояние… кстати, а куда тебя приглашают?

— В Барвиху.

— Ага, учитывая расстояние и скорость передвижения, выехать тебе надо будет, скорее всего, в районе 9 утра. А транспорт приедет в 8.30. Ну это еще нормально. Так коли у нас завтра ранний подъем, то я на отдых, наверное, пойду, только ты мне расскажи более подробно, как этот аппарат работает.

— Да, возвращаемся к нашей замечательной беседе.

Мы снова подошли к столу, на котором находился мой телефон.

— Значит, алгоритм работы очень простой. К тебе подключаем вот эти электроды, на пульте выставят время, в которое тебе нужно попасть. Вот так, — Юрий Тихонович пробежался по кнопкам аппарата. На мониторе, который стоял рядом, замелькали цифры. — Затем нажимаем вот эту большую красную кнопку — и ты оказываешься уже на месте. Все, как видишь, не особо сложно.

— Да, но я представляю, сколько труда было вложено в создание этой технологии.

— Это правда, наши сотрудники ночами не спали, пытаясь понять, как вызвать нужное излучение, чтобы ты смог перенестись в будущее.

— Я бы с удовольствием их всех поблагодарил.

— Уверяю тебя, в день отбытия ты увидишь их всех здесь. Вот и поздравишь их.

Мы вышли из лаборатории и вернулись наверх.

— Я пойду к себе в комнату, буду набираться сил перед завтрашним разговором.

— Да, давай. Завтра мы тебя разбудим в семь.

Я ушел к себе в комнату и лег на кровать. Интересно, зачем я Брежневу еще раз понадобился? Я проматывал в памяти нашу последнюю встречу, но никакой зацепки не возникало. С другой стороны, беседа могла быть связана и с совершенно иной темой. Я ведь, как ни крути, личность исторического масштаба. А одной исторической личности всегда есть что сказать другой исторической личности.

Глава 25

В этих приятных размышлениях я спокойно заснул. Через какое-то время в дверь постучали. Казалось, ночь пролетела за несколько мгновений.

— Толя, пора вставать, завтракать…

— Мама, я сейчас, — пробурчал я с спросонья, и тут же вскочил, вспомнив, что под утро мне приснились родители. Через полчаса, когда я трясся на заднем сиденье черной «Волги», я понял, что не съездил к ним. Конечно, шанс на то, что меня отпустили бы к родителям, был небольшой. Но позволить понаблюдать за ними в бинокль… Почему бы и нет?

Было утро, наша машина въехала в Москву, не спеша пробираясь через центр города в сторону Рублевского шоссе. Я наблюдал за людьми, которые спешили по своим делам. Интересно, какие заботы окружали их? Крайне странно было осознавать, что каждый человек, из тех, кто сейчас шел по улице, в 2008 году уже находится в преклонном возрасте.