Лепила. Книга третья (СИ) - Любич Алекс Страница 25

Полминуты — и бой закончен. Собственно, это был не бой, а избиение. Впрочем, заек пушистых среди убитых зусулов не было ни одного, все заслужили скорейшую отправку к демонам. Некромантия — это даже для эльфаров за гранью, уж на что они сволочи и подонки. Смущало то, что созданное шаманами плетение как будто не собиралось развеиваться, более того, оно как будто ожило и протянуло щупальцы к мертвым оркам. Трупы начали оживать. Ага, вот только зомби нам не хватало для полного счастья. Сменив полупустой магазин на полный, я начал прицельно бить все трупы в голову. Рецепт из земных фильмов ужасов отлично работал и здесь, трупы с мозгами нараспашку не оживали, ожившие же умирали окончательно.

Но вот последний труп окончательно умер, а плетение никак не хотело исчезать. Еще раз рассмотрев все магическим зрением на максимально возможном увеличении, я разглядел, наконец, якорь этой волшбы. В разрезанный живот жертвы положили какой-то артефакт, что и служил «мостом» с миром духов и демонов. Добив почти весь магазин в этот труп, наконец, удалось разрушить этот амулет. Плетение полыхнуло кроваво-красным, труп жертвы вспыхнул и превратился в пепел. Несколько секунд остатки плетения носились вокруг места жертвоприношения, будто бы выискивая добычу, но потом начали исчезать в красных вспышках, от которых местами загорелась сухая трава. Вот только один из этих кусков черного колдунства добрался до пленных и внедрился в одного из них. Несчастного тут же перекорежило, аура его начала стремительно меняться, окрашиваясь в багровые тона. Издав животный вой, несчастный кинулся на соседа и вцепился зубами ему в горло. Я тут же всадил одержимому пулю в затылок, аура его погасла вместе с остатками чернокнижия, причем гасла она куда медленнее, чем у обычных покойников.

Только когда остатки черной магии исчезли, я понял, насколько перепугался. Такой инфернальной жути еще ни разу в жизни мне видеть не доводилось, а еще только сейчас дошло, что могло бы быть с нами, доведи шаманы свой ритуал до конца, моих скромных сил не хватило бы даже бродячие остатки того плетения задавить. Стянув с головы кевларовый шлем, я вытер взмокшую от пота голову тут же промокшим носовым платком. Ну его нафиг подобные развлечения, да еще и в темное время суток.

Спустившись со стены на дрожащих руках и ногах, я первым залез в фургон и влил в себя несколько глотков бурбона, чтобы хоть немного унять дрожь в руках. Колбасило меня сильно, судя по взглядам орков, они откровенно не понимали, что со мной творится. Ну да, им-то эту инфернальную жуть видно не было, счастливые. Немного взяв себя в руки, я перегруппировал свои невеликие силы, на стену к Сару забрался Улук с несколькими ружьями, остальные погрузились в фургон, и мы поехали на зачистку местности. Сар сверху крикнул в жестяной рупор, чтобы все живые оставались на местах и никуда не двигались, а то пристрелит на месте. Оно так всем спокойнее.

Добравшись до места с включенной на полную мощность защитой фургона, пара орков вооружилась алебардами и пошла отрубать головы всем трупам, попутно добив несчастного с перегрызенным горлом. Пусть трупы уже по несколько раз мертвые, раз в инструкции написано бошки им рубить, будем рубить. Инструкции не шутки ради писались. Попутно братья согнали в кучу всех пленников, с ужасом смотревших на братьев. Ну да, непривычное зрелище — здоровенные орки в пустынном камуфляже, в руках дробовики с подствольными фонарями, на головах шлемы в чехлах из той же камуфлированной ткани с налобными фонарями. Не видели на этом континенте еще гравийскую полевую военную форму. Впрочем, я выглядел еще экзотичнее, не стесняясь нарядившись в оставшуюся от прошлой жизни ландмахтовскую полевую форму, разве только заменив автомат на дробовик, нечего посторонним смотреть на оружие другого мира.

Меня аж передергивало от омерзения, пока осматривал место жертвоприношения и шаманские амулеты. Надо все это уничтожить.

— Так, освобожденные, слушаем сюда! — рявкнул я на сбившихся в кучу пленников. — Вот это вот всё нужно прибрать и сжечь. Руками здесь ничего не хватать, если не хотите рук лишиться. Берете вон те палки с крючьями ими затаскиваете трупы на вон те тряпки и тащите в лагерь, — я указал на сваленные в кучу орочьи варианты алебард, которые приволок из шаманского лагеря кто-то из моих братьев и брошенные рядом полосы палаточной ткани, на которые уже успели распустить ближайший шатер.

— Задача понятна? — ответом было молчание. — Не слышу!

— Понятна, — вразнобой забормотали пленники.

— И это, чтобы без глупостей. Если кто забыл, эту толпу мы положили за несколько секунд, — напомнил очевидное Норх.

Братья отошли, чтобы не мешать уборочным работам, одновременно присматривая за происходящим. Когда трупы уволокли, я прошелся по местности и палкой сгреб на еще один кусок палаточной ткани все оставшиеся амулеты. Зачищать, так зачищать. Тем временем под чутким руководством братьев пленники соорудили настоящий погребальный костер, поставив решеткой на камни палаточные жерди. от разобранных шатров, свалив вниз все, что могло гореть и полив всеми найденными запасами осветительного масла, сверху разложили трупы, так и не снимая их с тех остатков шатра, на которых их сюда приволокли. Весь шаманский трэш был свален между трупами. Я сходил в фургон и вернулся с канистрой солярки, оставшейся еще от той жизни, после чего щедро окатил всю эту конструкцию вонючей горючкой, подцепив канистру силовым шнуром. Занятное зрелище получилось, летает канистра и поливает все сверху. Но вот крошечный файербол влетел под эту конструкцию, и ее охватило пламя. Солярка разгорелась не сразу, но уже через минуту чадные языки огня охватили тела и шаманские артефакты. Мы стояли и дружно смотрели на поднимающийся к небу багровый столб дыма. Время от времени с оглушительным треском взрывался очередной амулет, раскидывая вокруг разноцветные ослепительные искры, дело сделано, пора двигаться дальше.

— Значит так, освобожденные, слушаем сюда, — прервал я медитацию присутствующих на огонь. Пленники один за другим повернулись в мою сторону. — Злобных некромантов убили, гнездо их изничтожили. Теперь все свободны. Вон там, — я махнул рукой в сторону коновязи, — стоят лошади, там же осталась какая-никакая запасная одежда, провизию оставили там же, как и оружие. Я вас больше не задерживаю, дальше вы сами по себе.

Братья-орки слажено отошли к фургону и начали в него грузиться. Совершенно офигевшие от такого поворота судьбы бывшие пленники сначала стояли столбом, потом самый сообразительный вдруг ломанулся к коновязи, первым делом схватив там какое-то копье, затем начав выбирать себе одежду взамен тех лохмотьев, в которые превратилась его собственная за время плена. С некоторым запозданием к нему присоединились остальные, при этом разделившись на две неравные группы. Только человек никуда не побежал, он подошел ко мне и низко поклонился. Невысокий, чуть больше пяти с половиной футов роста, жилистый, загорелый почти как орк, выгоревшие почти до бела на солнце светлые недлинные волосы, на левой скуле шрам от ножа. Тертый калач, опасный.

— Прошу прощения, господин, не знаю вашего имени… — я ничего не ответил, и бывший пленник продолжил: — не будет ли слишком большой наглостью с моей стороны просить вас взять меня с собой?

— Разумеется, будет, — ухмыльнулся я. — Но попробуйте обосновать свою просьбу, и я ее рассмотрю.

— Да что тут обосновывать? — бывший пленник развел руками. — Просто с вами у меня есть хоть какой-то шанс добраться до людей, если останусь здесь, бывшие товарищи по несчастью первыми мне кишки выпустят. Не любят тут нашего брата.

— Хорошо. Считайте, что вы меня убедили, — ответил я. — Только придется вас погрузить в сон до прибытия в ближайший людской город, уж не обижайтесь.

— Да какие могут быть обиды, господин маг? — удивился бывший пленник. — Странно было бы ожидать другого.

— Тогда пять минут вам на сборы, жду у фургона.

Бывший пленник шустро пробежался по шаманскому лагерю, освещаемому гудящим пламенем костра, что-то подобрал, тут же метнулся к коновязи, распотрошил переметную суму одной из вьючных лошадей, вытащив оттуда штаны и куртку, заодно прихватив какое-то оружие, и бегом помчался к фургону. Ну да, ждать его никто не обещал.