Врата в Сатурн - Борис Борисович Батыршин Страница 25

— «Овсянка… то есть морзянка, сэр…» — пробормотал я. К сожалению, сериал о приключениях знаменитого лондонского сыщика ещё только снимается на «Мосфильме», а до выхода в свет серий о собаке Баскервилей, откуда и позаимствована эта фраза, не меньше пяти лет.

— Что они передают? — спросил Сернан.

— Пока неясно. Гонят одну и ту же последовательность точек и тире, но у нас тут никто не знает азбуку Морзе. Пока просто записываем, если найдётся таблица — можно будет прочесть, а пока просто записываем…

Ага, вспомнил я, шлюз оборудован выдвижным блистером, и если устроиться там с достаточно мощным бинокуляром, то вполне можно, управляя одним из внешних прожекторов, беседовать с «Лагранжем» при помощи световых сигналов, обычной азбукой Морзе — при условии что кто-нибудь её знает. И этот кто-то явно не Семён — с его специализацией подобные навыки ни к чему…

— Астронавты! — Сернан постарался вложить в это слово максимум презрения. — И чему вас только учат?.. Парни, тут кто-нибудь читает морзянку?

Вопрос был адресован всем, находящимся в каюте. Вверх (или вниз, в зависимости от положения в пространстве) сразу взлетели четыре или пять рук — в том числе и моя собственная. Азбуку Морзе я неплохо знал ещё с «той, прошлой» жизни, а позже, во время практики по сварочным работам в открытом космосе, ещё больше набил руку. Руководитель нашей учебной группы, инженер-инструктор инструктор Павел Васильевич Папанцев, носивший прозвище «Попандопуло» обожал имитировать аварийные ситуации, во время которых отрубал связь, заставляя нас общаться исключительно перемигиванием фар, которыми были оборудованы наши «Кондоры» и «Пустельги».

— Ну, хоть кто-то… — буркнул Сернан. — Сансар, ступайте, помогите этим болванам, И поскорее, мы все ждём вашего доклада!

Второй пилот кивнул, ловко развернулся под потолком и поплыл к выходному люку, перебирая руками по какой-то трубе. Я глядел ему вслед с лёгкой завистью — ну конечно, капитан выбрал не пассажира, пусть и достаточно опытного, а одного из экипажа. Хотя — на что тут жаловаться, я и сам на его месте поступил бы так же…

Ждать долго не пришлось. Через пару минут динамик снова ожил, и голос с монгольским акцентом отрапортовал:

— Кэп, отчётливо наблюдаю сигналы, подаваемые прожектором. Это действительно морзянка, повторяют одно и то же обращение, Семён не ошибся!

— Разобрать сможете?

— Конечно. Читаю: «Каково состояние вашего корабля? Имеются ли погибшие или раненые? Сблизиться с вами не можем, прислать спасательную партию тоже. Если вы сами сумеете подойти к нам — шлюзы в полном порядке, можно состыковаться. Прошу сообщить о своём решении. Начальник станции Алексей Леонов».

— Можете им ответить?

— Сейчас выясню… — в динамике зашуршало. — Да, здесь есть пульт управления прожектором. Что передавать?

— оставайтесь на связи, сейчас сообщу. — капитан щёлкнул тумблером, динамик умолк. — Проф, какова дистанция до «Лагранжа»?

— Триста двадцать километров. — отозвался Гарнье. — Их орбита почти вдвое выше нашей и наклонена под углом в тридцать два градуса.

— Что с двигателями? — вопрос был адресован инженеру двигательной установки, носившему редкое имя Кир в сочетании с вполне распространённой фамилией Авдеев.

— Маршевый проверяют, кэп. — мгновенно отозвался тот, — А маневровые в полном порядке.

— Маршевый нам и не понадобится. Затормозим маневровыми, а когда корабль станет снижаться, скорректируем курс так, чтобы совместить нашу орбиту с орбитой «Лагранжа», и начнём нагонять станцию.

Кир кивнул.

— Сделаем, кэп, легко.

— Тогда не стоит терять времени. Я рассчитаю курс сближения и вектор тормозного импульса. К «Лагранжу» будем подходить с низу. Пилотам буксировщиков занять свои места, поможете при швартовке к станции…

Капитан покосился на мою повязку.

— Алексей, вы, кажется, получили травму?..

Ерунда… — я мотнул головой. — Просто ссадина, ушибся о край люка, когда вылезал из «Омара».

— Лететь в состоянии?

— Йес, кэп! В смысле — так точно, капитан! Если Зинаида Фёдоровна не будет против, разумеется…

— Она не будет. — пообещал Сернан. — Миссис Огаркова, вы же понимаете, экстренная ситуация…

— Всё я понимаю, капитан. — космоврачиха тяжко вздохнула. — Что с вами поделать, летите. Но потом — сразу в медотсек, на осмотр. Обещаете?

— Честное пионерское, мэм! — весело ответил я и, цепляясь за трубу на потолке, поплыл к выходу из рубки.

[1] (англ) Аналог нашего «Типун тебе на язык», буквально — «прикуси язык».

III

— Давай! — крикнул я. Юрка, сморщившись от натуги, провернул рычаг. Нижний, опорный сустав «клешни» звонко щёлкнул и встал на место.

— Ф-фух… — Кащей вытер со лба пот. — И как ты ухитрился его покалечить? Крепкий ведь агрегат…

— А это не я. Когда задвигали «омар» в отсек после прыжка — зацепили кромку люка.

— А, ну тогда ничего… — Он вытер руки промасленной тряпкой и отшвырнул её в сторону. Тряпка, вместо того, чтобы упасть на пол, проплыла к дальней стороне отсека; Юрка же, под действием реактивной силы, принялся дрейфовать в противоположную сторону. — Тогда, конечно, понятно. Все тогда были вздёрнутые. Ещё бы — увидеть такое…

И кивнул на иллюминатор, за которым на полнеба громоздился полосатый шар Сатурна.

— А ты когда увидел? Тогда же, здесь, в шлюзе?

Юрка помотал головой.

— Нет, только в ходовой рубке. А тут мне было не до пейзажей, даже таких захватывающих. Думал — беда, голову Лёхе раскроило…

— Обошлось, как видишь… — я осторожно пощупал повязку. — ладно, давай проверим давление, и можно выдвигаться…

После совещания у Сернана мы с Юркой безвылазно торчали в ангаре — устраняли мелкие неполадки, проверяли количество топливо, уровень заряда аккумуляторных батарей, давление в пневмосистеме и воздушном контуре — словом, выполняли весь комплекс операций послеполётной и предполётной подготовок. Вообще-то, это следовало сделать сразу после того, как «омар» втянулся в шлюз, но вид газового гиганта, возникшего внезапно в Пространстве, выбил техников из равновесия, заставив забыть о строгом регламенте.

На возню с баллонами давление с кислородом и углекислотой ушло ещё минут десять. Я посмотрел на мигающий циферблат браслета — время есть, целых семь минут, — доложил в ходовую рубку о готовности и принял расслабленную позу, повиснув посреди ангара со скрещёнными по-турецки ногами. Юрка спрятал в прицепленный к