Александр Михайловский - Путь в Царьград Страница 26

— Вячеслав Николаевич, а доложите-ка вы нам, как развивается наземная часть Дарданелльско-Босфорской операции?

Бережной подошел к разложенной на столе карте.

— Товарищ контр-адмирал, на настоящий момент в действие введены все наличные силы, кроме, конечно, тяжелой бронетехники и артиллерии…

— Разрешите добавить, Вячеслав Николаевич, — вмешался в разговор капитан 1-го ранга Иванцов, — транспорт «Колхида» уже получил добро и покинул бухту Мудроса. Разгрузка бронетехники и артиллерии через пять часов в бухте Золотой Рог на военно-морской базе Терсан-Амир, где имеются подходящие по размерам причалы и портовые краны. Будет вам ваша тяжелая бронетехника с артиллерией, не сомневайтесь, — с легкой улыбкой закончил Иванцов.

— Спасибо, Анатолий Иванович, и что бы я без вас делал? — Бережной слегка поклонился в сторону капитана 1-го ранга. — Итак, я продолжу.

Непосредственно в городе в операции участвуют две моторизованные и две пешие роты морской пехоты. Кроме того, для выполнения различных задач задействована рота спецназа ГРУ.

Для блокады дальних подступов к городу в районах населенных пунктов Сан-Стефано и Гебзе высажено по одной механизированной роте морской пехоты. К настоящему моменту полностью прервано сообщение по суше Стамбула-Константинополя с миром. Перерезаны телеграфные линии и перехвачены дороги. У иностранных посольств остался только один путь донести информацию до своих правительств — голубиная почта. От Стамбула, простите, Константинополя до Вены голубь будет лететь примерно сутки. Еще несколько часов на обдумывание и реакцию. Потом межправительственные консультации, которые при нынешних способах связи тоже займут какое-то время. Считаю, что «мировая общественность» обрушит на нас свое негодование примерно через двое суток. Товарищ контр-адмирал, операцию «Рассвет» необходимо начинать немедленно!

— Хорошо, Вячеслав Николаевич, — контр-адмирал повернулся ко мне. — А вы как думаете, Александр Васильевич, вы же у нас, как-никак, знаток этой эпохи?

— Думаю, — начал я, — что полковник Бережной абсолютно прав, и его оценка ситуации безупречна. Операция назрела и перезрела. Сейчас кроме самого своего соединения мы имеем, что предъявить государю императору Александру Николаевичу — Константинополь и Проливы, а трудами Вячеслава Николаевича — еще и упакованного по всем правилам турецкого султана. Так что надо начинать операцию, и чем быстрее, тем лучше…

— А кстати, султан — что с ним? — поинтересовался контр-адмирал.

Полковник Антонова усмехнулась:

— Сидит на гауптвахте на «Кузнецове» и думает о своей печальной судьбе. Мы его пока не допрашивали.

— Допросите, — контр-адмирал задумался, — но лично на вас у меня совсем другие планы, — он пожевал губами. — Кому вы поручите провести допрос?

— Подполковник Ильин и майор Османов, — ответила Антонова, — злой русский следователь, готовый утопить султана в свиной навозной жиже, и добрый турок на русской службе, правоверный мусульманин, хафиз — знаток Корана, и хаджи, который всячески сочувствует своему подопечному и стремится смягчить его горькую участь.

— Отлично, передайте товарищам, чтоб не затягивали с допросом, — контр-адмирал энергично прошелся туда-сюда, — возможно, в ближайшее время Абдул-Гамид нам понадобится живой, здоровый и готовый сотрудничать.

Он повернулся к майору Леонтьеву.

— А вы как, Евгений Максимович, готовы помочь нам установить контакт с государем императором до того, как старушка Европа поднимет истошный крик?

Майор вытянулся в струнку:

— Ваше превосходительство, это было моим самым первым желанием, когда я узнал о вашем существовании от поручика Никитина… И кроме всего прочего, это еще и мой служебный долг.

— Отлично, Евгений Максимович, отлично! — контр-адмирал посмотрел на своего начальника оперативного отдела. — А вы, Анатолий Иванович?

— Я считаю, что начало операции «Рассвет» необходимо совместить с очисткой акватории Черного моря от турецкого флота, — капитан 1-го ранга Иванцов подошел к расстеленной на столе карте Черноморского бассейна, — их основные военно-морские базы на западном побережье, в Варне, а на кавказском — в Батум-Кале.

В сторону Батум-Кале запланирован рейд БПК «Североморск» и БДК «Новочеркасск». Их задача — прервать каботажное судоходство вдоль анатолийского и кавказского побережья, и в конце маршрута, в гавани Батум-Кале, полностью уничтожить турецкие военные корабли. Потом пройти вдоль побережья до Сухума, проверяя по дороге наличие-отсутствие турецких торговых судов, а далее — действовать по обстановке.

Второй отряд будет состоять из ТАКР «Адмирал Кузнецов», задачей которого будет непосредственно исполнение операции «Рассвет», эсминца «Адмирал Ушаков» и БДК «Саратов», которые после разгрома ВМБ Варна проследуют до порта Сулина в устье Дуная с целью захвата всех встречных турецких кораблей. Позиция ТАКР «Адмирал Кузнецов» — до завершения операции «Рассвет» находиться на внешнем рейде Варны.

СКР «Сметливый» остается для охраны Константинополя с моря. Надо подумать, возможно, есть смысл перевести сюда также и «Москву», хотя мне лично Средиземноморское направление на море кажется наиболее угрожающим. Не стоит забывать о коварном Альбионе, который попытается всеми наличными средствами отобрать у нас Проливы. Но пусть только попробуют! Наши корабли все больше ведут огонь по наземным целям. Пора им попрактиковаться в стрельбе по целям морским.

— Хорошо, Анатолий Иванович, — контр-адмирал глянул на часы. — На какое время назначим начало операции?

Капитан 1-го ранга Иванцов также посмотрел на часы.

— На десять тридцать, товарищ контр-адмирал. Надо подождать, когда на борт обеих БДК загрузятся греческие призовые команды, набранные в Константинополе людьми полковника Бережного. Как я понимаю, город кишит рыбаками и контрабандистами, и набрать тысячу человек, желающих подзаработать — это не такая уж большая проблема…

Ларионов вопросительно посмотрел на полковника Бережного, и тот не моргнув глазом ответил на его немой вопрос:

— Поручик Никитин познакомил нас с совершенно удивительным человеком… Грек, участник Крымской войны, рыбак, контрабандист и, кажется (во всяком случае, он делал на этот счет намеки), местный криминальный авторитет. Он помог нам проникнуть в султанский дворец, а уж когда речь зашла об утоплении турецкого флота, торгового и военного… В общем, такой крик поднял! «Господа, вам что, деньги не нужны? Вам бы только топить! Черт с ним с военным флотом, но торговый! Что, нет призовых команд?! Дайте мне час, и будут у вас призовые команды, сколько хотите — тысяча, две, три… За мизерную плату мои люди доставят в Константинополь все, что вы сумеете захватить!»

— Ну и что? — поинтересовался адмирал.

— Набрали тысячу матросов, хотя желающих было как минимум втрое-вчетверо больше, — ответил полковник Бережной. — Договорились на двадцать процентов с аукционной стоимости судна… Торгуются греки отчаянно, потому и задержка вышла.

— Ладно, десять тридцать так десять тридцать, — контр-адмирал Ларионов обвел всех нас взглядом. — Итак, группа контакта в операции «Рассвет»: старший группы — полковник Антонова; заместитель старшего группы — капитан 1-го ранга Иванцов. Кроме того, в состав группы входят: капитан Тамбовцев, являющийся экспертом по историческому контексту, и капитан морской пехоты Хон, отвечающий за безопасность миссии. Во сколько там у нас вылет?

Капитан 1-го ранга Иванцов почесал подбородок, что-то высчитывая.

— В семнадцать ноль-ноль, товарищ контр-адмирал.

— Тогда все. Бережному срочно на берег, основная его задача — порядок в городе. Всем остальным — быть готовыми к шестнадцати тридцати. Все свободны, — он задержал уже выходящую полковника Антонову, — ну, Нина Викторовна, не подведите…

День Д+1, 6 июля 1877 года, 9:00, дворец Долмабахче.

Комендант Константинополя поручик Российской армии Дмитрий Иванович Никитин.

Я сидел за столом в одном из кабинетов султанского дворца и никак не мог прийти в себя. Все произошло так неожиданно. Этот удивительный человек, полковник Бережной, умеет он ошарашивать людей. Раз-два, и я стал комендантом столицы бывшей Османской империи.

Надо было приступать к своим обязанностям, но я даже не знал — с чего начать. Сидевший напротив старший лейтенант Бесоев участливо посмотрел на меня, улыбнулся и сказал:

— Вперед, поручик, вас ждут великие дела!

Я не выдержал и взмолился:

— Николай Арсентьевич, голубчик, подскажите мне, что надо сделать в первую очередь? Ведь я даже не знаю, каковы мои обязанности!

Бесоев перестал улыбаться и, взяв со стола лист бумаги и карандаш, протянул их мне.