Анатолий Спесивцев - Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий! Страница 26

– Да, такая опасность есть, – согласился тогда попаданец. – Но ее можно предотвратить. Если перед атакой на дворец будут подожжены дома в нескольких кварталах Стамбула, то количество добровольных помощников у янычар уменьшится на порядок, то есть в десять раз. Если же взорвать янычарские казармы, то и воевать с нами там будет некому. Больших резервов около города сейчас нет, все войска ушли в поход, на войну с Персией. Огромна турецкая армия, но помочь своей столице вовремя она не сможет. Не успеет.

Аркадий же и предложил способ ликвидации угрозы. Уничтожить сами казармы вместе с обитателями, подорвав возле их стен телеги с порохом. Даже если кто после взрыва уцелеет, воевать в ближайшее время не сможет. Кроме находившихся на дежурстве и ночевавших дома, все янычары будут выведены из строя одновременно. Остальные окажутся рассеяны по всему городу и долго не сумеют собраться в единый кулак, опасный для налетчиков. Правда, для этого нужны были отчаянно смелые, говорящие по-турецки люди, готовые пойти почти на верную смерть.

– Храбрецов у нас хватает, да и по-турецки многие говорят, но как они смогут уничтожить тысячи умелых, храбрых воинов?

Аркадий разъяснил свою идею. Затея, подобно многим его предложениям, была авантюрная и крайне рискованная, но осуществимая. Заодно он представил на суд избранных планы по увеличению казацкого войска прямо на месте и захвату части султанского флота.

Расчет строился, прежде всего, на явлении, хорошо знакомом всем жителям бывшего СССР. И не только его. Тотальной, всеобщей и вездесущей коррумпированности чиновничьего аппарата Османской империи. Там даже официально ввели налог на взятки. Ко второй трети семнадцатого века продавалось буквально всё. Нет, точнее, ВСЕ. Провал попытки реформ Османа II, хоть тогда этого еще никто не понимал, означал приговор этому государству, протянувшему до двадцатого века только благодаря поддержке Англии и Франции. То, что сместили султана-реформатора наиболее боеспособные войска, капыкуллу (воины из рабов, основная часть – янычары) и исламское духовенство, задавило реформаторство на столетия. Теперь султаны, в том числе Мурад, в лучшем случае пытались вернуться во времена Сулеймана Великолепного. Вопреки известной истине, что в одну воду дважды войти нельзя. Огромный потенциал государства использовался все с меньшей эффективностью.

Порох, который подвезли к казармам, был турецкий, кстати, вполне качественный. И куплен он был на местные деньги, добытые по предложению все того же Аркадия киднеппингом. В Азове финансов катастрофически не хватало на самое необходимое. У трех крупных откупщиков налогов в Стамбуле выкрали детей или внуков и предложили заплатить за них выкуп. Охрана, конечно же, приставленная к детям, справиться с нападавшими, хорошо вооруженными и умело владевшими оружием, не смогла. Уважаемые в Стамбуле люди, хоть и не мусульмане (среди ростовщиков и откупщиков в Османской империи преобладали евреи и христиане), лично знавшие не одного Великого визиря (уж очень часто в последнее время они менялись) и представленные валиде-ханум, вынуждены были заплатить. Вопреки зверским обычаям двадцатого века, детей действительно вернули после похищения, живыми и невредимыми. А у казацкой разведки появились деньги на приобретение пороха и подкуп нужных людей.

Сырость и не стихающий, весьма прохладный ветерок создавали на верхней палубе каторги совсем не тот микроклимат, который Аркадий любил. По небу неслись стадами облака с подозрительно темным оттенком. Усилься сейчас ветер, беды не избежать. Несмотря на то, что находились они сейчас заметно южнее Сочи, точнее – того места, где в мире попаданца его построили, возникало ощущение, что вышли прокатиться в Финский залив.

«Отвратное там место. Не-е, город, конечно, красивый, только дурак с этим будет спорить, но мрачный и… нездоровый. Вампирный какой-то. Три раза там был, и все три раза хотелось смыться назад побыстрей. Точно там с местом что-то не в порядке, видно, человеческие жертвоприношения древних сказываются (или сказывались? А может быть, будут сказываться?), да и Петр к увеличению количества костей под зданиями приложил руку. Вот бы постараться и поспособствовать его строительству в другом месте. На побережье Финского залива там или выше по Неве… правда, там пороги были. Н-да, а может, его вообще не строить, а всерьез заняться обустройством Ревеля?»

Аркадий поежился, сырость в сочетании с ветром – не самое приятное ощущение, но поддевать под жупан ничего не стал. И так там были рубаха и пуленепробиваемый жилет. Кутаться под взглядами сотен внимательных глаз не стоило. Лыцарь должен стойко переносить походные тягости. Вот и стоял он, мерз и вспоминал пережитые некогда сходные ощущения, предавался ленивому ничегонеделанью. Даже гребля на все еще вонючей палубе казалась теперь куда более предпочтительной. Во время тяжелой работы не очень-то замерзнешь и в голову дурные мысли меньше лезут. Почему-то совсем о другом городе, в этом мире еще не построенном.

Болтать абы с кем не хотелось, а друзья, по разным причинам, были недоступны. Васюринский, сияющий от счастья как начищенная медяшка (радость-то какая, рисковать шкурой разрешили!), был уже где-то на берегу, готовился к штурму Анадолуфенери, а может, уже и проводил его. Ради такого случая оставил свою эскадру на заместителя и завеялся лично врагов резать.

«Нет, раз необходимо заплести врагам мозги, так лучше характерника, да еще чисто говорящего на турецком, никто это не сделает. Но он же, по флотским понятиям – контр-адмирал, как можно свою эскадру бросать, чтобы саблей помахать? Да, нескоро еще здесь удастся ввести армейские порядки».

Срачкороб же дулся на одной из соседних галер. Не в том смысле, что тужился в гальюне, а обижался.

«Какая мировая несправедливость: не пустили в диверсионный рейд! Не дали проявить себя там во всей красе. Будто в Стамбуле для этого возможностей мало будет. И я, само собой, такой-сякой, этакий-разэтакий, поддержал запрет. Кстати, весьма… спорный, по сути. Конечно, в пластуны блестящий наездник, стрелок и рубака Срачкороб не годится. Не имеет некоторых специфических навыков, вроде скрадывания. Так ведь в этот раз никто ползти к врагу на пузе и не будет, подойдут колонной к воротам как подкрепление. А Юхим, лучше Ивана знающий турецкий язык, здесь был бы не лишним. Но, учитывая его важность как начальника ракетного цеха, в такие сомнительные по исходу операции Срачкороба пускать нельзя. Иван-то как характерник, если что, в любой момент умереть может, остановить сердце. И привет с того света, а Юхим подобных навыков не имеет, палачи же у Османов опытные, развязать язык любому могут. Ничего, пообижается и простит».

Казацкий флот медленно дрейфовал к Босфору, в соответствии с планом предстояло выждать еще немного, чтобы дать возможность пластунам захватить крепости, охранявшие вход в пролив. Помешать атаке османы, пожалуй, уже не могли, но казаков интересовал, прежде всего, финансовый аспект налета, а он мог быть очень разным. При неожиданном появлении у стен Царьграда казаки рассчитывали на несравненно большую добычу.

Пролив контролировали четыре крепости. Две старые, Румелихисары и Анадолухисары, были расположены так близко к столице, что серьезно помешать вторжению не могли. Хотя располагались они в самом узком месте Босфора, их огромные пушки были крайне неэффективны. На совете единодушно было решено одновременно флоту прорываться мимо них, а десанту штурмовать их с суши. Взорвать ворота подложенными минами – стены у них слишком высоки – и, ворвавшись, перебить малочисленные гарнизоны. Не получится – не беда, эту проблему можно будет решить после грабежа. Если к Стамбулу казацкий флот должен был идти на большой скорости, так что пушки крепостей могли максимум утопить или повредить всего несколько казацких судов, то при возвращении урон мог быть несравнимо болезненнее.

Но, прежде чем добраться до старых крепостей, нужно было пройти мимо новых, выстроенных при покойном султане Мураде, Румелифенери и Анадолуфенери, стоявших у самого входа в пролив. Пусть, учитывая немалую его ширину там, их пушки были почти не опасны для кораблей, но артиллерийская пальба наверняка подняла бы на ноги всех вояк в Стамбуле, что делало невозможным большой грабеж. Именно Аркадий предложил составить план по их «тихой» нейтрализации и помог его разработать. Сейчас, вместе со всеми, ему оставалось ждать воплощения пластунами его в жизнь. Ох, как ему надоело за последнее время напряженное ожидание! Собственно, именно из-за нежелания мучиться в неведении несколько лишних дней он и пошел с флотом, а не остался дома для ускорения технического прогресса и усиления вооружения казачьего войска, чего требовали логика и здравый смысл. Послал их широко известным сексуально-пешеходным маршрутом и отправился в очередной морской круиз. Не столько из-за добычи, сколько для сбережения нервов.