Александр Афанасьев - Ответный удар 2 Страница 26

Оперативники оставили свои мотоциклы на въезде в университетскую зону, охраняемую спецподразделением полиции. С ними, в тайниках их транспортных средств — были сразу несколько удостоверений личности и других документов на их имя — это было нужно, чтобы проходить в места ограниченного доступа. У мужчины — ничего подходящего не было, а вот у женщины — была пластиковая карточка студентки Багдадского политехнического. Поэтому — она провела карточкой по идентификатору, состроила глазки немного ошалевшему полицейскому — он только что был поставлен на пост, был из деревни и не женат — и шагнула через турникет, что-то мило треща по телефону….

Пройдя несколько метров, она обернулась — полицейский пытался подобрать челюсть. Ну и черт с ним…

— Джамиля? — раздался в трубке мужской голос

— Да… — понизив голос, сказала она — я прошла.

— Отлично. Иди вперед, мы наведем тебя…

— Иду.

Раньше — американцы пользовались для такой работы дронами, которые парили над целю и видели все и вся. Но теперь — в Багдаде были русские, а дронов не было, да и с деньгами было не сказать, что хорошо. Поэтому — станция ЦРУ в Багдаде зарегистрировала транспортно-перевозочную компанию совместно с турками и курдами и купила на нее специальное приложение Google, позволявшее «пространственно управлять бизнесом». Его разрабатывали для того, чтобы в реальном режиме времени управлять доставкой товаров, видеть, где находятся и что делают твои коммерческие представители (торговые агенты), видеть, где находится в данный момент отправленный тобою груз — если он оснащен RFID-меткой. Но оказалось, что с помощью такой программы — можно отлично управлять и специальными, а не только торговыми агентами на улицах Багдада. И всего то за тысяча девятьсот девяносто долларов абонентской платы в год за расширенную версию…

Место, где находится Джамиля — было видно на карте Багдада небольшим синим треугольником, а место, где находится телефон русского — они видели на специальной программе спутникового слежения, предоставленной АНБ. Совмещая две этих карты, накладывая одну на другую они и вели своего агента по телефону к месту, где находится русский…

— Окей… что ты видишь?

— Четвертый корпус — коротко ответила Джамиля

— Давай, пятнадцать футов вперед…

Он послушно пошла вперед. Студентка, трещащая что-то по телефону, одна из многих — на нее никто не обращал внимания. Даже одета она была так же, как одеваются местные модницы — полупрозрачный хиджаб, под ним — нечто вроде черного спортивного костюма в обтяжку, не скрывающего, а наоборот анатомически точно обрисовывающего формы молодого и привлекательного тела, повязанный на голову платок с дорогой вышивкой золотом и так, чтобы подчеркивать овал лица. Это новая арабская мода — вроде как все по шариату, но при том — еще соблазнительнее, чем мини-юбка. Местные сердцеедки знали главное соблазнение — намекни, а мужчина додумает все остальное…

— Теперь вправо… примерно пятнадцать градусов…

Она повернулась.

— Перед тобой. Примерно семьдесят футов. Что видишь?

— Внедорожник — ответила она — белый Лексус 470, около него двое мужчин. Похоже что это охрана…

— Окей, не надо описывать. Снимай. Мы сами посмотрим…

Джамиля повернулась и начала снимать. Кто-то толкнул ее, пробормотал извинения…

— Так… есть. Что-то перед тобой?

— Дорожка…

— Нам надо заснять номера. Попробуй сделай это…

— Хорошо…

Она сместилась — и сняла номера.

— Вот и отлично. Теперь послушаем, что они говорят….

Джамиля снова сменила позицию, надела очки. Лазерный луч — безошибочно нашел автомобильное стекло…

— Короче, извини, братан, что я на тебя наезжал тут, окей? Нервы… тут и устрица озвереет, от этой арабни поганой. Короче, на меня заяву тут кинули, твари, надо сматываться. И как можно быстрее. То, что ты меня просил — я сделаю. Но есть еще кое-что. Я сделал копию нашей базы данных… всей базы. Как чувствовал, что придет пора валить отсюда по-скорому. Короче, десять лимонов…

— Чего?!

— Десять лимонов грина, брат. Но дело верное. Вот, держи…

— Код четыре — два. Смотри осторожно. Это — демо версия. За полную базу — десять лимонов, конкретно, без торга.

— Да ты охренел. Десять лимонов — тебе никто столько не заплатит.

— Заплатят. Брат. Ты своим. На Бульвар Саула передай, а дальше — пусть думают. Жираф большой, ему видней. Скажи сразу — без кидка. Деньги, конечно в Швейцарию, но я то в Израиле буду. Если чего — помогу с расшифровкой. К тому же — я постучал пальцем по виску — у меня тут тоже немало сохранилось, такого что ни в одной базе не найдешь. Я и по Кавказу, и по Средазии, и здесь работал — работал, брат, а не в офисе с кондеем пенсию высиживал. Если мои условия будут приняты — я готов с вами работать — по чесноку. Чем смогу — помогу. За отдельную, естественно плату, не бесплатно. Пусть думают. Это вас — если что — с лица земли сотрут, но дело не в этом… если бы только в этом — хрен с ним, откупился бы. В крайнем случае — купил бы билет на самолет — и ищи ветра в поле. Устроиться найду где — руки есть, ноги есть, башка варит. Хуже другое — эти твари мне кровную месть объявили. А ты знаешь — отморозки эти не шутят, где угодно достанут. Поэтому — мне ксива новая нужна, конкретно чистая. И вид на жительство — там где не достанут. Даже не обязательно в Израиле. Если я буду… омрачать своим присутствием — не вопрос, я в Панаму, скажем, уведу. Но по израильскому паспорту, чистому и с баблом. Это — не обсуждается. Если нет — пролетай мимо, найду другого. Попробуешь кинуть — кончу, ясно?!

— Ну, ты знаешь, такие дела с кондачка не решаются. Десять лямов…

— Десять лямов. Поверь, это стоит того. Твоих — два.

— Пять!

— Беспределишь.

— Нормально. Договариваться — мне.

— Три. Больше не дам. Лимон наличмой, остальное — перевод на счет, который укажу, ясно? И без кидка.

— Тогда из ляма, половина — мои.

— Вот же мразь, а… — выругался Подольски, вытаскивая из уха наушник — ну и мразь. Сукин сын, ублюдок…

— О чем это он? — спросил Рафф

— Этот поддонок решил устроить аукцион! — Пдольски был вне себя — ну вот же гнида, а? Он же только что мне звонил. Мразь поганая…

Начальник станции ЦРУ в Багдаде — похлопал по плечу своего зама по фамилии Горовиц

— Ник, попробуйте пометить. И ведите обоих, и русского и эту машину. Пробейте по базам, попробуйте сфотографировать пассажира, с кем разговаривает этот русский. Выделите на это ресурсы, дело приоритетное. Пойдемте.

Они вышли из зала, прошли в кабинет начальника станции. Там — Рафф налил себе кофе из старомодного термоса, гостю не предложил…

— Послушайте мистер Подольски… — сказал он, прихлебывая кофе — я понимаю, что у вас полномочия непосредственно из Лэнгли и приказ оказывать вам содействие поступил непосредственно от заместителя директора. Однако, приказ можно исполнять по-разному. Можно — с заинтересованностью, а можно — не очень. Вы понимаете, о чем я?

Подольски промолчал

— Этот русский… не думайте, что мы его не знаем. Это тот еще тип, у него может быть информация на миллион баксов, а может быть полное фуфло, которое он за миллион баксов вам впарит. Таковы русские. Недавно — он приходил в посольство и требовал пятьдесят тысяч… мы выставили его за дверь.

— Когда он приходил? — резко спросил Подольски

— Недавно… надо посмотреть. Почти сразу после того, как погиб ваш предшественник. Суть в том, что этот парень нечист и играет нечисто. И я хочу черт возьми знать, что нахрен происходит. Хотя бы потому, что я — начальник станции в Багдаде. Если вам проще — можете…

— Да ничего простого тут нет — сказал Подольски — этот парень предлагает русскую базу данных. По операциям, по агентам — по всему, в общем. И кроме того — он имеет какую-то серьезную инфу по нашим операциям. У меня приказ разобраться во всем в этом… при необходимости — с изъятием. Мы вышли на контакт с ним… а теперь, оказывается, он хочет продать базу кому-то еще. Я даже боюсь предполагать, кому. Китаю? Аль-Каиде?

— Изъятием… — Рафф усмехнулся — это нешуточное дело. Вы играете с огнем.

— Господи… разве не тем же самым мы занимаемся все последние годы, нет? Если вас беспокоит реакция русских — можно все свалить на бедуинов.

Рафф покачал головой

— Самое глупое, что я только слышал — свалить наше похищение на бедуинов.

— Почему?

— Потому что Мухабаррат имеет среди бедуинов свою агентуру. Бедуины — вряд ли осмелятся похищать русского, русские на доступном им языке уже объяснили, что будет с теми, кто похищает русских. У них нет демократии, не правил проведения операций — и потому их объяснения чрезвычайно убедительны. Это первое. Второе — бедуины, если кого и украдут, они сразу выходят на заинтересованных лиц и предлагают начать переговоры. В данном случае — этого не будет, и бедуинов исключат из списка подозреваемых. А когда в него включат нас — возможны самые радикальные ответные меры. Например, похитят кого-то из нас для обмена…