Проклятье старинного кольца - Марина Антоновна Тишанская Страница 26

Ричард встряхнул своей черной шевелюрой и поправил камзол. Одежку пора бы заменить. Эта давно нуждается в чистке, а больше надеть нечего. Вот и приходится ходить в камзоле с пятном на вороте. Жаль, что он продал отцовский кружевной воротник, тот превосходно скрыл бы пятно.

Ричард подошел ко входу в клуб «Приют одинокого рыцаря» и решительно отворил дверь. Дорогу ему загородил коротко стриженный привратник весьма высокого роста и с широкими плечами.

— Извините, ваша милость, не велено вас пускать, — сказал он.

— С чего бы это? — удивился Ричард

— Так вы же взносы не платите. Вас исключают.

— Ну еще не исключили же! А я как раз деньги принес.

Привратник замялся.

— Пропусти, дружище, если не хочешь неприятностей, — угрожающе прошипел Ричард.

— Подождите, я спрошу про вас у председателя, — привратник повернулся и пошел испрашивать разрешение у начальства.

Ричард не стал его ждать, а быстро вошел внутрь помещения. В креслах около окон никого не было. Только на журнальном столике лежало несколько газет. От входа кресла отделяли пальмы в горшках, которые привратник ежедневно поливал, и листья их были свежими и чистыми. На полу лежал потертый, когда-то богатый персидский ковер. Стены покрывали деревянные панели, давно нуждавшиеся в лакировке. С потолка свисала огромная люстра. Несколько дверей напротив окон вели в бильярдную, библиотеку и другие помещения для отдыха. Бэклоу резко открыл дверь в библиотеку. Он уже знал, где Альфред Гутс любит проводить свой досуг. Гутс сидел в кресле напротив книжного шкафа и читал газету.

— Бог мой, Бэклоу, вот уж не ожидал увидеть вас тут сегодня!

— Добрый день, Гутс. Вы думали, я от вас бегать буду? А я — человек слова.

Глаза Гутса заблестели, выдавая его острый интерес к собеседнику.

— Вы принесли мне перстень?! — воскликнул он.

— Ну что вы кричите, — поморщился Ричард, — перстня у меня нет. Но долг я заплачу.

— Нет перстня? Так что же вы пришли? — разочарованно произнес Гутс.

— Я же должен вам деньги, а не перстень. Вот это ожерелье стоит гораздо больше, чем все мои долги. Вы можете его забрать, — гордо сказал Бэклоу.

— Но мне не нужно ожерелье! Я послал вас за перстнем!

— Берите, что дают!

— Нет, дорогой Бэклоу. Я не возьму ожерелье. Если нет перстня, верните мне деньги.

— Хорошо, Гутс. Я верну вам деньги. Это мне только на руку. Цена ожерелья во много раз выше, чем мой долг вам. Придется, правда, немного подождать, пока я найду покупателя.

— Я ждал неделю, еще несколько дней ничего не изменят.

Ричард попрощался с Гутсом и вышел на улицу. У него есть два пути — либо заложить драгоценность в ломбард, либо продать ее частному лицу. Первый выход не слишком хорош. Во-первых, в ломбарде полную стоимость ожерелья он не получит. Во-вторых, леди Эстер может узнать свою драгоценность в ломбарде, и у него будут неприятности. Лучше он продаст ожерелье какой-нибудь даме.

У него мелькнула чудесная мысль: леди Лонгфильд, вот кто скупает все красивые драгоценности! Она не может себя сдержать в своей непомерной любви к украшениям. Этот вариант хорош и тем, что у тетки с Джулией Лонгфильд натянутые отношения. По словам слуг из Олдоакса, этот кобель Джордж ухлестывает за Джулией, как, впрочем, и за остальными женщинами в графстве.

***

Ричард вышел на главную улицу городка, по которой ездили наемные экипажи, и щелкнул пальцами. К нему тут же подъехал кучер в пустой коляске. Ричард залез внутрь и скомандовал: «В поместье Лонгфильд!»

Всю дорогу по городу, затем по лесу и по аллее вдоль побережья моря Ричард мечтал, как потратит деньги от продажи ожерелья. Он отдаст долг Гутсу, а на остальные хорошенько кутнет. Ну, можно еще какую-то мелочь отдать бакалейщику, чтобы тот начал отпускать в кредит. Но после этого — на скачки! В воскресенье состоится главный забег осени. Он поставит на Золотую Стрелу. Эта лошадка прекрасно зарекомендовала себя в прошлый раз — пришла второй. Ричард считал, что наездник просто немного придерживал скакуна, опасаясь травмы у дебютантки. Но если дать ей волю, Стрела оставит соперников далеко позади!

В прекрасном настроении он подъехал к поместью Лонгфильдов. Джулия сидела в саду под каштаном, наслаждаясь неожиданно выглянувшим солнышком. Причудливые облака неслись по бледному небу, легкий ветерок шевелил пожелтевшие листья деревьев и белые кудри хозяйки дома.

— Как вы прекрасны! — воскликнул Ричард, проходя в калитку.

— Что вам надо? — неприветливо ответила Джулия.

— Вы напрасно так холодны ко мне, дорогая Джулия, — сказал Бэклоу, улыбаясь и подходя к ней поближе, — я пришел исправить ваше осеннее настроение на самое что ни на есть весеннее.

— О чем вы, Бэклоу?

— Ну, пока еще сэр Бэклоу.

— Хорошо, сэр.

— Милая Джулия, я хочу предложить вам прекрасное ожерелье, которое внесет в вашу неподражаемую внешность изюминку. Посмотрите, вам нравятся рубины?

Леди Лонгфильд взглянула на ожерелье графини Мортимер, и глаза ее загорелись от желания иметь эту вещь.

— Боже, как красиво! Я ее покупаю! — воскликнула она.

— Но она стоит двести крон.

— Для такой вещи это нормально. Пойдемте со мной.

Леди Лонгфильд в сопровождении Ричарда дошла до входа в свой прекрасный особняк и прямо в холле позвонила в колокольчик. На звук вышел ее эконом Роланд Хортинг.

— Роли, принесите мне двести крон из шкатулки, где лежат деньги на хозяйственные нужды.

— Слушаюсь, ваша милость, — недовольно произнес слуга. И это было понятно. Все расчеты с хозяевами магазинов, со слугами, с наемными рабочими лежали на нем, а госпожа то и дело забирала часть денег, выделенных на хозяйство, на свои капризы. Вот и теперь, эти двести крон придется недоплатить рабочим за ремонт левого крыла дома, и неизвестно, будут ли они работать без жалования. Тем не менее, он принес хозяйке деньги.

Леди Лонгфильд передала Бэклоу двести крон и надела на шею рубиновое ожерелье. Не попрощавшись с ним, она побежала к зеркалу посмотреть, как рубины смотрятся на ее белой шее.

— Как я прекрасна, — думала Джулия, — все просто умрут от зависти, увидев на мне такое украшение. Только кому бы его показать? Нужно выбрать такую подругу, которая придет в ярость от ее красоты и богатства.

А довольный Ричард, получив, наконец, деньги, спрятал их в карман и пошел к ожидавшей его коляске.