Болотник 5 - Андрей Алексеевич Панченко Страница 26

Наконец мы выдвинулись к цели и начали медленно скрадывать зверей. Несколько шагов — остановка, определение, где находятся животные, и опять несколько шагов. Последние метры до места, откуда я должен стрелять, мы проползли на четвереньках. Здесь, под покровом кустарников, можно было расслабиться, обсудить дальнейшие действия и отдышаться. Группа антилоп большая, но всё равно стрелять придётся ту, на которую указал Андоло. Это старый самец с обломанным рогом, как трофею ему цена ноль. Он стоял немного в стороне от остальной группы грудью к нам. Не лучшая позиция для стрельбы, и я пока жду. Прошло несколько минут, и вот бык повернулся к нам боком. Несколько раз вдохнув, успокоив дыхание, я стреляю.

Антилопа сделала несколько шагов, прежде чем упасть на землю. Стадо бросилось в рассыпную и мы, убедившись что выстрел не привлёк не нужных нам свидетелей, вышли к убитому зверю. Водитель подогнал пикап, Сасито вспорол антилопе брюхо своим ножом, и привязав тушу животного за ноги к фаркопу машины, мы поволокли нашу добычу вокруг подготовленной заранее бомы. С какой бы стороны львы ни вышли из своего убежища, они наверняка должны были натолкнуться на следы крови и, вероятно, пошли бы по ним. Наша укрытие было сделано ещё вечером, Сасито мастерски орудуя своим ножом соорудил стрелковую позицию под названием бома. Бома — укрытие, построенное на земле из колючего кустарника. Охота предстояла ночная и в засаде мы будем с Сасито вдвоём. Он в нужный момент должен будет включить фонарь, мне же нужно будет не упустить момент для удачного выстрела. Андоло и Сасито крепко привязали приманку к вбитым в землю колышкам, для того, чтобы её не уволокли в сторону и у меня был отличный обзор при выстреле и на этом приготовления к охоте закончились.

До Нгоронгоро мы немного не доехали, сейчас мы в Серенгети, в предгорьях вулкана, и по мнению Андоло, тут лучшая охота на льва во всей Африке. Из-за постоянного контроля и охраны тут эти хищники невероятно расплодились и охота на них с лицензией разрешена.

Дорога выдалась трудная. В своих мыслях я представлял собой Серенгети долиной с тенистыми деревьями и журчащими ручьями, огромными стадами животных и кустарниками, действительность же была намного суровей. Абсолютно плоскую равнину обдували сильные потоки горячего ветра. Пот пропитывал нашу одежду и мгновенно высыхал. Изредка мы проезжали ямы стоячей воды, берега которых были истоптаны копытами и лапами животных приходящих сюда на водопой. Как животные пили эту грязную, отвратительную жижу большой вопрос. Ближайшие к водопоям поляны были усыпаны костями несчастных, которых хищники подловили у единственного источника воды на много километров.

Однако чем ближе мы подъезжали к вулкану, тем оживлённее становилась природа и вот теперь мы имеем возможность заняться тем, для чего сюда приехали — охотой. Тут мы добудем несколько львов и разобьём основной лагерь, машина в кратер не проедет, поэтому дальше мы пойдём пешком, неся всё необходимое на своих плечах.

С наступлением ночи мы с Сасито забрались в бому. Быстро темнело, а мы не имели возможности даже перекинутся словом и пошевелится. Москиты облепили нас с ног до головы. В который раз я порадовался тому, что сейчас я в своей незаменимой энцефалитке, которая имеет капюшон и противомоскитную сетку, спасающую меня от насекомых. Репеллентами пользоваться нельзя, львы имеют отличное обоняние и что бы их не вспугнуть, придётся терпеть неудобства.

Шли часы, вскоре в том месте в котором мы оставили нашу приманку послышался шум, и я приготовился стрелять. Однако Сасито успокаивающе положил мне руку на плечо, предостерегая от необдуманных действий. Это ещё не львы, к туше убитой антилопы пожаловали падальщики. Слышался вой гиен, шум драки и возни. Жутко и страшно. Переплетение крольчих веток, которые составляли нашу единственную защиту, больше не казались мне надежным укрытием. Сасито молчал, я тоже ждал сигнала опытного следопыта.

Внезапно я вздрогнул, из кустов до меня доносилось ворчание и глухой рев львов, выходивших на охоту. Крепче вцепившись в свой штуцер, я выругался про себя, моля всех богов, что бы эта ночь поскорее закончилась. Куда тебя понесло Кирюха? Примерно в три часа утра я почувствовал, что львы находятся совсем близко. Их я не видел, но слышал их глубокие, тяжелые вздохи — звук, который нельзя спутать ни с каким другим. С возмущенным гомоном от приманки подались в стороны гиены, громко возмущаясь тем, что их отогнали от халявной кучи мяса, Сасито тихо похлопал меня по спине и приготовил фонарь.

Вспыхнул свет, и я обомлел от ужаса. В нескольких метрах от нас стояли два огромных льва. Казалось на свет они не обратили никакого внимания. Медленно подошли они к приманке, соблюдая при этом большую осторожность и часто останавливаясь, чтобы оглядеться. Я сидел в своей засидке, прижав приклад ружья к плечу, чтобы, стреляя, не делать никаких движений, которые могли бы насторожить львов. Я прицелился во льва справа и выстрелил. Лев упал, а его товарищ остался на месте и смотрел на него, казалось он был удивлён поведением сородича, и нисколько не испугался выстрела. Сасито хлопнул меня по спине снова, и я дал выстрел по второму льву, он тоже практически без звука упал на месте. Для верности я послал в каждого льва еще по одной пуле. Никаких признаков присутствия львиц не было заметно.

— Хорошо! — удовлетворённо цокнул от радости Сасито и уверенно начал разбирать вход в наше укрытие, сунув мне в руку включенный фонарь — надо оттащить их к бому, а то шкуры испортят гиены. Смотри в оба, рядом могут быть ещё львы!

Не успел я даже возразить, как масай уже был возле приманки и ухватив первого льва за хвост потащил его к нашему укрытию. Я напряженно вертел головой. Львы по одному не ходят, не может быть, чтобы их было только двое! Между тем мой проводник, справившись с первой тушей, вернулся за второй.

Внезапно прямо позади следопыта в темноте возник силуэт зверя. На какой-то миг я решил, что это тень, которую отбрасывает пыхтящий от напряжения Сасито, но потом сообразил, что очертания слишком велики для тени человека. Передо мной оказался крупный лев-самец, который с интересом разглядывал занятого делом масая. Он не издал ни единого звука — просто стоял и смотрел. Мне лев показался величиной с доброго быка. Мои нервы не выдержали напряжения, и я тут же, над головой следопыта, дуплетом всадил в силуэт льва оба патрона. Лихорадочно перезаряжая штуцер, я всматривался в темноту, пытаясь рассмотреть льва и Сасито, но ни того, ни другого увидеть не мог. Зарядившись, я прижал фонарь к стволу ружья и начал шарить по кустам лучом света, пытаясь найти своего помощника. Через мгновение я наконец то увидел следопыта, который как ни в чем ни бывало, кряхтя вытаскивал из кустов третьего льва, которого я только что застрелил. Управился Сасито довольно быстро и вскоре уже забирался в бому.

— Три льва, хорошо! — с улыбкой заявил мне невозмутимый масай — один с черной гривой, хороший трофей!

— Ты чего дурак ржёшь⁈ — возмутился я. Мои руки до сих пор тряслись от пережитого — да тебя дебила чуть лев не задрал!

— Ты сторожить, хорошо стрелять, опасности нет — удивился на мою вспышку гнева следопыт.

— Сука! Кретины конченые! — выдохнул я, отворачиваясь от Сасито — где вас таких одноразовых дебилов только берут⁈

Остаток ночи прошёл спокойно. Львы больше к приманке не подходили, а вот другой живности хватало. Фонарь я больше не выключал и вдоволь насмотрелся, как гиены и шакалы, отгоняя друг друга от антилопы терзали её разрывая на куски. Рядом безмятежно дрых проводник, умудрившийся заснуть сидя. Звуки ночного пиршества его нисколько не смущали и спать не мешали, я же не мог сомкнуть глаз. Несколько раз гиены пытались подойти и к убитым львам и тогда я стрелял, отгоняя особо наглых от наших трофеев, но даже от звуков выстрелов масай не думал просыпаться. Казалось, что недавнее событие его вообще не трогало, он был полностью уверен в своей безопасности.

Утром нашим глазам открылась страшная картина. На месте антилопы лежали только обглоданные кости, а вся поляна была залита кровью. В эту ночь тут съели не только антилопу. Голова шакала и его разодранная туша, от которой остались только клочки шерсти, говорили о том, что