Снова в детство - Михаил Леккор Страница 26

Государство, впрочем, хвалить не стоило, как и ругать. Дело в используемой методике. Наполняет оно общественные фонды и за счет этого делает все дешевым или даже бесплатным — это социалистическое общество, резко уменьшает общественные фонды, давая расти зарплатам, но делая все услуги платными — это общество капиталистическое.

Каждое носит как положительные качества, так и негативные. Лично мне, честно говоря, прежде всего важно, где я буду находится. Потому как верхи всегда будут жить лучше, чем низы, как бы государство их не обманывало и губы сладким вареньем не обмазывало.

С удовольствием поел молочный суп с лапшой. Многим почему-то это блюдо не нравится, но, по-моему, они просто капризничают (если только нет непереносимости лактозы). Есть у меня такой младший братец Костя, сейчас он привередничает, то ему не надо, это он не может. Ничего, в будущем проживет в Глазове два года вдалеке от мамы, обучаясь на электрика, станет спокойно жрать все, да еще добавки просит.

Ну а для конкретной победы товарища имярек (меня, уж извините), столовая испекла пироги с картофелем и с мясом и на десерт — пироги с малиновым вареньем. Сдобные, размером in qurto, они всем понравилось, да еще с чаем и с соком. Лично я их съел по целому пирогу — сначала с мясной начинкой, потом с ягодной!

Глава 11

. — А ведь, между прочим, кроме разнообразных пирогов, был еще обычный комплексный обед из трех блюд. И как то и никто не думал оказываться, как утром, мол, полон уже желудок. В том числе и ваш покорный слуга. Как оголодали и замерзли на лыжне!

На первое был капустный салат из соленой капусты с добавкой моркови и колбасы. Все это было обильно полито подсолнечным (постным) маслом. Я хоть и не любил этот продукт, больше предпочитал салат из свежих помидор со сметаной. Но тут молча решил срубать.

А затем был вкусный картофельный суп с курицей. Зубы проглотишь. Особенно когда по молодости лет сосочки языка еще были чувствительные и весь спектр вкусов чувствуется.

Ну, и, конечно, классическое светское второе блюдо, по крайней мере, в Удмуртии — картофельное пюре с котлетой.

И вот когда я вкушал это картофельное пюре с большой сочившийся жиром котлетой, появился meinlieber Пушин. Мой новый потенциальный начальник хорошо пах коньячком, видимо, прилично набрался этого сорокаградусного лекарства, и от этого был в замечательном настроении.

Я его прекрасно понимал, вспоминая далекое будущее, когда вот так вот сам набирался на соответствующем банкете. Даже прочувствовал, что в далекие бы годы я бы тоже так проспиртовался. Гм, только не коньячком, а пролетарской водкой. С ней безопаснее. Спиртные напитки в XXI веке в России дружно деградировали в общую бормотуху. А коньяк еще и давал дурное послевкусие. Ужас, ну и ладно, здесь сейчас ХХ столетие.

Кое-как устроившись на стуле около моего стола, Александр Петрович начал нести пьяненькую пургу одновременно и обо всем и ни о чем. За одним он сумел приХватизировать мой салат, большую часть которого я простодушно хотел было употребить в себя вместе с картофельным пюре. Не успел, м-да!

Улыбнувшись Пушину, — мол, я тебя обязательно слушаю, быстренько еще смотался на раздачу, взял одно второе бесплатно — ижевчанину, и аналогичный уже капустный салат — для себя.

Старческим разумом я фиксировал, что надо ведь понимать, в дупель пьяного товарища все равно не надо обижать и условно подвигать ногами. А то ведь этот товарищ, протрезвев, через чур многое не вспомнит, но как его обижали в памяти зловредно оставит. И как потом с обиженным начальником работать? Увалит, на фиг!

Так что пусть сытно кушает, не на мои же деньги, болтает про себя и про свою любезную стервочку дочь — это он, скорее всего, и не вспомнит. А потом я его утащу на его же койку. Если смогу, конечно, — оценил я его плотные телеса, — а не смогу, тогда уже сам подойдет, а я лишь помогу дойти. И пусть трезвеет, до утра точно оклемает.

Пушин болтал, я доедал второе, совершенно не внимая спортивного функционера, а только прослушивая слова-маркеры. Вдруг он своим заплетавшим языком начнет более конкретно говорить о сборной, дочери Марии и международном положении. Так примерно выглядела его речь.

Что там он заговорил? Я думал, что он с пьяну заговорит о дурном поведении дочери. Он и заговорил… о ее сильно хорошем поведении. Когда максимум, что Мария позволяет — это обнимашки при всех. А больше ни-ни.

Сначала это радовало лет примерно десять назад, а сейчас только зло бесит. Девке ведь уже третий десяток идет, а ребенка от нее даже не намечается. Не понимает, дурочка, что, кажется, сейчас ей рожать еще рано, а потом резко станет поздно. После тридцати каждый год для рождения у женщин последний.

— Короче, — неожиданно трезвым голосом заговорил главный тренер, — я решил, что подберу примерного лыжника — хорошего профессионала победителя и доброго семьянина — выдам замуж за него силой. Пуст попробует только пискнуть против. А ты, сынок, вполне можешь быть первым кандидатом. Понял, молодой и красивый?

Я кивнул, что как бы понял и неожиданно увидел, что Пушин, высказав свои железные слова — приказы, затем неожиданно уснул. Аж захрапел, правда, негромко. Эх, и на самом интересном месте! А когда и конкретно за что женить? Я имею виду, где надо победить и как победить? Или даже так — как победить, но при этом не женится на горе моем луковом? Что же ты спишь, жирный пес?

Только страдальчески вздохнул. Негромко предложил, ведь все равно не слышит и не прореагирует:

— Ну что, страдалец, пойдем? Я успешно доел, ты кое-как допил. Как-нибудь дойдем, что нам тут еще делать?

Поднял начальника с жесткого стула, перекинул его руку через мое плечо и мы потихонечку пошли. Пушин, как это ни странно, двигался практически сам, механически передвигая ноги. И голосовые команды почти понимал. Во всяком случае, нужное направление держал.

Некоторые проблемы у нас с ним были только с лестницей на второй этаж — крутой и очень опасной. Споткнешься, упадешь назад и привет до